результате обе отлетели друг от друга, словно резиновые мячики, благополучно миновав кол.
— Так дело не пойдет, — заявил я. — Торри, сруби еще одну.
Имперский князь без пререканий ударил мечом.
— Девочки — на левый, мальчики — на правый. — Дело пошло резвее.
— Теперь мы с ними быстро справимся, — самоуверенно заявил я.
И, словно по мановению волшебной палочки, опьянение победой над врагом вдруг ушло, оставив подступающую исподволь усталость и растущее недоумение: «Откуда их столько?» Метателей всего-навсего сотня, а голов мы по самым скромным подсчетам сожгли едва ли меньше полусотни. Но ряды противников не редеют, хотя из их строя один за другим уходят ставшие в полной мере безголовыми существа. Им на смену спешат свежие головометатели.
— Чертовщина какая-то, — пробурчал я.
Их ряды непрерывно пополняются, но… почему тогда они не набросились все скопом? Странно это как- то. Не может же подкрепление идти с той же скоростью, что и убывание выбывших из схватки бойцов?
— Кажется, этого старика мы уже видели, — растерянно произнес Улюлюм, совмещая ловлю и нанизывание голов на острие копья с нанизыванием же, но без промежуточной стадии.
Сфокусировав взгляд на указанном рыцарем старике, я был вынужден признать, что таки да, тот самый. Вот только голова несколько отличается от предыдущей. И не в лучшую сторону.
— Что же это происходит?! — возмутился я. И, сунув руку в карман, потер крутой бок серебряного кувшина.
Высунувший было голову джинн поспешно нырнул обратно.
— Гидрометцентр выпадение голов не передавал, — донеслось оттуда.
— Может, слетаешь на разведку? — попросил я джинна. — Разузнаешь, откуда они берутся!
— Э-э-э не… Это без меня.
— Так, может, хотя бы защитный купол создашь?
— Если хорошо попросишь…
— Хорошо прошу.
— Ладно, создам. Но на это потребуется время.
— Сколько времени?
— Месяц. Если повезет, то, может, и недели в три управлюсь.
— Сколько?!
— А сколько ты думал? Нужно собрать генератор, а это совсем не просто. И источник питания мощный нужен. Пока отыщу урановые залежи, пока обогащу добытую руду…
— Можешь не продолжать… Извините, мадам. — Ухватив клацающую зубами голову за косу, я сморщился от обилия хлынувших на меня обвинений в дискриминации по половому признаку и, отстаивая мужское эго, насадил крикливую феминистку на сук. — Еще раз извиняюсь… А чем ты можешь помочь?
— Могу дух боевой поднять, — предложил джинн.
— Лучше подними камень побольше и припечатай одного из безголовых. Поглядим, что из сего выйдет?
— И не стыдно тебе над инвалидами насмехаться?
— А я над тобой и не насмехаюсь.
— Они голову на каждом шагу теря… Что ты сказал?
— Ничего.
— Но я же слышал?
— Тебе показалось.
Изображающая из себя бюст Котовского голова нагло проскользнула у меня между пальцами, пролетела сквозь джинна и укусила моего вороного за холку. Конь ощерился и попытался достать наглого спиногрыза зубами. Но тот пристроился так, что до него не дотянуться. Как любят говорить вампиры: «Глаз видит, а зуб неймет». Наклонившись, я сумел ухватить лысую голову, за ухо и, не слушая визга, нанизал на опаленный и местами дымящийся сук.
— Слышишь? — подняв указательный палец, поинтересовался джинн, во время всей возни с лысой головой сохранявший показательно невозмутимый вид.
Я прислушался. Посторонних звуков не наблюдается. Все так же засоряют эфир не классифицируемыми шумами летающие головы, пыхтит Улюлюм, сопит Торригон, рычит мой демон, фыркают кони и единороги…
— Ничего не слышу. А что?
— Это гудок к концу моего рабочего дня. Я иду отдыхать.
— Но…
— Попрошу не тревожить, — безапелляционно заявила фигура, сотканная из ультрамаринового дыма, и стремительно, словно шмаль в легкие наркомана, втянулась в кувшин. Извлечь его обратно будет не легче, чем выдавить тот же дым из кайфолова. Разве что при помощи асфальтоукладочного катка. Обиделся, что ли? В любом случае от джинна теперь помощи не дождешься — нечего и надеяться. Придется обойтись своими силами. Или, по крайней мере, силой Улюлюма. А вот мозгами работать придется мне. Да мне и не привыкать — я же не рыцарь.
— Ребятки, вы продержитесь немного без меня?
— По нужде отойти решил? — полюбопытствовала Агата, вогнав меня в краску. Хорошо, за лицевым щитком этого не видно. — Можно. Но поторопись… Ай! А то нас скоро съедят…
— Не съедят, — поспешил я успокоить ее и конкретизировал: — Хотя понадкусывать могут.
— Меньше слов, — попросила Оленька.
— Уже бегу, — спрыгнув со спины вороного, ответил я. На коне, конечно, быстрее, но едва ли метатели собственных голов — а я не видел, чтобы они бросались чужими, — так вот, метатели голов навряд ли позволили бы мне свободно разъезжать среди них. Стоит только выйти из-под прикрытия круговой обороны отряда, как они разом набросятся на меня. И некому будет спину прикрыть… Они и набросились. Но поскольку я, в отличие от моего вороного скакуна, надежно защищен доспехами, то и вреда особого мне причинить не могут. Тут как в футболе при пробитии штрафного сквозь стенку. Главное — защитить «ахиллесову пяту» любого защитника, поскольку если мяч попадет в нее, то этого не простит жена, а если же просто пропустить мяч в ворота, то этого не простят всего лишь болельщики. Их пускай и много, но они далеко, а жена… она ведь и маму припрячь к разборкам может. А кому это нужно?
Прикрываясь свободной от меча рукой, я настойчиво продвигаюсь вперед, время от времени зафутболивая летящую низко пародию на мяч ударом ноги за пределы игровой площадки.
— Эй! Размахнись, рука… — кричу я, стараясь психологически давить на обрушившихся на меня со всех сторон врагов. — Получи, гад, в ухо!
Рубить мечом опасно — вспыхивающие головы заживо испекут в кольчуге — поэтому бью плашмя. Волнообразное лезвие меча не ракетка для игры в бадминтон, ну так и головы не воланы, зато отлетают будь здоров…
— Уимблдонский турнир устроили? Сейчас поучаствуем… — Добравшись до первого ряда метателей голов, я, не прекращая наносить удары, лишь немного развернул лезвие.
Ближайший ко мне бомбардир развалился на две части.
— Сейчас я вам устрою…
Определиться с тем, как благозвучно назвать бойню, которую я на правах борцов за торжество человечества над паразитирующими формами жизни собирался устроить, мне не удалось. Корчившиеся на земле половинки метателя головы замерли и неожиданно взорвались, огненной волной сбив меня с ног.
Сквозь оглушенное и опаленное сознание прорезался девичий крик.
Попытавшись успокоить ее, я подавился кашлем и поэтому ограничился взмахом меча.
— Ай! — Какой-то гад наступил мне на ногу. Еще один пнул по ребрам. Я возмутился: — Бить лежачего?!
На противника мои укоры не произвели впечатления.
Откатившись в сторону, я поднялся на ноги и с неистовым криком врезался в строй головометателей, пройдя сквозь него, словно боевой таран через фанерную декорацию замковых ворот. С шумом, с треском, но почти без сопротивления. Если кто-то и попытался встать на пути, то закопченный лицевой щиток и
