проявить интерес к раздроблению и ослаблению церковной власти. В интересах германской империи было бы иметь не одного папу, а двух или еще лучше трех, чтобы они грызлись и враждовали между собой. Вместо этого, германские императоры и в особенности представители дома Гогенштауфенов наводили порядок в церкви, поддерживая одного папу в его борьбе с соперниками. В результате, как только папа достаточно окреп, он нанес ощутимый удар по императорам. В целях укрепления собственных властных позиций церковь всегда поддерживала партикуляризм герцогов, а позднее — политических партий.
На протяжении многих поколений лидирующие позиции в народе и обществе занимала церковь. Государство же ограничивалось изданием законов и административных распоряжений. Вследствие этого реальная власть принадлежала не государству, а церкви, которая через своих агентов — пасторов оказывала решающее влияние на жизнь граждан, семей и сообщества в целом. Все, что было не по нраву церкви, жестоко подавлялось. Веками государство денежными и имущественными подачками выкупало у церкви некоторую часть влияния на народ. Церковь сама решала, идти ей навстречу государству или нет. Так что государство находилось в полной зависимости от церкви. Отдельные выступления императоров против папы в Средние века да и в более позднее время были обречены на неудачу, так как народом и всеми делами руководила церковь.
Идеологическая зависимость государства от церкви и тот факт, что оно выпустило из своих рук лидерство в народе, стали очевидными только теперь, так как ранее никто серьезно не задумывался над этим. Нежелание задуматься над этими неоспоримыми явлениями следует рассматривать как политическую тупость — до тех пор, пока мы не пришли к власти.
Впервые в истории Германии лидерство в народе и стране взял в свои руки фюрер. С помощью партии, ее аппарата и ассоциирующихся с ней организаций фюрер, став лидером, обеспечил себе и германскому рейху независимость от церкви. Все, что отрицательно воздействует или угрожает этому лидерству фюрера и НСДАП, недопустимо. Возрастает необходимость вырвать народ из-под влияния церкви и ее агентов — пасторов. Вполне очевидно, что церкви будут пытаться противодействовать потере своей власти. Но лидерства в народе они больше не получат. Оно должно быть раз и навсегда сломано.
Только рейх совместно с партией и ее органами имеет право на лидерство в народе. Так же как было пресечено относительно безобидное влияние астрологов, ясновидящих и прочих проходимцев, государство не должно допускать восстановления былого влияния церкви. Только когда это будет обеспечено, лидерство государства и его воздействие дойдут до каждого отдельного собрата по расе. Лишь в этом случае будущее рейха и народа может быть гарантировано на все времена.
Мы просто повторим катастрофические ошибки прошлых веков, если теперь, после устранения идеологической враждебности по отношению к нам со стороны всех христианских сект и организаций, станем в той или иной мере поддерживать укрепление различных церквей. Рейх не заинтересован в преодолении религиозного партикуляризма, а наоборот — в поддержке и укреплении церковного сепаратизма.
В связи с поступившими к нам данными (о гонениях) хотели бы обратиться к вам, господин рейхсминистр (Рудольф Гесс) со следующим вопросом. Как долго, по вашему мнению, может сохраняться внутренний мир между людьми, среди которых многие, несомненно, являются убежденными последователями христианской церкви, и правительством, которое на основе статьи 24 партийной платформы заявляет о поддержке позитивного христианства, тогда как официальные государственные лица открыто всячески препятствуют деятельности церкви и даже преследуют ее? Нижеследующее покажет вам, что мы имеем в виду.
В субботу 27 февраля, в день, когда был опубликован декрет фюрера о свободе выбора[45], пастор Зедлахер, австрийский гражданин, был подвергнут допросу в гестапо за проведенное им 24 февраля 1937 года в школе занятие о Библии. Вынуждены назвать действия официального лица полностью безответственными, поскольку сведения в гестапо были представлены профессиональным осведомителем, который украдкой побывал на этом занятии. Кроме того, считаем недопустимым и издевательским факт критики Зедлахера, вопреки заверениям о свободе проповеди, за использование в ходе своего занятия текста послания Павла римлянам. В этом послании в строфе 11 говорится о том, что выбор Богом Израиля в качестве земли обетованной остается неизменным. Зедлахер в качестве преподавателя только довел до учеников то, что написано в Библии. Это же касается и утверждения, за которое Зедлахер получил нахлобучку в гестапо, а именно: что Христос был не арийцем, а евреем. Вместе с тем нельзя отрицать и того, как, впрочем, это делает рейхсминистр Керрль, что Христос является Сыном Божьим. Это положение составляет суть основной христианской догмы и целиком и полностью поддерживается конфессиональной евангелической церковью…
Более чудовищным, чем даже допрос, было обращение, которому подвергался Зедлахер в вышеупомянутом учреждении.
Чем официальные государственные лица могут оправдать и тот факт, что в одном из концентрационных лагерей представитель церкви был назван пособником евреев и даже их рабом? Более того, ему было заявлено, что человечество надо освобождать от подобных ему типов.
Как гарант позитивного христианства объяснит, почему беспомощный узник подвергался осмеянию и глумлению со стороны эсэсовцев за то, что придерживался библейской веры? К тому же ему было сказано, что они скоро излечат его от благочестия. А один из этих эсэсовцев — охранник, получающий свой денежный оклад от государства, имел наглость спросить заключенного: «Не хотите ли через меня передать привет вашему Богу, Иегове? Он должен навестить нас сегодня».
Когда же Зедлахер, а этим узником был именно он, ответил, что в этом нет необходимости и что беспокоить Господа не следует, на него грубо рявкнули и приказали не дерзить. По всей видимости (добавили они), он не знает, где находится, и предупредили, что, если он скажет еще хотя бы слово, то будет после взбучки на пять дней посажен в одиночку на хлеб и воду.
Мы усматриваем грубое попрание христианской веры и в том, что Зедлахера спросили, не думает ли он, что еврей Иисус сможет помочь ему бежать из концлагеря и обережет от наказаний, которые он должен понести. Мы не станем приводить другие возмутительные детали, но в связи с вышеизложенным хотели бы подчеркнуть следующее.
Сведения, полученные от Зедлахера, имеют для нас большое значение не только потому, что отражают степень глумления и гонений над церковной верой со стороны государства, но и потому, что позволяют осознать ту опасность, которую представляют собой концентрационные лагеря для свободы христианского вероисповедания. То, что Зедлахер был освобожден из концентрационного лагеря, да и то благодаря вмешательству австрийского генерального консула, ни в коем случае не означает исправления допущенной несправедливости. К тому же Зедлахер был выслан из рейха и покинул Гамбург 31 марта 1937 года. Между прочим, его провожало множество людей, с которыми он работал.
Попытки школьного руководства и специальных организаций побудить вюртембергских прихожан-родителей забрать своих ребятишек с занятий по религии и определить их на занятия по так называемому идеологическому инструктажу, судя по поступающим к нам сведениям, продолжаются. Реакция родителей показывает их отношение к такой постановке вопроса.
В старших классах школ для мальчиков родители, несмотря на предъявлявшиеся требования, перевели на идеологические занятия 17 учеников из 250, а в школах для девочек — 23 из 600. В обоих случаях подавляющее большинство родителей продолжали придерживаться права определения своих детей на религиозные занятия евангелической или католической конфессий. В связи с этим представляется необходимым постоянно информировать прихожан о положении дел и методах, с помощью которых будут и далее предприниматься попытки внедрения занятий по идеологии в школы Вюртемберга.
В одном из церковных округов Нижнего Вюртемберга родители еще несколько месяцев тому назад успешно настояли на продолжении религиозных занятий в школах. Эти же родители с не меньшей настойчивостью воспротивились организации занятий по идеологии. Школьное руководство раздало недавно всем детям для передачи родителям отпечатанные на гектографе памятки, датированные 17 мая 1939 года, следующего содержания:
«Вашего ребенка планируется послать в лагерь здоровья в _________на период с ________по______. В соответствии с последними указаниями эта поездка будет зависеть от того, разделяете ли вы мировоззрение фюрера и готовы ли включить своего ребенка в занятия по идеологии, проводящиеся национал-социалистским государством. Если вы этого еще не сделали, то запишите ребенка на указанные идеологические курсы. Если же вы делать этого не намерены, сообщите нам о своем решении в ближайшее время в письменной форме.
В Ц. детям начальных классов школ было сказано, чтобы они сделали выбор между религиозными и идеологическими занятиями. Религиозные мероприятия в школах становятся необязательными и будут заменены занятиями по идеологии. Те, кто намерен продолжить свое обучение в средней школе, будут сдавать экзамены не по религии, а по идеологии. Поэтому они сами должны сделать надлежащий вывод.
В муниципалитете Л. детям в школах было объявлено, что их родителям в ближайшее время будет предложено направить ребят на занятия по идеологии. 10 мая 1939 года там даже было проведено собрание родителей, в котором приняли участие 20 мужчин и 150 женщин, категорически отвергших это требование.
В это же время около 50 отцов были вызваны в городскую администрацию без указания причины их сбора. Там к ним обратились бургомистр, затем местный партийный руководитель и один из школьных боссов. После этого им было зачитано обращение и предложено его подписать. Подписи свои поставили почти все, и только три или четыре человека отказались. Причиной этого послужило заявление, что занятия по идеологии все равно в ближайшее время станут в школах обязательными.
Случай этот вызвал большое волнение среди жителей. На следующий день группы горожан собирались на улицах вплоть до наступления темноты, обсуждая введение занятий по идеологии в школах. Большинство женщин. со слезами на глазах умоляли своих мужей не записывать детей на такие занятия. Снова и снова возникали вопросы, сохраняют ли матери право распоряжаться своими детьми и действует ли заверение фюрера, что любой гражданин может поступать по своему усмотрению. Утром, собравшись около школ, некоторые женщины послали своих детей к отцам, чтобы те отказались от своих подписей о включении ребят в списки для посещения занятий по идеологии. Требования эти были вполне обоснованны, так как отцы, собиравшиеся в ратуше, провели там какие-то полчаса, не успев осмыслить последствия своих подписей.
А в населенном пункте Х. агитация за введение занятий по идеологии сопровождалась давлением и угрозами. Как нас проинформировали оттуда, один из преподавателей сказал ученице седьмого класса: «Если ты не пойдешь на занятия по идеологии, я заставлю тебя читать Библию до посинения». А еще с одним учеником произошел следующий разговор. Преподаватель спросил его:
— Чем занимается твой отец?
— Он письмоносец, — ответил парнишка.
— Если он не подпишет заявление, то станет дворником, — пригрозил учитель.
Детям, пришедшим в школу без подписанных заявлений, директор лично заявил:
— Вздор, написанный в Библии, что последний становится первым, истине не соответствует.
Родители, не подписавшие заявлений, числом около 100 человек были 28 апреля 1939 года приглашены на родительское собрание. Отец ученика начальных классов, местный евангелический пастор, на это собрание приглашен не был. Когда же он тем не менее там появился, ему в резкой форме было сказано, чтобы он убирался, ибо только внесет разлад в настроения собравшихся. Свидетелями такого отношения к пастору было несколько прихожан. Собрание поэтому проходило весьма бурно. Открывать на нем какую-либо дискуссию не планировалось. Выступление директора, прерывавшееся возбужденными выкриками, вызвало резкие и громкие протесты. Его нападки на церковь были решительно отклонены. Возбуждение достигло апогея, когда на сцене появился вызванный в школу отряд полиции. Полиция, однако, лишь установила, что собравшиеся родители выразили энергичный протест против беспрецедентного давления на них со стороны руководства школы. Собрание было прервано, а директор школы стал извиняться перед несколькими оставшимися родителями: резкие выражения с обеих сторон, мол, следует забыть, тем более что речь идет о деле добровольном.
Затем, собравшись вместе 4 мая, 47 родителей и опекунов-евангелистов подписали и отослали вюртембергскому министру по вопросам религии письмо, текст которого мы
