Учитель сказал:
– Феникс не прилетает, Хуанхэ не шлет своих знамений! Конец мне!
Самый яркий пример крушения надежд Конфуция и отпадения от мистической традиции – Небо в виде знамений перестало говорить с ним.
XIV, 21
Чэнь Чэнцзы убил правителя царства Ци Цзянь-гуна. Кун-цзы, совершив ритуальное омовение, пошел на аудиенцию к лускому царю Ай-гуну и сказал:
– Чэнь Хэн (Чэнь Чэнцзы) убил своего государя. Прошу покарать его.
Ай-гун ответил:
– Доложи главам трех семей!
Кун-цзы вышел и сказал сам себе:
– Поскольку я также занимаю сановный ранг, следующим за высшим рангом дафу, то я не мог не доложить лично правителю. А он говорит: «Доложи главам Трех семей!»
Учитель доложил главам трех семей, но и они отказались. Конфуций и им сказал:
– Поскольку я занимаю сановный ранг, я не мог не доложить.
Чэнь Чэнцзы был советником правителя царства Ци – Цзянь-гуна (484–481 гг. до н. э.) и, убив 480 г. до н. э. своего правителя, нарушил все нормы ритуальной морали. Конфуций отправляется к правителю своего царства и требует покарать нарушителя, послав войска, и восстановить справедливость. Но Ай-гун, использую бюрократическую процедуру, по сути отказывается. Также как и отказываются главы трех семей Цзи, Мэн и Сунь, в чьих руках фактически находилась власть в государстве. Это – яркий пример того, что советы Учителя часто приходились «не ко двору» правителей того времени и их политическая целесообразность для них была не ясна. Конфуций также подчеркивает, что он требует покарать нарушителя, потому что сам Конфуций занимает пост и должен выполнять свои обязанности.
XIV, 32
Вэйшэн My сказал Кун-цзы:
– Цю (т. е. Конфуций)! Что ты здесь делаешь? Наверное, опять хочешь продемонстрировать свое красноречие?
Конфуций ответил:
– Я не собираюсь проявлять красноречие. Я здесь, лишь потому, что мне претит невежество правителя.
Вэйшэн My предположительно был отшельником и мистиком из царства Лу. Здесь он, называя Конфуция по имени, тонко насмехается над ним, так как Конфуций решил пойти на службу в царство Вэй к правителю Лин-гуну, известному своим неправедным поведением.
XIV, 35
Учитель сказал:
– Никто не знает меня.
Цзы Гун спросил:
– Почему так вышло, что Вас никто не знает?
Учитель ответил:
– Не ропщу на Небо, не виню людей. Изучая низшее, я постигаю высшее. И если, кто и знает меня воистину, то не Небо и это?
XIV, 38
Цзы Лу заночевал у ворот Шимэнь. Утром стражник спросил:
– Откуда пришел?
Цзы Лу ответил:
– Я из учеников Конфуция.
Тогда стражник сказал:
– А, это тот, кто, зная, что ничего не получится, все же продолжает свое дело!
XIV, 39
Однажды, когда Учитель жил в царстве Вэй, он бил в каменный гонг. Один человек, что проходил мимо ворот дома Куна с корзиной с травой за плечами, сказал:
– Сколь много души вкладывает сей человек в удары в гонг!
Еще немного послушав, добавил:
– Эти удары, как стук падающих камней, рождают у других лишь раздражение: ах, никому не понять меня… Ну, и пусть никому не понять тебя – остановись, наконец! [В «Каноне песнопений» говорится]: «Где глубоко, там я в одеждах переплавлюсь, а где мелко – лишь край платья подниму».
Учитель сказал об этом человеке:
– Он такой решительный! Его не страшат трудности.
По мнению комментаторов, человек с корзиной травы за плечами – один из отшельников. И в его устах звучит осуждение тем, что Конфуций лишь раздражает людей своими речами.
XVIII, 3
Циский правитель Цзин-гун, раздумывал, по какому разряду принять Конфуция. В конце концов решил:
– Я не могу его принять как цзиши. Приму-ка я его по разряду, среднему между цзиши и мэнши.
А затем, подумав, сказал:
– Пожалуй, стар я уже и не смогу использовать его на службе.
Конфуций покинул царство Ци
Цзиши – титул первого сановника.
XVIII, 5
Чуский безумец Цзе Юй, проходя мимо Конфуция, проговорил нараспев:
