— Пятый день луггата.
— Проклятье! — воскликнул Кордовир. — Мне пора домой — убивать жену.
— Успеешь. До захода еще несколько часов.
Но Кордовира терзали сомнения:
— Я терпеть не могу опаздывать!
— Ну, ты же знаешь, какой я быстрый. Если мы задержимся, я поспешу и сам убью твою жену.
— Это очень любезно с твоей стороны, — поблагодарил Кордовир юношу, и они заскользили вниз по крутому склону.
У металлического предмета они уселись на хвосты. Кордовир прикинул на глаз размеры предмета
— Несколько больше, чем я ожидал.
Предмет был чуть длиннее их деревни, а шириной почти с ее половину. Они оползли предмет кругом и решили, что, возможно, металл обработан человеческими щупальцами.
Зашло меньшее солнце,
— Думаю, нам лучше вернуться, — сказал Кордовир, заметив приближение ночи.
— Ерунда, у нас масса времени. — Хум самодовольно поиграл мускулами.
— Да, но убивать жен лучше все-таки лично.
— Как хочешь.
Они поспешили в деревню.
Жена Кордовира готовила ужин. Она повернулась спиной к двери, как требовал обычай. Кордовир убил ее резким ударом хвоста, оттащил тело за дверь и сел за еду.
Поразмыслив за ужином над случившимся, он пошел на собрание.
Хум уже был там и с юношеской горячностью рассказывал о металлическом предмете.
«Опять он успел сюда раньше меня», — недовольно подумал Кордовир.
Когда юноша закончил, Кордовир высказал предположение, что в металлическом предмете могут находиться разумные существа.
— С чего ты это взял? — спросил Мишилл, который, как и Кордовир, был старейшиной.
— Когда предмет садился, из него извергался огонь, — ответил Кордовир. — Когда он сел, огонь исчез, значит, пламя кто-то выключил.
— Необязательно, — возразил Мишилл, — оно могло погаснуть само. Начался вечерний спор.
Жители деревни обсуждали вопрос о предмете до поздней ночи. Затем, как обычно, похоронили убитых жен и разошлись по домам.
Ночью Кордовир долго ворочался — все думал о металлическом предмете и о существах в нем. Нравственны ли они? Есть ли у них понятия добра и зла?
Так ничего и не решив, он заснул.
Утром все мужчины пошли к металлическому предмету. Это было в порядке вещей, поскольку в их обязанности входило изучение нового и ограничение женского населения.
Они окружили предмет, строя различные догадки,
— Я полагаю, те, кто внутри, похожи на нас, — сказал старший брат Хума Экстелл.
Кордовир затрясся всем телом, выражая свое несогласие.
— Вероятнее всего, там чудовища, — сказал он. — Если принять во внимание…
— Необязательно, — возразил Экстелл. — Подумай о совершенстве нашего организма! Один фасеточный глаз…
— Внешний мир огромен и многолик, — сказал Кордовир. Там могут жить странные существа, совсем не похожие, на нас.
— И все же логика…
— Шанс, что они похожи на нас, — продолжал Кордовир, — бесконечно мал. Могут ля существа, похожие на нас, построить такую штуку?
— Если рассуждать логически, — возразил Экстелл, — ты увидишь…
В третий раз он перебил Кордовира, и тот одним ударом хвоста расшиб Экстелла о металлический предмет.
— Я всегда считал своего брата грубияном — сказал Хум. — Продолжай, пожалуйста.
Но в это время часть стены опустилась, и оттуда вышло существо.
Кордовир понял, что был прав. Существо, вышедшее из дыры, имело два хвоста. Оно было полностью покрыто металлом и кожей. А его цвет!.. Кордовир содрогнулся.
Существо было цвета только что ободранной туши.
Все отпрянули.
Существо стояло на металлической плите. Округлый предмет, венчавший существо, поворачивался туда-сюда, но тело не двигалось, чтобы придать смысл этому жесту. Наконец, существо подняло два щупальца и издало странные звуки.
— Ты думаешь, оно обладает даром речи? — тихо спросил Мишилл.
Из дыры в стене предмета вылезло еще три существа, держа в щупальцах металлические палки. Они издавали звуки, видимо переговариваясь между собой.
— Нет, они не люди, — твердо заявил Кордовир. — Следующий вопрос: нравственны ли они?
Одно существо сползло по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили металлические палки. Это походило на какую-то непонятную церемонию.
— Могут ли такие уроды быть нравственными? — вновь вопросил Кордовир.
Его шкуру передернуло от отвращения. При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не могло присниться даже в самом страшном сне. Округлый предмет наверху вполне мог сойти за голову, но посредине этой головы вместо привычного ровного места торчал нарост с двумя круглыми впадинами. Слева и справа от него виднелись две черные выпуклые шишки, а нижнюю половину головы — если это была голова — пересекал бледно-красный разрез. Кордовир слегка напряг воображение и предположил, что это рот.
Движения существ больше походили на обламывание веток, чем на плавные, волнообразные движения людей. Когда они двигались, были заметны кости!
— Видит бог, — вздохнул Гилриг, мужчина средних лет, — нам, следует убить их, избавив от мучений.
Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперед, но кто- то из молодых крикнул:
— Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними! Мир огромен и многолик, говорил Кордовир! Может они все-таки нравственные существа?
Кордовир призвал к немедленному истреблению, но его не послушались. Жители остановились и принялись обсуждать этот непростой вопрос.
Между, тем, Хум с обычной беспечностью приблизился к существу, стоявшему на земле.
— Привет, — сказал он.
Существо что-то ответило.
— Не понимаю. — Хум отступил назад.
Существо взмахнуло щупальцами — если это были щупальца — и показало на ближнее солнце. Затем вновь издало звук.
— Да, оно теплое, не правда ли? — весело воскликнул Хум.
Существо показало на землю и снова что-то сказало.
— У нас в этом году не особенно хороший урожай, — продолжал разговор Хум.
Существо указало на себя и издало новые звуки.
— Да, — согласился Хум. — Ты безобразно, как смертный грех.
Вскоре мужчины проголодались и уползли в деревню. Хум все стоял и слушал звуки, издаваемые для него существами. Кордовир ждал его невдалеке.
— Ты знаешь, — сказал Хум, присоединившись к приятелю, — я думаю, они хотят выучить наш язык. Или научить меня своему.
— Не делай этого! — предостерег его Кордовир, чувствуя туманный край Великого Зла
— Я все-таки попробую, — не согласился Хум. Они поднялись по склону в деревню.
В этот вечер Кордовир пришел в загон к лишним женщинам и предложил, как того требовал закон нравственности и обычай, приглянувшейся молодой женщине царить двадцать пять дней в его доме. Она с благодарностью приняла приглашение.
По дороге домой он повстречал Хума, идущего в загон.
— Только что убил жену, — сообщил Хум без всякой надобности, иначе зачем бы он шел к женскому излишку?
— Ты собираешься вернуться к существам? — спросил Кордовир.
— Наверно, — неопределенно ответил Хум. — Если не подвернется что-нибудь новенькое.
— Главное, выясни — нравственны ли они?
— Ладно! — бросил Хум и заскользил дальше.
После ужина мужчины собрались у Гатеринга.
Все старики согласились, что пришельцы — нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувство добра и зла, а, главное, представления об истине и моральных принципах.
Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего достойного внимания. Они указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, разум предполагает наличие логики, а логика подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.
Спор вышел бурный. Алголел не согласился с Арастом и пал от его хвоста. Всегда спокойный Маверт внезапно пришел в ярость и убил трех братьев Халианов, но тут же был убит Хумом, жаждавшим схватки.
Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.
Усталая, но довольная новой, интересной темой деревня отошла ко сну.
Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь женщин вылуплялось по одному мужчине. Через двадцать пять дней или чуть раньше каждый мужчина убивал свою старую жену и брал новую.
Изредка мужчины спускались к кораблю, послушать, как Хум учится языку пришельцев, затем возвращались к обычным занятиям: бродили по окрестным холмам и лесам в поисках нового.
Чудовища выходили из металлического предмета только тогда, когда появлялся Хум.
Через двадцать четыре дня после появления нелюдей, Хум сообщил, что может немного общаться с ними.
