— За мной, — уже не уверенно, а скорее просительно произнес обитатель здешних руин и, ступив в образовавшийся с моей посильной помощью проем, направился к одинокой башне, которую безжалостное время вроде бы и не затронуло.
— Ты ее тоже запираешь? — указав на дверь, спросил я у Маздая.
Он нервно дернулся, но ответил утвердительно, поспешив перекрыть мне к ней дорогу.
— Я сам. Помогать не нужно!
Можно подумать, я какой-то вандал и поставил себе целью оставить его без жилища.
Видимо, этот замок оказался в лучшем состоянии или печальная участь товарки навела дверь на правильную мысль, но спустя минуту мы оказались на первом этаже башенки — в прямоугольном помещении семь на десять с высоким пятиметровым потолком.
— Как же здесь сыро! — воскликнула Агата.
— Нужно зажечь огонь в камине, — предложил я.
— Сейчас.
— Располагайтесь, — кивнув на груду прелой соломы, предложил гостеприимный хозяин и поспешил к камину, видимо включив в разряд разрушителей не только меня, но и моих спутниц. — Я сам огонь разожгу!
— Ваур? — поинтересовался Тихон, растянувшись у приставленного к стене стола.
— Проголодался, маленький, — догадалась Ольга. Достав из заплечного мешка кусок вяленого мяса, она протянула его моему прожорливому демону. — Кушай…
Я невольно сглотнул.
Викториния обиженно поджала губы и отвернулась.
Тихон облизнулся, отчего бедного хозяина бросило в дрожь, и, блеснув наивно распахнутыми глазами, поинтересовался:
— Ваур…
— Намекает насчет добавки, — пояснил я валькирии.
— Да я поняла.
Распаковав заплечные мешки, девушки выложили на стол мясо, рис и отварные овощи.
Дед Маздай достал из утопленного в стену шкафа вместительную емкость с нежно-розовым вином и пару металлических кружек с выгравированными на боку драконами, изображенными в момент выполнения мертвой петли.
— А котелок у него есть? — поинтересовалась у меня Агата.
— А я почем знаю?!
— Так спроси.
— Спрашиваю. — Повернувшись к Маздаю, я спросил: — У тебя котелок есть?
— Зачем?
— Некоторые интересуются.
— Ну есть, — подумав, ответил он.
— Ну есть, — повернувшись к голубоглазой валькирии, повторил я услышанное. — И что дальше?
— Давайте сперва покушаем, — предложила она.
— Давайте. А котелок тебе зачем?
— Варить.
— Ага.
— Зачем он ей? — поинтересовался дед Маздай, понимающий из нашего разговора лишь сказанное мною.
— Зелье приворотное готовить будет, — пошутил я и, обмотав полоской мяса розоватый корнеплод, сунул получившийся бутерброд в рот.
Агата лишь хмыкнула и подмигнула Ольге. Та сделала круглые глаза и прошептала:
— Из мяса и зерен, и из овощей.
— За-а-ачем? — Маздай нервно протер очки.
— Приворожить хочет, — по секрету сообщил я. И подмигнул ему.
И тут дед Маздай поразил меня своей простотой до икоты.
— А кого она приворожить хочет? — Поплевав на ладошку, он пригладил ею свои не очень буйные волосы.
— Хм… не знаю.
— А… — Опустив глаза долу, гостеприимный хозяин тихо попросил: — Спросить у нее можно?
— Легко. Спрашивай, — разрешил я.
— Но она… я… а ты…
— Понятно, — шамкая полным ртом и улыбаясь про себя, произнес я. — На роль сводни меня агитируешь?
— Чего это вы там удумали? — недобро сверкнула глазами Агата. — Чего ты там ему наговорил?
— Клянусь, что говорил все, кроме правды, и только правды. Ты ведь сама слышала…
— Какой правды? — насторожилась валькирия.
— А не все ли равно? Да хоть пионерской.
— Ты с кем разговариваешь? — спросила Ольга.
— Со всеми понемногу, — сообщил я. — Только впечатление такое, словно сам с собой… А ты почему не ешь? А ну-ка взяли все по огурцу, или что это за зеленый банан, и дружно зубками хрум-хрум… И ни слова во время трапезы. — Викториния благосклонно кивнула головой и аккуратно взяла с блюда веточку петрушки. Изысканно так, губами. И на протяжении всей трапезы вела себя словно в императорском трапезном зале. Поэтому и насытилась позже всех. Впрочем, нет. Тихон не насытился вовсе. У него существует всего два состояния: он может быть голодным и может быть полуголодным, а вот сытым он быть не может. По крайней мере достаточно долго для того, чтобы успеть отойти от стола и не проголодаться.
— Ладно. — Я решительно поднялся. — Пока не стемнело окончательно, я схожу за дровами. Где топор?
— Я с тобой! — в один голос воскликнули валькирии.
— Ваур, — поддержал их Тихон, видимо созревший для короткой прогулки к ближайшим зарослям.
— Я рублю этим. — Достав из шкафа широкое мачете, Маздай протянул его мне.
— Давай. — Не мечом же мне заниматься лесозаготовкой. Это для него будет унизительно.
Лесозаготовка в джунглях сама по себе вещь малоприятная, а уж на полный желудок и в почти полной темноте совершенно отвратная.
Ударными темпами покончив с ней, мы вернулись в башню с полными охапками сучьев, которые и свалили у дальней от камина стены, рядом с разбросанной соломой.
Мой ваурийский демон тотчас растянулся у жарко пылающего камина, вытянув лапы и распластав крылья.
Викториния стала рядом с ним и, опустив голову между широко расставленными передними ногами, тотчас задремала, всхрапывая и что-то невнятно бормоча.
Поскольку во время дневного перехода я основательно выспался, а деда Маздая тянуло поговорить, то, оставив девушек отдыхать, мы поднялись на чердачный этаж.
— Что это? — спросил я, разглядывая сваленные в один угол вещи, довольно странно смотревшиеся в падающем сквозь узкое оконце лунном свете. Какие-то металлические коробки и пластины, несколько круглых шлемов и пара-тройка длинных ящиков из черного органического стекла.
— Наследие древних.
— И что ты с ним делаешь?
— Ничего. Вот очки ношу, чтобы на мир по-разному смотреть. Сегодня-то они настоящее показывают, а завтра будут чудеса являть.
— Какие?
— Да разные. Смотришь вокруг, а здесь уже не руины, а замок чудный. Вокруг камины невидимые горят, шкафы блестящие, столы с приборами странными, таинственными, лишь древним подвластные. Может, вернется дракончик, возродятся знания, а пока… лишь смотреть остается. Протянешь руку — вот-вот,
