разговор.
– Конечно, нет. Можно ли быть красавцем, если тебе несколько раз ломали нос.
– Откуда ты знаешь?
– Где-то прочитала. Я вообще много читаю, сестричка.
– Не думаю, что Эрик выглядит более грубым, чем Джордж Скотт.
– Да оставь, ради бога, бедного мистера Скотта в покое. Скорее всего, он сейчас лежит в объятиях своей прелестной жены. Нашла о чем говорить!
– Потому что я хочу говорить об Эрике. Долорес зажгла сигарету.
– Не возражаю… Давай.
– По-твоему, Эрик – мужлан.
– При чем тут мое мнение об Эрике?
– Он хочет жениться на тебе.
Глава 22. ОТВЕТ
От неожиданности Долорес выронила сигарету, но мгновенно подхватила ее и сдула пепел с ковра.
– Ужасно, что нельзя курить на людях, – лепетала она, понимая, что несет чушь, не смея встретиться с ледяным взглядом сестры. – Мне Джимми запретил курить в общественных местах…
– Не ломай комедию, – процедила Нита. – Повторяю: Эрик хочет на тебе жениться.
– Но я вовсе не собираюсь выходить замуж за твоего Эрика. Мне он неприятен.
– Ты же его совсем не знаешь!
– Почему? Мы встречались раза три, если не ошибаюсь. Этого вполне достаточно.
– Я хочу, чтобы вы поженились.
– Зачем? Ты ведь любишь его!
– Да, но мне его никогда не заполучить. Он действительно не знает, что такое любовь. Какие-то чувства к Людмиле у него, может быть, и есть, они вместе уже очень давно… Но, по-моему, и к ней Эрик относится как к старой любимой туфле.—
Помолчав, она продолжала:– Недавно я провела целый вечер с этим подлецом. Он разрешил мне признаться, что жить без него не могу. Принял подарок – портсигар из платины. А потом… Потом он погладил меня по голове и сказал: «Малышка, я не люблю тебя. Но в твоих силах дать мне то, о чем давно мечтаю». Доло… Я наклонилась вперед, готовая сдаться на любых условиях. А он заявил: «Хочу жениться на твоей сестре». Я, конечно, разрыдалась… А знаешь, что еще сказал этот мерзавец, утешая меня? «В деньгах, моя прелесть, ты не нуждаешься. У лорда Брэмли их предостаточно. Но своего состояния у тебя нет. Поэтому ты вынуждена закрывать глаза на любовные интрижки супруга и играть роль верной жены, хотя и не любишь его. Если уговоришь сестру выйти за меня замуж, получишь пять миллионов долларов».
– Зачем я ему нужна?
Нита грустно покачала головой.
– Не знаю. Но подумай над этим, Доло. Какую жизнь ты ведешь! Сидишь одна вечерами, ходишь на прогулки с детьми, обедаешь с Бриджит и благодаря моим подаркам считаешься элегантной женщиной. Каникулы – на ферме, лето – в Нью-Йорке плюс пять-шесть вылазок на люди с Майклом или судьей.
– Прости, но я не могу даже представить, что он когда-нибудь дотронется до меня. – Долорес вздрогнула от отвращения.
– Доло, он отличный любовник – ласковый, внимательный, страстный. Подумай. У тебя будут деньги. Свой океанский лайнер, собственный самолет… Такая жизнь тебе и в Белом доме не снилась. Эрик сказал, что положит к твоим ногам весь мир. Плюс огромную сумму по брачному контракту.
– Брачному контракту?
– У него четверо сыновей. Завещание они способны опротестовать в судебном порядке. На это уйдут годы. А так ты сразу, когда вы поженитесь, получишь пять миллионов, которые даже налогом не облагаются. Если в будущем дело дойдет до развода, ты их оставишь себе и получишь еще столько же в качестве компенсации за моральный ущерб. Понимаешь, что это значит? Десять миллионов плюс драгоценности. Если вы останетесь вместе, ты получишь все, чего бы ни пожелала.
– Кроме любви.
– А была ли она у тебя? Сама знаешь, как вел себя Джимми. Все знали. Охрана отворачивалась, когда приятели таскали к нему в отель девок во время служебных поездок. В дом № 1600 на Пенсильвания-авеню, как к себе домой, заявлялись шлюхи. Ты его никогда не любила, Доло. А я… Я тоже получу пять миллионов и смогу бросить сукиного сына Нельсона. Возможно, потом я встречу кого-нибудь и полюблю. Женщина с пятью миллионами может менять мужчин, как перчатки.
Долорес покачала головой и еле сдержалась, чтобы не схватить скомканную телеграмму.
– Нет, Нита, нет! Прости… Не могу.
Глава 23. ШУБЫ
Нита не оставляла сестру в покое, уговаривая ее, умоляя, а то и просто шантажируя.
– Я не пришлю тебе больше ни одного платья и никогда не одолжу денег.
Долорес стоически молчала.
