самодовольно улыбнулась. Но тут начало действовать лекарство, и она наконец заснула.
…Ребенка срочно доставили в больницу в два часа ночи. Врач наконец-то заступил на дежурство, оповестив об этом службу информации. Вначале опасались, что это полиомиелит, но окончательный диагноз гласил — воспаление легких.
Обнаружив, что Нили спит, Лайон побрел домой. К его удивлению, повсюду горел свет, но Анны нигде не было. Заплаканная служанка, запинаясь, сообщила ему, что случилось. Выбежав из квартиры, он бросился в больницу. Анна, бледная и перепуганная, сидела в приемном покое. Сначала она даже не узнала его.
— Что с ней? — спросил он.
— Ей дали кислородную подушку. С нею две медсестры. Меня в палату не пускают.
— Я работал с композиторами и сценаристами над новой темой для Нили. Засиделись допоздна, а когда я пришел домой и увидел, что тебя нет…
— Я звонила Нили несколько часов назад, — безучастно сказала она.
— Я у нее не был, — ответил он с явным вызовом. — К чему было звонить ей?
— Я думала, она знает, где ты. Ты ведь не был дома целую неделю — занимался ее делами, как я понимаю. Он внимательно посмотрел на нее.
— Подготовка любого телевизионного шоу сопряжена с огромной работой. Мы решили, что у нее должна быть новая песенная тема, новый имидж.
— Лайон, если не возражаешь, я бы предпочла не говорить о шоу Нили в такую минуту. Я умираю от страха за Джен.
Он сжал ее руку. Этот вполне естественный бессознательный жест застиг ее врасплох. Да были ли они с ним когда-нибудь по-настоящему близки? Неужели этот красивый чужой человек когда-то принадлежал ей? Сейчас между ними ничего общего — он связан с нею законными узами, но принадлежит кому-то другому. И все-таки она любит его. Это неожиданное открытие ошеломило ее. Ей хотелось бы возненавидеть его. Но вместо этого она лишь еще больше — если это вообще возможно — желает его. У нее не осталось никакой гордости… она никогда не отпустит его, если только он сам не попросит ее об этом. Господи, не допусти такого! Как же все-таки ужасно, что понадобилось свершиться трагедии, чтобы он оказался сейчас рядом с нею.
Казалось, минула целая вечность, прежде чем появился врач. Они затаили дыхание. Тот улыбнулся! Все будет хорошо. Да, температура стала снижаться. Слава богу, что существует пенициллин… и слава богу, что у маленьких детей невероятный запас жизненных сил.
Лайон приходил в больницу каждый день в семь часов. Анна заняла палату, смежную с той, где лежала дочка, и теперь дневала и ночевала в больнице. Лайон неотрывно смотрел на маленького человечка в кроватке и с любовью издавал нежные звуки. Он настоял, чтобы они с Анной каждый вечер спускались ужинать в ресторан при больнице. Проводил с нею не меньше двух часов. «Это, по крайней мере, избавляет меня от необходимости проводить вечера с Нили», — мрачно думал он.
Через десять дней они привезли маленькую Дженифер домой. Лайон уставил всю квартиру цветами, они поужинали дома, и он долго играл с ребенком. В ту ночь, впервые зе несколько недель, он был близок с нею, и они уснули в объятиях друг друга.
В четыре часа утра зазвонил телефон. Анна проснулась первой. В темноте она нащупала трубку.
Звонила Нили. По ее запинающемуся бормотанию Анна поняла, что та снова накачалась пилюлями.
— Позови-ка этого сукина сына к телефону, — рявкнула Нили.
— Он спит, Нили.
— Разбуди.
— Не буду.
— Слышишь, что я говорю. Разбуди, а то приеду и подниму его сама.
Лайон открыл глаза. Анна одними губами произнесла: «Нили». Он взял трубку.
— В чем дело, Нили? — Чтобы дотянуться до телефона, ему пришлось перегнуться и лечь поперек Анны. Ей был слышен пронзительный визгливый голос в трубке.
— Я ждала тебя всю ночь, — истошно кричала она.
— Вчера вечером ребенка привезли из больницы.
— Ну и что? Ее ведь укладывают в семь, так?
— Это был ее первый вечер дома. Анна с силой зажмурила глаза. Он еще извиняется за то, что выкроил вечер для собственной жены!
— Ладно… приезжай прямо сейчас.
— Нили, сейчас четыре часа утра.
— Советую приехать. Я уже приняла семь капсул. Приму еще десяток.
— Нили! Завтра у тебя интервью журналу «Лайф»!
— На… них на всех! И не подумаю ехать, если ты не оторвешь свою задницу и не явишься немедленно ко мне.
— Хорошо, Нили. Сейчас буду.
Анна наблюдала, как он встает с кровати. «Я должна держаться, — думала она. — Он совсем не хочет ехать к ней, она заставляет его. Если я смогу продержаться, это будет моя первая победа». Она лежала, не открывая глаз. Лайон подошел к ней, уже полностью одетый.
— Анна… ты понимаешь?
— Понимаю, тебе нужно идти: — ответила она.
— Анна… все это для тебя так отвратительно. Наверное, нам нужно что-то делать.
Ее победа мгновенно улетучилась. Сможет ли он предпочесть Нили ей и ребенку?
— Лайон, все решится само собой, — быстро проговорила она. — Не стоит принимать решения среди ночи.
— Но мы не можем так жить — ни ты, ни она, ни я, — сказал он.
— Я могу, потому что знаю: долго так продолжаться не может. Лайон, ты должен все решить сам.
— Нили нуждается во мне. Она — великий талант, Анна, но без малейшей самодисциплины. Ей нужна твердая рука. А ты — сильная.
Слезы подступили к ее глазам.
— Нет, Лайон, я не сильная. Единственное, что во мне сильного, это моя любовь к тебе.
Он повернулся и быстро вышел из спальни.
С началом нового телевизионного сезона Анна возобновила работу. Генри познакомил ее с постановщиком новой телевикторины. Быть ведущей показалось ей несложным, и она с ходу включилась в работу. Передача была ежедневной, и Анна была постоянно занята, отдавая ей все свое время. К тому же, это позволяло ей не замечать, что Лайон все больше времени стал проводить с Нили.
В конце сентября Лайон и Нили улетели на Западное побережье снимать ее первое шоу.
Шоу Нили произвело сенсацию. Согласно опросам, она вошла в первую десятку исполнителей, а Лайону приписывались разработка и руководство всей кропотливой подготовительной работой. Анне оставалось поражаться магическому влиянию Нили: несколько крупных звезд немедленно заключили договоры с Лайоном и Джорджем. «Варьете» публиковал цикл статей о «Трех Б» — самом процветающем агентстве Нью-Йорка. И все это благодаря очарованию Нили О'Хара.
Иногда Лайону удавалось на краткое время вырываться в Нью-Йорк. Во время этих наездов были случаи, когда Анна чувствовала, что у нее появляется шанс. Ночью, когда он крепко прижимал ее к себе, она почти забывала, что точно так же он обнимает Нили. Но из Калифорнии, от Нили, постоянно раздавались беспокойные звонки — звезда напоминала, что на первом месте все-таки она.
Лайон прилетел в Нью-Йорк спустя несколько дней после Рождества, весь нагруженный игрушками для Дженифер и с дорогим украшением для Анны. Она сознавала, что ему опять пришлось разрываться: Рождество с Нили и сразу же — в Нью-Йорк, чтобы успеть отметить праздник с нею и крошкой Джен.
Через три дня позвонила Нили и потребовала, чтобы он приехал как можно скорее. Анна сидела в рабочем кабинете, незаметно слушая их разговор по параллельному телефону.
— Я скоро вернусь, — говорил Лайон с оттенком раздражения.
— Сегодня же! — вскрикнула Нили. — Ты знаешь, какой завтра день? Новый год!
— А первого января первый день рождения моей дочери, — твердо сказал он.
— Какого черта! Отметь его сегодня — ребенок же не понимает разницы.
