книг, девочка становилась почти невменяемой.
— А ещё, — Харальд наклонился к подруге поближе и вполголоса продолжил. — У нас стоит очень хорошая маскировка, так что если будешь колдовать, то в министерстве этого не засекут…
— Считай, что я уже жду от тебя приглашения приезжать, — тут же выпалила слегка порозовевшая Гермиона.
— Замётано, — улыбнулся Поттер.
— Пока, Харальд! — раздалось несколько голосов.
— До встречи, Поттер! — прокричали еще несколько человек.
— Ты знаменит и популярен, — ухмыльнулся Рон.
— Главное, чтобы меня любили за то какой я симпатяга и умничка, а не только за славу, которую я не заработал, — ухмыльнулся в ответ Харальд.
И они прошли через стену навстречу другому миру.
Эпилог.
Госпиталь Сент-Мунго. Лучшее магическое лечебное заведение во всём Соединённом королевстве, и при этом ещё и крупнейшее из всех. За возможность работать здесь выпускники Медицинской академии чуть ли не дрались между собой, потому как сюда брали лишь лучших из лучших… Самое передовое оборудование, самые лучшие методики, самые эффективные зелья, самые компетентные специалисты…
Увы, но никогда не блиставший знаниями во время обучения колдомедик третьей категории Клавдий Лапсус в Сент-Мунго не прорвался. Прощай хорошая зарплата, прощай карьерный рост и продвижение в категориях — вне цеховых объединений это было практически невозможно… Так что Клавдию пришлось вернуться в родной Уэльс и устроиться в маленькую местную клинику и заняться частной практикой.
Сначала он был этим крайне недоволен, потом слегка недоволен, потом смирился, а затем и вовсе посчитал за счастье оказаться в этой глуши. Пока в центральных графствах гремело Восстание Тёмного Лорда, в провинциях жилось гораздо спокойнее. Гораздо.
Сент-Мунго трижды брали штурмом в ходе восстания (да какого там восстания — войны!..), а уж про убитых и раненых среди медперсонала и заикаться не стоило. А вот маленькая клиника «Зелёный Дом» всё так же продолжала свою тихую и скромную работу… Жаль только, что старики одним за другим выходили в отставку, а молодёжь не спешила возвращаться домой. Так что со временем весь персонал клиники стал состоять из одного лишь Лапсуса, которому приходилось переквалифицироваться из терапевта в колдомедика общей практики — практически хрестоматийного сельского врача. Который на все руки мастер и одно из самых значимых лиц в округе… Торопливый стук в окно в любое время дня и года — старый бежевый плащ, мятая шляпа, волшебная палочка да саквояж с зельями всегда под рукой. Что там будет — простуда, роды, ножевое ранение или проклятье? Будет всё…
А потом снова — в небольшой двухэтажный кирпичный коттедж, который и носил громкое имя «Зелёный дом». Кресло, охотничий пёс в ногах, рядом стакан бренди, да книга в руках… По выходным традиционная кружка пива в местном пабе, да, быть может, письмо от детей, живущих в далёком Лондоне, и всё по новой…
Но однажды жизнь Клавдия круто изменилась.
Да, в тот год жизнь всей Британии изменилась, ведь пал никто иной, как сам Тёмный Лорд! Но жизнь Лапсуса разделил на до и после не ужасный, но такой далёкий Сами-Знаете-Кто, а молодой искалеченный парень с седыми волосами и взглядом, от которого стало бы не по себе даже самой Смерти.
Теперь у Клавдия было всё — много денег, любые зелья и ингредиенты, в том числе и запрещённые. Взамен требовалось лишь только хранить молчание и быть личным врачом странного человека с холодным именем и лицом.
Он давал многое, но и требовал немало. Впрочем, за свою жизнь сельского врача Лапсус хорошо научился хранить чужие и свои тайны. Да и, право слово, впервые за долгие десятилетия в нём проснулся тихо дремавший доселе исследовательский азарт. Вряд ли кто-то ещё из его коллег мог столкнуться с такими загадочными и удивительными вещами…
— Всё, Виктор, можете одеваться.
Клавдий оторвал вылезшую из прорези магографа желтоватую бумажную ленту, испещрённую малопонятными для непосвящённых символами и графиками.
Седоволосый встал с кушетки, на которой проводилось сканирование, и подошёл к раскрытому окну. Взял с подоконника мятую белую пачку с красным кругом посередине, зубами вытащил сигарету и отточенным за годы движением подкурил её.
— Что скажете, док? — взгляд Виктора рассеяно блуждал среди деревьев, что были по ту сторону окна. Но Лапсус не обманывал себя — он знал, что это спокойствие обманчиво.
Что он мог сказать? Наверное, для начала стоило бы попросить всё-таки одеться, потому как хоть старый колдомедик и навидался всякого в жизни, но до сих пор не мог смотреть на Норда без содрогания.
Отсечённая по самое плечо левая рука, заменённая серебристо поблёскивающим магомеханическим протезом. Очень сложным, очень дорогим, невероятно редким. Паутина тонких, но невероятно прочных стальных нитей, тянущихся от плеча к гибкой металлической детали, закреплённой поверх позвоночника седоволосого. Не просто примитивный протез, управляемый мыслью, а сделанный с применением вживления контактов непосредственно в спинной мозг артефакт. Чудовищно сложная и чудовищно опасная операция, но результат, похоже, того стоил…
Тело седоволосого было исполосовано многочисленными шрамами, самые крупные из которых до сих пор не заживали. Даже спустя почти десять лет! Один — через лоб, правую щёку и до подбородка. Другой — справа на шее, ещё пара — на груди. Правая нога в районе икры. Колено Норд повредил уже позже того памятного Хэллоуина. Раздробленная правая ступня, нашпигованная металлом вместо небольших костей. Всё в таком состоянии, будто едва-едва зажило. Не человек, а одна сплошная рана.
Кладвий знал, что это — последствия страшных проклятий, после которых обычно не выживали. А Норд выжил. Хотя чёрная магия все эти годы пыталась убить его, сжигая организм. Было настоящим чудом, что, несмотря на это, седоволосый всё ещё жив… А ещё Лапсус знал, что каждая секунда жизни Виктора была наполнена болью. Первый год, когда его состояние было совсем тяжёлым, Норд почти всё время был под действием сильнодействующих обезболивающих — почти что наркотиков. Но потом отказался от них. Добровольно. Сказал, что «если мне больно, значит я всё-таки ещё жив».
Иногда Клавдию казалось, что Норд — и не человек вовсе… А если и человек, то сделан из стали, а вместо души у него — огонь.
— Так что скажете, док? — повторил свой вопрос седоволосый.
Лапсус словно бы очнулся от забытья.
— Могу вас обрадовать, Виктор. Наконец-то есть значительный прогресс. А если бы у вас было ещё немного…
— Я ведь уже сказал…
— Да, да, я помню! Но всё-таки…
— Док.
— Хорошо… Ваши раны наконец-то начали нормально заживать, а опухоли наоборот начали проявлять тенденцию к уменьшению. Если ваш организм сможет выдержать тот же темп, что и все эти годы, то…
— …я не умру? — усмехнулся Норд. — Что ж, это радует… Немного. Хотя моё здоровье меня как раз интересует не слишком сильно. Главное, что с…
— А хотите — посмотрите сами, — неожиданно предложил Клавдий. — Думаю, что даже невооружённым взглядом вы всё поймёте.
— Добро. Ведите меня, мистер Вергилий, — произнёс Виктор, накидывая на голые плечи свой неизменный плащ.
Путь был недолгий — нужная комната была на втором этаже коттеджа. Хотя ни Лапсус, ни Норд не питали любви к лестницам — первый в силу некоторой полноты и возраста, второй из-за плохо зажившего
