— Иди, — разрешил я, поддав ему для скорости ногой. О чем тотчас пожалел — по твердости колобок за время своего турне успел сравняться с хорошо обожженным глиняным ядром.
— Подвезти? — раздался голос с небес.
Я от неожиданности чуть не выронил надкусанный кусок сыра. Надо мной парила, бесстыдно болтая точеными ножками, знакомая ведьмочка.
— Привет, Кэт.
При всей моей нелюбви к помелу как средству передвижения это все же лучше, чем ломиться сквозь бурелом. Да и быстрее.
Глава 23
ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БОЕМ
Лишь Змей Горыныч может назвать тещу вслух так, как мысленно величают ее миллионы зятьев во всем мире.
— Волхв вернулся!
Радостные приветствия не успели смолкнуть, как я оказался в окружении друзей. И что с того, что с некоторыми из присутствующих я даже не был знаком.
Мне жали руку, хлопали по плечу, некоторые наиболее резвые ведьмочки даже целовали.
Двери избушки распахнулись, и показалась сама хозяйка.
— Жив, соколик?
— Жив, — честно признался я.
— Отощал-то как! — Сердобольная ведьма всплеснула руками. — Так я сейчас соображу на стол. Где там у меня скатерть-самобранка затерялась? А уж блинчиков сама спеку. Со сметанкой…
— А где кот? Где домовой?
— Все с ними в порядке, — успокоила меня Яга. — Заходи в светлицу, сейчас скатерть постелю.
Проследовав за ведьмой в избушку, я с удовольствием опустился на скамью.
— Сию минуту, милок. — Заботливая ведьма достала из сундука волшебную скатерку, отряхнула пыль и разостлала на столе. — Ну-ка, скатерть-самобранка, яви нам яства вкусные, напитки медовые.
Хлоп! На столе стало тесно от обилия разной снеди. В центре поросенок печеный, утка с яблоками, осетр в соусе, грибочки разные, соления всякие. По краям хлеба белые, душистые, словно только что из печи. Кувшины с напитками пряными.
— Полезная вещица, — заметил я. — Только вот…
— Что-то тревожит тебя, соколик мой ясный?
— Ложки здесь не предусмотрено?
— Ах ты! — снова всплеснула руками Яга.
— Да ничего страшного, — принялся я успокаивать старушку. — Эка невидаль. Мясо и рыбу вообще руками брать нужно.
— Да что же, у меня ложки для тебя не найдется? Вон, поди, в сундуке, утварь серебряная лежит. Возьми, какая на тебя смотрит.
Я послушно полез в сундук. Чего тут только нет! Ложки тоже не видно. А это что? Из-под грязных сапог, стоптанных, со сбитыми носками, выглядывает уголок журнала. Осторожно достаю его.
Это надо же!
«Penthouse»!!!
На обложке длинноногая красотка, разметавшаяся среди цветущих ромашек. Что-то знакомое в ее чертах. Словно… Читаю подпись под фотографией и едва не сажусь на пол.
«Ягнешка Костеногова. Девушка года. Дитя природы покоряет сердца миллионов мужчин всего мира».
— Чавой это ты там делаешь? — Яга отложила бадью с тестом и заглянула через мое плечо. — Ой!
— Бабушка… вы такая!
— Хочешь сказать срамница?
— У-у… красивая.
— Правда? — залилась краской Яга.
— Истинная.
— Давно это было. Ныне от былой красы и следа не осталось.
— Да бросьте вы, скажете тоже… мы вам еще такого жениха найдем. Кстати, на шабаше один леший вам все глазки строил, заигрывал…
— Ну будя… иди лучше за стол. А журнал на место полож. Молод еще.
Вооружившись обыкновенной деревянной ложкой, я вернулся за стол, где предался насыщению организма посредством поглощения различной вкуснятины. Не забывая сдабривать ее обильным количеством слабого, кисловатого вина.
— Йо-хо! — донесся со двора веселый крик. Заржала лошадь, и тут же в сенях возник взъерошенный кот-баюн. Он прыгнул мне на колени и что было мочи заорал:
— Аркаша!!!
Я почесал его за ухом. Ему это понравилось, хотя вида он не подал. Куда ж там — ПОЭТ!
Тут как раз и блинчики поспели. С пылу с жару. Вкуснотища! Да со сметанкой.
Кот Василий мигом сориентировался в ситуации и присоединился к трапезе, из-за врожденной рассеянности выбрав самую большую плошку, которую и наполнил сметаной по самые края. Куда только в него столько влезает? Впрочем, пускай кушает — не жалко. Лишь бы на пользу.
Да я и сам, признаться… Хвать дымящийся блинчик, сверну его в трубочку, макну в сметану — и в рот. Чав-чав! И где только культуре учили? Хотя вообще-то я ужас какой воспитанный. Даже руки перед едой не забываю мыть. В большинстве случаев.
— А где Прокоп?
— На разведке, — пояснила Яга, добродушно наблюдая за тем, как мы поедаем ее кулинарные шедевры. — Побродит по Царьграду, узнает, что слышно, чаво видно.
— Давно ушел?
— Аиньки?
— Спрашиваю: давно ушел?
— Да почитай уж третий день как нетути. К завтряму обещал оборотиться.
— Подождем, — решил я. — А что о войске Кощеевом слышно?
— Стоят как будто у границы царства, ультиматории присылают. Требуют царевну — ироды! — да тебя. Ее под венец, тебя — на кол.
— Да как он мог узнать, что я выжил?
— Того не ведаю. Да и не Кощей над войском стоит, а помощник евонный Чудо-Юдо.
— Это хуже.
— Отчего же, соколик? — удивилась Яга.
— Яринт с Владигором ведь рассказали, куда я летал?
— Вестимо. И, знамо дело, безуспешно. Иначе смерть настигла бы супостата.
— Успешно, Яга. Успешно…
— Как? Неужто одолел злодея?
— Пока нет. Но смерть его со мной.
— Чего ж ты ждешь? — вспылил кот-баюн. — Круши бессмертного!
— Не время. Сгинь Кощей, и кто знает, что с царевной случится. А ну как прихвостни решат спрятать концы в воду? — О том, что иголка действует только в зоне прямой видимости, я решил пока не говорить.
— Да пускай прячут, — махнула рукой бабка, — токмо бы Аленушку не забижали.
— О том и толкую.
— Что же делать собираешься? — поинтересовалась бабка. — Как Аленушку из полона выручать?
— Нужно сперва ее спасти, а уж опосля думать.
— Чего тут думать? — удивился кот.
— Бабушка, скажи: есть способ отвадить Кощея, не убивая?
— Догадался? — печально усмехнулась старая карга, отчего ее некрасивое лицо с уродливой
