Возвращаешься или продолжаем?
— Как починят — услышим, — сказал Карл. — Продолжаем выполнять задание.
Он был командиром и принял решение, а значит — надо подчиняться. Это на «Союзе» все было наоборот: командование переходило к Руслану, а Карл исполнял обязанности бортинженера.
Но пока экипаж на борту МКС, руководит европеец.
«Все-таки странно, что ЦУП отключился, — пришла в голову мысль. — Станция сейчас находилась над Европой, неполадок со связью быть не должно».
Беспокойство закралось в душу. В затылке появилось неприятное тянущее ощущение. Неспроста ЦУП замолчал. Что-то случилось. Руслан привык доверять своим инстинктам. К тому же не напрасно его учили: почувствовал неладное — проверь всё, возможно так и есть.
— Карл, — позвал он, — у меня какое-то нехорошее предчувствие.
Взглянул на монитор, показывающий изображение с камеры скафандра и с удивлением увидел, что европеец отпустил исследовательский модуль и тот летит к станции.
— Карл, подтяни модуль, он сейчас врежется в борт, — сказал Руслан.
Когда тот не ответил, Руслан встревожился не на шутку.
— Карл?
Пытаясь понять, почему нет связи с коллегой, он краем глаза наблюдал, как аппарат приближается к станции. Приготовился к тому, что через секунду раздастся гулкий стук, но так его и не услышал…
Темнота. Странная, неожиданная. Для которой не было ни причины, ни повода. Руслан тонул в ней, словно в трясине. Всем своим существом он стремился вырваться из нее, пытался увидеть свет. Но глаза не хотели открываться.
Словно сквозь слой ваты, доносились непонятные звуки, похожие на скрип снастей какого-то парусника.
Что за бред?! Какой, к шуту, парусник!
Резко затошнило. Руслан едва подавил приступ. Не хватало еще измазать все внутри станции остатками завтрака.
Точно! Он же на станции! На Международной космической станции!
— Карл, — попытался позвать Руслан.
Но губы тоже не слушались.
«Что со мной? Ударился головой? Но обо что? И почему… так холодно?»
Ему было не просто холодно. Зверски холодно!
Он вдруг почувствовал, что промерз до самой последней косточки. Захотелось тепла. Но сознание продолжало барахтаться в вязкой пелене, и на ум не приходило ни одного способа согреться.
Но уже спустя мгновение, Руслану показалось, будто внутри у него вспыхнул маленький костер и стал постепенно набирать силу. Такое желанное, жизненно необходимое тепло начало расходиться по телу упругими, болезненными волнами, которые сопровождались ритмичным гулким уханьем. Темнота сменилась оранжево-красным сумраком.
По щеке, от глаза к уху что-то пробежало. Щекотно и колко. Руслан непроизвольно поморщился и почувствовал, как лопается тонкая корочка, покрывавшая лицо.
Лед!
Руслан чуть не вскрикнул, осознав это.
Какой лед? Откуда?!
Ему очень сильно, буквально до дрожи, захотелось убрать с лица противные, тающие хлопья.
Непослушными пальцами стал счищать мерзкую коросту. Каждое движение давалось с трудом. Тело будто вспоминало, как надо двигаться, управлять мышцами, чувствовать.
Усилием воли заставил себя открыть глаза. Какое-то время не мог сфокусироваться. Когда же ему это удалось, то увидел, что вокруг пальцев летают мелкие капли воды и крупинки льда, а сами руки испускают странный золотистый свет… который, словно испугавшись взгляда, сразу стал гаснуть.
Руслан убрал руки от лица и, разглядев окружающую обстановку, непроизвольно вскрикнул. Приборы не работали, все покрывала корка искристого льда. Несколько диодов сиротливо моргали красным. И всё. Станция была мертва.
Руслан выставил руку в сторону и коснулся кончиками пальцев ближайшей панели. И тут же отдернул — наледь больно щипнула кожу.
— Какого хрена? — проговорил Руслан хрипло и едва слышно.
Он с трудом узнал свой голос.
— ЦУП… — попробовал он вызвать центр управления. — ЦУП, ответьте… Карл? Что происходит?..
Руслан еще не до конца пришел в себя, когда почувствовал легкое удушье и нарастающую головную боль.
Что это, разгерметизация? Куда делся кислород, не мог же он испариться за секунду! Тогда и сам Руслан уже был бы мертв.
«А могла станция покрыться льдом?» — услужливо подбросило вопрос сознание.
Легкие стало неприятно жечь, и к прежнему внутреннему теплу это не имело никакого отношения — им не хватало кислорода.
«Если вся станция не работает, то и вентиляторы, заставляющие воздух циркулировать, тоже, — пришла в голову догадка. — А значит, выдыхаемый углекислый газ скапливается возле лица».
Руслан попытался развернуться. Хотя и довольно неуклюже, но ему это удалось. Включил головной фонарик и, стараясь не касаться обледенелых бортов, поплыл к стойке с огнетушителем и кислородной маской.
Вокруг все искрилось льдом, будто он находился не на МКС, а на заброшенной полярной станции где-нибудь в Антарктике. Мысли роились в голове. Руслан пытался понять, что же произошло?
Связано ли это с тем, что перед самой потерей сознания — а иначе Руслан свое состояние объяснить не мог — пропала связь с ЦУПом? Еще он вспомнил, что Карл не удержал исследовательский модуль, и тот летел к станции. Может, европеец тоже потерял сознание?
Начав действовать, Руслан почувствовал, что к нему возвращается четкость мышления.
Ситуация, в которой он оказался, была не то что нестандартная, она была просто нереальная. Дикая, бредовая, сюрреалистичная. Но она имеет место быть, а значит, нужно что-то предпринимать. В первую очередь, надо проверить системы жизнеобеспечения и помочь Карлу попасть обратно на станцию.
Руслан не без труда открыл мягкую пожарную укладку с ремешками, достал и надел маску. Дышать сразу стало легче.
Посмотреть, что происходит снаружи станции, он не мог. Иллюминаторов в лабораторном модуле не было, а лэптопы скорее всего «умерли», как и другие приборы. По крайней мере, ни одного огонька, сигнализирующего об обратном, на них не светилось.
От холода стало сводить пальцы. Того тепла, что появилось в первые мгновения после того, как Руслан очнулся, уже не хватало, чтобы согреться. Пришлось потратить еще несколько минут, чтобы найти утепленный комбинезон, носки и шапочку. Подумал было забрать еще теплую куртку из «Союза», но решил, что обойдется. Лишняя одежда будет стеснять движения, да и время здорово расходовать нельзя — ведь Карл все еще за бортом. И неизвестно что с ним.
Руслан направился в служебный модуль. На центральном посту было темно, как и везде. Но, в отличие от других помещений, здесь едва слышно подвывали два или три вентилятора.
Это радовало не только тем, что можно свободнее дышать. Это означало, что в электросети станции еще оставалось напряжение.
Попробовал восстановить связь. Нацепил гарнитуру и вдавил на панели несколько кнопок. Диоды нехотя мигнули и остались гореть.
— ЦУП Москвы, ответьте МКС на канале СГ-1. Вызывает МКС. Ответьте на канале СГ-1.
Из динамиков раздавалось лишь шипение. Переключился на другую частоту — никакого результата.
Сменив канал, постарался установить связь с Карлом. Тот не отзывался.
