Кларисса почти забыла, насколько огромен этот город. Если кто-то надумал здесь укрыться, ему ничего не стоило затеряться в лабиринте римских улиц и переулков. С самого раннего утра, невзирая на изнурительную жару, она в своем открытом экипаже решила объехать город. Перед Джулио, двадцатилетним жителем Вечного города, зарабатывавшим на хлеб насущный показом приезжим красот Рима, встала необычная и трудная задача: побывать у всех зданий, возведенных за годы ее отсутствия.
— Обычно люди хотят осмотреть памятники старины, — недоумевал провожатый. — Места паломничества, могилы мучеников или катакомбы, где скрывались первые христиане. Может, все же осмотрим их?
Оказывается, этот Джулио еще и рекомендации выдает! Она и сама знает, куда ей надо!
— Нет, — едва сдерживая раздражение, ответила княгиня. — Мы поедем осматривать новые постройки.
Как же изменился Рим! Теперь посреди прежнего, старого города вдруг вырос новый, как бывает в лесу или парке, когда рядом со старыми поколениями деревьев пробивается молодняк. Неужели за эти немногие годы успели столько построить? Или эти здания были уже тогда, а она просто не смогла их увидеть из-за несговорчивого Уильяма? Старый наставник Клариссы как мог старался отговорить ее и от этой поездки, он совсем одряхлел и на сей раз вынужден был остаться в Англии, где продолжал купаться в лучах литературной славы как автор нашумевшей книги «Путешествие по Италии, с описанием и учетом всех многочисленных искусительных и манящих соблазнов и обольщений, каковые в этой стране встречаются».
— Может, нам все-таки сделать перерыв, княгиня? А то мы уже седьмой час носимся по городу, — взмолился молодой человек.
— Я не устала, Джулио. К тому же мы еще далеко не все осмотрели.
Джулио знал город как свои пять замызганных пальцев. Сопровождая пояснения величественными жестами, будто замыслы всех этих зданий принадлежали не кому-нибудь, а лично ему, Джулио, юноша показывал Клариссе роскошные палаццо, великолепные церкви, чудесные памятники — но, казалось, они мало интересовали странную леди. Кларисса вполуха внимала цветистым рассуждениям гида-самоучки и тут же велела ехать дальше. Она никак не находила того, чего искала. Впрочем, знала ли она, что ей нужно?
Вдруг княгиню осенила идея.
— Покажи мне самые крупные стройки!
— Стройки? — Джулио смотрел на нее так, будто ослышался. — Что вам до них? Там одна только грязь да пыль! Давайте лучше завернем к жене моего брата, Марии. У нее тут таверна поблизости, и она готовит самые вкусные в городе макароны.
— Ты что, не слышал, что я тебе сказала? Показывай мне стройки!
Пока экипаж разворачивался, у Клариссы вырвался невольный вздох. Всегда бы ей оставаться такой решительной, какой она была с этим провожатым! Княгиню одолевали сомнения. К чему ей все это? Перед отъездом в Рим она поклялась не встречаться ни с одним, ни с другим. Ее поездка преследовала совершенно иную цель — паломничество. Кларисса намеревалась помолиться за своего супруга, лорда Маккинни, обойти все места погребения мучеников веры — именно за этим она и приехала в древний город. Но подозрение, охватившее ее вчера при виде колоколен собора Святого Петра, лишило княгиню покоя. Если произошло то, чего она опасалась, имела ли она право просто отмолчаться? И пока экипаж возил ее от стройки к стройке, Кларисса напряженно вглядывалась в недостроенные здания, пытаясь распознать в них характерный стиль, присущий лишь Франческо Кастелли. Повсюду предпочитали строить в новой манере, с которой она познакомилась еще в свой первый приезд сюда, — здания изобиловали роскошными украшениями, будто на свете враз исчезли горе и нужда, но ни в одном из них она не узнавала неповторимой манеры Франческо, своеобразия, отличавшего его от десятков других архитекторов. Неужели он давным-давно покинул Рим? Или, что еще хуже, не получал ни от кого заказов?
И вдруг — это было уже к вечеру, когда стены и башни отбрасывали длинные тени, — сердце княгини тревожно забилось.
— Стойте! — крикнула она кучеру.
Хотя фасад церкви закрывали леса, Кларисса не могла не заметить ее особой формы. Здание церкви походило на человека, с распростертыми объятиями вышедшего к своей пастве. Никому не могло прийти в голову ничего подобного!
Выйдя из экипажа, Кларисса торопливо миновала площадь и обратилась к молодому плотнику:
— Как фамилия архитектора, который руководит строительством? Случайно, не… — княгиня не решалась произнести фамилию, — не Кастелли?
— Кастелли? — переспросил плотник. Стянув головной убор, он тыльной стороной руки отер пот со лба. — Нет, с такой фамилией здесь никто не работает.
Повернувшись, рабочий исчез в церкви. Кларисса разочарованно смотрела ему вслед. Неужели она и вправду ошиблась? Она вновь взглянула на фасад: эти изгибы, арки — они, несомненно, принадлежали Кастелли! Кое-где чувствовалась неуклюжесть форм, потом они снова обретали смелость и изобретательность, полностью повторяя поиск зодчего, их создавшего.
— Прошу прощения, госпожа, — обратился к ней незнакомый голос. — Вы ищете архитектора Кастелли?
Перед Клариссой стоял бородатый каменотес.
— Да! — с надеждой в голосе воскликнула княгиня. — Вы поможете мне отыскать его?
— Может, и помогу, — ответил бородач. — Мне раньше приходилось у него работать. Насколько я знаю, он строит сейчас палаццо в Борго-Веккио, сразу же у ворот Порта-Кастелло. Спросите там.
Сунув ему пару монет, Кларисса поспешила к экипажу. И пяти минут не прошло, как они, перебравшись на другой берег Тибра, проезжали мимо крепости Сант-Анджело, которая даже в мягком вечернем солнце выглядела столь мрачно и даже угрожающе, что Клариссе стало не по себе.
Когда наконец показалась стройка, княгиня не могла поверить своим глазам. Этот палаццо был так безнадежно, даже угрожающе мрачен, что даже Сант-Анджело по сравнению с ним показался загородным замком для увеселений. Удивлению Клариссы поистине не было границ, когда она услышала от одного из каменщиков, что автор этого кошмарного проекта — не кто иной, как Кастелли.
— Почему бы вам не поговорить с ним самим? — недоуменно спросил рабочий. — Вон он стоит!
Когда Кларисса приближалась к стоявшему поодаль мужчине, у нее от волнения пересохло во рту. Человек стоял к ней спиной и давал указания нескольким рабочим.
— Синьор Кастелли?
Мужчина медленно повернулся. Кларисса онемела от удивления. Перед ней стоял совершенно незнакомый ей мужчина с удивленно поднятыми вверх бровями, сложенными в дудочку губами и глуповатой физиономией.
— Чем могу служить?
Не удостоив его ответом, княгиня резко повернулась и стала уходить. Она чувствовала и облегчение, и сожаление оттого, что одной надеждой стало меньше. Где его искать? Оставалась единственная возможность.
— К Виколо-дель-Аньелло! — скомандовала она Джулио, снова усевшись в экипаж.
Она еще издали узнала этот покосившийся дом. В памяти всплыла последняя встреча с Кастелли, его каменное лицо и бесконечная печаль в глазах. Внезапно мужество покинуло Клариссу. К чему вообще все эти поиски? Зачем они ей? Может, она — единственный в городе человек, кому доподлинно известна история с колокольнями? Нет-нет, одернула себя Кларисса, она должна, обязана выяснить все до конца. Ради правды!
Выйдя из экипажа, она решительно постучала в дверь.
Никто не отзывался. Она постучала еще раз. И снова никакой реакции.
— Вы кого-нибудь ищете, синьора? — осведомилась молодая женщина, высунувшись из окна соседнего дома.
— Да, — ответила Кларисса. — Скажите, не здесь проживает синьор Кастелли?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Вы точно это знаете? Я помню, что он жил здесь когда-то.
— К сожалению, эта фамилия мне ни о чем не говорит А я уж, почитай, шестой год здесь живу, — ответила женщина.
— Может, все-таки отправимся к жене моего брата? — с надеждой в голосе спросил Джулио, когда Кларисса снова усаживалась в экипаж.
Княгиня обессиленно опустилась на мягкие подушки. Над Римом сгущались сумерки. Фасады старых как мир домов недружелюбно взирали на нее, будто желая преградить доступ в этот город, не допустить к тайнам, хранимым за толстыми каменными стенами. Кларисса закрыла глаза. А что, если взять да спросить донну Олимпию напрямик, куда подевался Кастелли? Возможно, она что-то слышала о нем? Нет-нет, ни в коем случае — кузина просто не поймет ее, чего доброго, еще начнет чинить препятствия, не выпустит из дома. К слову сказать, произошедшие с Олимпией перемены были разительны. После смерти мужа она не выпускала из рук четок и вела хозяйство своего деверя монсеньора Памфили со строгостью настоящей аббатисы.
Усевшись поудобнее, Кларисса поправила вуаль. Нет, в этом городе оставался лишь один человек, кто мог сообщить ей о местонахождении Кастелли.
5
Была уже почти ночь, когда экипаж Клариссы наконец остановился у дома на Виа Мерчеде в двух шагах от палаццо Пропаганда Фиде. Огромные, в рост человека факелы освещали высокий массивный портал. Кларисса взялась за тяжелый бронзовый молоток на дверях. От волнения сердце ее билось где-то у самого горла. Здесь, в этом возвышавшемся на целых четыре этажа дворце обитал согрешивший и против Бога, и против красоты человек, из-за которого она в свое время спешно покинула Рим и встречи с которым желала меньше всего на свете, однако вынуждена была обратиться к нему сейчас.
Одетый в ливрею слуга, отворив дверь, провел княгиню в ярко освещенный множеством свечей, убранный зеркалами и изукрашенный роскошными фресками зал, где резвилось с полдесятка детишек. Надзирала за ними высокая молодая особа с грудным ребенком на руках. Каштановые волосы женщины обрамляли ее правильной формы лицо. Безукоризненно, пожалуй, даже неестественно правильные черты лица женщины невольно напомнили Клариссе восковую модель для отливки. Газельи глаза излучали спокойствие и доброжелательность.
— Прошу простить меня, синьора, — начала Кларисса, — за мой столь поздний визит, тем более что мы не знакомы. Я пришла к вам, чтобы…
— Княгиня! Да вы ли это?
Кларисса не успела договорить фразу, как через распахнутую дверь в гостиную вплыл кавальере Лоренцо Бернини собственной персоной в просторном, доходившем до пят живописном одеянии. Раскрыв объятия, с лучезарной улыбкой на лице он торопливо прошествовал навстречу Клариссе.
— Какой приятный сюрприз! — воскликнул он, наклоняясь, чтобы поцеловать ей руку. — Но я всегда знал, что придет день и мы с вами встретимся вновь. Когда же вы изволили почтить наш город своим ослепительным присутствием, княгиня?
— Я приехала три недели назад.
— Как? Вы здесь уже целых три недели? И только сейчас наведались ко мне? — с наигранным возмущением произнес Бернини. — В таком случае у меня все основания рассердиться на вас, — продолжал он на одном дыхании. — Разрешите представить вам мою супругу? Катерина Терцио — дар небесный. Или, точнее, дар папы.
Женщина со снисходительной улыбкой покачала головой:
