– Противный тип, – не уступала Долорес.
– Можно ли судить о человеке, которого не знаешь?
– Я видела его в одной из телепередач. Твой Горацио болтает о чем попало, только не об искусстве, о котором должен иметь представление в силу своей профессии.
– Он умеет поднять настроение, – упиралась Нита. – С ним приятнее обедать, чем с любой задушевной подругой.
Долорес с удивлением смотрела на сестру. Она, говоря о Горацио, даже повеселела.
– Хорошо, как-нибудь я приглашу его на ужин. Всеми силами Долорес старалась хоть как-то растормошить сестру – привозила ей каталоги, образцы обивочных тканей и обоев, делала вид, что не замечает ее состояния. Она даже согласилась пообедать с Нитой и Горацио в «Орсини». Нита говорила правду: ее друг действительно оказался очень занятным, и обед прошел на редкость весело. Только при Горацио Нита оживала и как бы пробуждалась от сна.
К сентябрю апартаменты еще не были полностью готовы, но в них вполне можно было жить. Нита послала за детьми и няней. Остальных слуг наняла для нее Долорес. Третьего сентября она устроила обещанный Ните прием. Среди гостей были два сенатора, известная оперная певица, английский кинорежиссер. Пришел и Эдди Хэррис, который очень понравился Ните. К удивлению Долорес, приглашенный по просьбе сестры Горацио Капон очаровал, чуть ли не всех женщин, развлекая их сплетнями обо всем и обо всех. А главное – появились Бэрри Хейнз и Констанс.
В ту же ночь, уже оказавшись дома, Нита позвонила сестре.
– Доло… Ты так добра ко мне… А ведь мы никогда не были близки. Но ты спасла мне жизнь… Я люблю тебя. – Голос ее звучал как-то странно, и Долорес заволновалась.
– Нита, у тебя все в порядке?
– Да… Я приняла таблетку. Доло… ты счастлива?
– Сегодня впервые за многие годы. Нита, ты говорила с Бэрри Хейнзом?
– Да, очень интересный мужчина. Долорес помолчала, а потом тихо сказала:
– Я по нему с ума схожу. На этот раз голос Ниты зазвучал отчетливо.
– Неужели… О, Доло… Как здорово! И давно это длится?
– Ничего еще между нами нет… То есть не было до сегодняшнего вечера. Бэрри сказал, что все время думал обо мне. Завтра он заглянет на чашку чая. Завтра!
– О, Доло, я так рада за тебя.
Глава 15. ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЧАЙ
Теперь Долорес сама жила как во сне. Чаепитие с Бэрри Хейнзом прошло довольно официально.
Но однажды он зашел к ней, вечером поужинать. И они очутились в постели.
Долорес об этом и мечтать не смела. Прижимаясь к Бэрри, она, как в трансе, повторяла единственное слово: люблю… люблю… люблю. Позднее, когда они сидели перед камином в ее спальне, Бэрри сказал:
– Долорес, если я разведусь с Констанс, то останусь без гроша. Все принадлежит ей.
– А для меня невозможен брак с разведенным мужчиной. Я католичка. Кстати, денег, чтобы содержать нас обоих, тоже нет.
– Вот тебе и миллионерша! А все считают, что у тебя приличное состояние.
– Я живу на тридцать тысяч в год. Конечно, дети получат несколько миллионов, когда вырастут…
– Мне платят меньше – двадцать тысяч, и то не за работу, а за имя на фирменном бланке.
– И это все?!
– Долорес, я никудышный юрист. В моей семье все рождались политиками. Дедушка был мэром этого города. Прадедушка заседал в сенате. У мамы было состояние, но ушло на избирательную кампанию отца. Потом он умер. И…
– Ты женился на Констанс. Бэрри кивнул головой.
– А за кого ты выйдешь замуж? Долорес передернула плечами.
– Ни за кого, я – королева Виктория. С ней чаще всего сравнивает меня пресса. Кое-кто из английской аристократии тоже считал мои доллары. А, узнав, что я бедна, сразу исчезал. Деньги, похоже, все могут поставить на свое место.
– Но мы всегда будем вместе, – торжественно заявил Бэрри.
– Всегда. – И Долорес крепко обняла его. – Милый, когда я сказала тебе «люблю» – это было не в порыве страсти. Ну и пусть мы будем встречаться тайно. Я останусь легендой, а на людях буду появляться либо с судьей, либо с Майклом. Бэрри, почти два года я жила как затворница, в год траура вообще никуда не выходила и даже обедала только с детьми или со свекровью. Потом я возвращалась сюда, делала уроки с детьми, смотрела телепередачи. Мне только тридцать семь. Именно поэтому я и выхожу в свет с Майклом или с судьей.
– Что ж, постарайся сохранить свое реноме, – сказал Бэрри, поглаживая ее волосы (она сняла шиньон, но, к счастью, Бэрри этого не заметил).
И они снова занялись любовью, на этот раз на медвежьей шкуре перед камином.
Глава 16. ТАБЛЕТКИ
На следующее утро Долорес позвонила Ните и предложила вместе пообедать.
