— У них нет лиц… — сказал он.
— Бастиэль?
— Я видел их. У них нет лиц, — повторил Сильверстайн, вставая. В первый раз за почти десять лет службы Росс видел его таким потрясенным. Охотник на ксенотварей, бесстрашно сражавшийся с кракенами и карнодонами, был испуган зрелищем истинного лица Великого Врага.
ГЛАВА 5
ОН в ловушке и спасения нет.
Когда инквизитор Маркус Делахант очнулся, это была первая мысль, которая пришла ему в голову. Он попытался сесть, но боль в сломанном бедре пронзила его, как раскаленная игла. Делахант упал на бок, и его стошнило на холодный, мокрый каменный пол.
Он пытался вспомнить, где он находится. Оглядевшись вокруг, он увидел, что лежит на полу в каком- то темном зале. Зал был уставлен брусьями из полированного дерева, на них рядами, как выпотрошенные туши, висели цилиндрические кожаные мешки. На стене была фреска, расписанная яркими красками – стилизованное изображение борющихся обнаженных атлетов. Делахант догадался, что это спортивный зал.
Но он не помнил, как попал сюда. Его последние воспоминания были о том, как он пытался скрыться от карательных отрядов, убегая по улицам Верхнего Бураганда. Смутно он вспомнил, как столкнулся с вражеским солдатом на мотоцикле. Именно тогда он и сломал бедро.
Делахант оперся на дрожащие руки и заметил большой керамический таз с водой. Несомненно, его поставили сюда, чтобы атлеты могли утолять жажду из него. Но сейчас все атлеты были мертвы. Делахант вспомнил их койки в казармах, красные от крови, когда он пробирался сюда. Это воспоминание было самым четким.
Мучительно медленно Делахант потянулся к тазу с водой. Но расколотые кости отозвались такой болью, что он едва не потерял сознание. Он бессильно повалился на пол, его горло было слишком сухим даже для тошноты.
Совершенно разбитый, инквизитор лежал, даже не моргая. Он уже помышлял о том, чтобы покончить с собой, и обдумывал эту мысль некоторое время. Но наконец, Делахант принял иное решение. Подняв левую руку, он прижал к губам свое инквизиторское кольцо, и начал говорить. Простое с виду бронзовое кольцо несло инквизиторскую эмблему. Когда Делахант говорил, его слова преобразовывались в данные, записывавшиеся с помощью микроскопических кварцевых проводников в инквизиторской инсигнии. Поток информации шел по схемам и зашифровывался, трансформируя звуки в закодированные символы.
В его состоянии это был тяжкий труд. Иногда теряя сознание, медленно и с огромным усилием, Делахант записывал все, что он мог вспомнить с того момента, как прилетел на Кантику.
НАСКОЛЬКО Росс мог сказать, уже наступило утро. Шел только второй день его пребывания в подземных руинах, а он уже потерял чувство дня и ночи. Единственная причина, по которой он думал, что уже утро – он чувствовал себя очень уставшим. Его глаза жгло от недосыпания, а голова страшно болела.
Он и Селемина не спали всю ночь, пытаясь установить психическую связь с Делахантом, но безуспешно. Психическое напряжение было не только изнуряющим, но и опасным. По очереди они, отделившись от телесной оболочки, парили в виде психической сущности над минаретами Бураганда. Угроза быть атакованными другими психическими сущностями, особенно на планете, захваченной силами Хаоса, была очень велика. И пока один из инквизиторов пытался установить связь с Делахантом, другой охранял его, будучи в готовности вмешаться и прийти на помощь, если возникнет необходимость. Ночь тянулась медленно, попытки установить психическую связь давались с все большим трудом, усталость брала свое. Росс проглотил три таблетки мелатонина, но даже это не помогало сохранить ясность ума.
Селемина заснула, растянувшись на холодном каменном полу. Она по-прежнему была одета в ярко- желтый обтягивающий костюм и высокие ботинки, ее волосы растрепались, упав ей на лицо. Возможно, психический потенциал Селемины соответствовал эта-уровню, но пока она была еще молода и считалась очень способным псайкером каппа-уровня. Как следствие этого, ей пришлось взять на себя большую часть усилий. После третьей попытки Селемина так устала, что с трудом могла говорить.
Они прятались в руинах дома кантиканского стиля с плоской крышей, оказавшегося в этом ущелье вечность назад. Дом так оброс отложениями мела и известняка, что стал похож на каменную раковину. По крайней мере, в руинах можно было найти покой и уединение, необходимые для псайкерской медитации. Гешива оказался любезным хозяином, предоставив им пластиковое покрывало и угольную печь для обогрева.
Росс осторожно укрыл покрывалом спящую Селемину. Ей необходимо было отдохнуть, и Росс не хотел ее будить. Он устроился в крошечной каменной хижине, усевшись, скрестив ноги, на древних каменных плитах. Он принял еще две таблетки мелатонина и мысленно приготовился к новой попытке установить психическую связь с Делахантом. На этот Россу придется действовать одному.
Росс позволил своему разуму плыть, как лодке по течению. Он воспарил, как незримый луч света, и видел сверху себя и Селемину. Он уже устал, и течения Эмпирей угрожали навеки унести его в бездну. Россу пришлось напрячь все силы, чтобы преодолеть их. Укрепив свой внутренний взор, он начал подниматься…
Сначала он медленно поднимался сквозь пронизанные ходами и пещерами ярусы подземных руин. И на каждом из окаменевших пластов Росс чувствовал следы, оставленные призраками. Он пролетал сквозь самые древние пласты кантиканской истории, видел дворец династии правителей — имперских губернаторов, увенчанный куполом. Он понимал чувства генерал-губернатора, подавившего мятеж кочевников. Генерал-губернатор приказал похоронить живыми мятежников и их коней шесть тысяч лет назад. Это чувство было горьким.
Он поднимался сквозь пласты одноэтажных домов, построенных из глиняных кирпичей, и покрытых мозаикой из красного, коричневого, бирюзового камня. Хотя сейсмическое давление уже давно превратило эти дома в обломки, Росс чувствовал запах их очагов. Маслянистый аромат готовящейся пищи был так силен, что Россу захотелось остаться здесь ненадолго. Но он летел дальше вверх, набирая скорость.
Скоро подземные пласты руин с их приливом ощущений остались позади, и Росс вырвался на поверхность. Сразу же вся ярость и безумие города, растерзанного войной, обрушились на него, угрожая разорвать его разум. Приливная волна лютой жестокости и парализующего ужаса захлестнула его ментальную защиту. Если бы не долгое время обучения у лучших психо-дуэлянтов Ордо Еретикус, Росс умер бы, не выдержав этого. Он укрылся за ментальной броней, внутренне сосредоточившись. В четырех километрах под поверхностью физическое тело Росса содрогнулось, и его сердце едва не остановилось.
Он чувствовал ужас семей, прятавшихся в погребах и подвалах, удушающее, безнадежное отчаяние тех, кто просто ждал смерти. Что хуже всего, он чувствовал опьяняющую ярость свирепствовавших в городе Броненосцев. Он видел их черные ауры, страшные и тошнотворно злые. Они заполняли город, как чума, как орда смеющихся призраков.
Росс знал, что не выдержит здесь долго. Он летел низко, скользя над беспорядочным нагромождением многоквартирных домов. Он мчался над богато украшенными строениями из терракоты и тяжелой меди, и вскоре достиг главного канала Бураганда. Взор его разума искал хоть какие-то признаки присутствия Делаханта – мысль, крик о помощи, хоть что-нибудь.
Росс старался изо всех сил. По сравнению с Селеминой он был не таким сильным псайкером, но то, чего ему не хватало, он восполнял волей и концентрацией. Как и тело, разум можно тренировать. Медитация, психо-дуэли, и даже просто головоломки – все это инструменты тренировки разума, так же, как тренажеры, упражнения и диета помогают тренировать тело. Росс регулярно тренировал и тело и разум, и достиг псайкерских способностей омикрон-уровня.
Обыскивать город квартал за кварталом было очень тяжело. Делаханта нигде не было. Вместо этого
