— Туда, — указал я пальцем и облегченно перевел дух. Затрещав ветвями, дерево опустилось на орхидеи рядом с ложем.
— Маловато будет, — пробурчал джинн и отправился за следующей партией дров.
«Хороший выйдет костер», — подумал я, засыпая.
ГЛАВА 19
Загадочный очкарик
Почему у тебя голова плоская?
Так бьют кто ни попадя…
Не… Когда бьют не попадя, то получают по пальцу… и тут уж у меня уши краснеют.
— Где я?
Этот вопрос невольно сорвался с моих губ, едва я открыл глаза, разбуженный доносящимися издали криками, в которых непритязательное ухо может уловить поползновение на некое подобие гимна.
Передо мной высятся сложенные один поверх другого стволы деревьев, с которых длинными размочаленными лохмотьями свисает потрепанная временем и безжалостным солнцем кора. Изломанные ветви хаотично топорщатся во все стороны, узловатые и корявые. Гнилые корни, некогда могучие, беспомощно смотрят в небо, роняя подсыхающую землю.
— Что за… — Я обернулся. Картина та же.
— Ау, Иван! Ты где? — донесся обеспокоенный женский голос из-за завала.
— Здесь, — сообщил я, продираясь сквозь бурелом.
— Что тут случилось? — подав мне руку, спросила Ольга.
— Не знаю, — ответил я, рассматривая сложенные штабелями вокруг ложа сухие деревья и теряясь в догадках. А затем вспомнил…
— Джинн-лесоруб!
Кажется, он несколько переусердствовал… своим лобзиком.
— Когда ты говорил про дрова и костер, я представляла себе все несколько иначе, — заметила валькирия.
— Я тоже, — чистосердечно признался я. И добавил: — Если это поджечь, будет видно и на луне… Эй, джинн!
Ответом мне послужило недовольное бормотание и последовавший за ним раскатистый храп.
— Умаялся, бедный, — пожалела Ольга. — Всю ночь, поди, таскал.
— Угу, — согласился я. — Ударник полупрозрачный. Или лучше сказать передовик плохо видимого фронта? Или… Что-то меня на сарказм потянуло. К чему бы это? Не знаешь?
— А чего тут знать? К дороге дальней.
— Уже пора?
— Пора, — ответила Ольга и протянула ворох тряпья. — Вот одежда.
— Подожди здесь. Я переоденусь. И не подсматривать… — Сказать оказалось значительно легче, чем сделать. А когда было иначе?
Ценой неимоверных усилий, пучка невосполнимо потраченных нервов и двух длинных царапин на предплечье я пробрался обратно к ложу. Положил полученные от Оли тряпки, расправил их и растерялся. Это моя одежда? И чем она отличается от того, что в данный момент условно укрывает мои телеса от непогоды? Прямоугольной формы тряпка, отличающаяся от простыни лишь размерами и худшим качеством ткани. Она раза в полтора длиннее, но вдвое уже.
— Оля?
— Тебе нужна помощь? — в ответ спросила валькирия.
— Э… Нет-нет! Сам справлюсь, — самоуверенно заявил я. — А штанов случайно нет?
— Нет.
— Понятно… Эй, джинн!
— Хр-р-р…
К тому времени, когда от моей энергичной тряски джинн проснулся и показался из завязанного узлом горлышка сосуда, мое терпение почти иссякло, а его лицо приобрело нездоровый синюшный оттенок. Видимо, немного укачало.
— Джинн, а джинн…
— Чего тебе надобно, старче?
— Это ты кому? — растерялся я.
— Да так, — неопределенно ответил он. — Не бери в голову. Зачем разбудил?
— Сшей мне с этого куска ткани какие-нибудь штаны, — попросил я. — Или хотя бы шорты.
— Зачем штаны?
— Носить.
— А я что, на швею-мотористку похож?
— Не знаю.
— Тебе надо — ты и шей. А лучше не выделывайся, а носи что дают.
— Тебе трудно, да?
Джинн задумчиво почесал затылок и посмотрел на свои пальцы. Отыскал непонятно каким чудом засевшую там занозу и, продемонстрировав мне темнеющую на коже точку в качестве производственной травмы, заявил:
— Я всю ночь трудился не покладая рук, здоровья не жалея, а ты? Вместо того чтоб похвалить, капризами своими изводишь… Кто куда, а я спать. Кувшинчик-то не забудь в карман положить! Сгожусь еще.
— Жаль. А я возлагал на тебя такие надежды.
— Привыкай к самостоятельности, — пробурчал джинн и достал из кармана клубок ниток. — Держи.
— Но…
— И это тебе. И это.
Взяв протянутый наперсток и иглу, отличающуюся от гвоздя отсутствием шляпки и присутствием отверстия, я вернул их владельцу со словами:
— Времени нет. В путь пора.
— Как хочешь, — пожал плечами призрачный дух.
— Может, позже, — неопределенно предположил я. — Эй, постой!
— Ну чего тебе еще нужно? Дзинтарс?
Судя по мученическому выражению лица джинна, любая моя просьба заранее обречена на отказ, корректность которого напрямую зависит от продолжительности ее изложения.
— Без тебя мне костер не распалить, — сказал я.
— Дров наноси, — принялся загибать пальцы ультрамариновый дух. — Костер сложи. Еще и разожги с одной спички… А сам что-нибудь сделать для разнообразия не пробовал?
— Но послушай…
— А я что делаю? — изогнул брови джинн. — Вместо того чтобы отдыхать после трудов ночных.
Проигнорировав его в общем-то справедливое замечание, я изложил ему свой план:
— Нам нужно уйти уже сейчас, а костер нужно разжечь завтра под утро. Чтобы он своим полыханием не привлек раньше времени внимание местных поклонников и они не обнаружили бы моего бегства. Вот я и подумал, что ты мог бы… Впрочем, это не важно. Как я могу просить от тебя помощи? Ведь свои обещания ты выполнил, теперь настал мой черед.
— Ты это… — растерялся джинн.
— Скажи, где тебя лучше оставить. Здесь столько людей — выбирай в хозяева любого.
— Чего ты так долго? — прокричала Ольга. — Нужно спешить.
— Минутку.
Поставив кувшин с джинном на край ложа, я отбросил простыню и намотал полученную от валькирии ткань на манер детского подгузника. Неэтично, зато практично с точки зрения комфортности во время длительной скачки — надеюсь, Викториния не откажется прокатить меня на себе. Затем, брезгливо поморщившись, натянул на плечи свой пиджак, сменивший естественный светло-коричневый цвет на
