Роджера, а он – в нее.
– Но ведь это замечательно! – воскликнула Лили. – Почему же вы так расстраиваетесь?
– Потому что… мы хотим пожениться… а это… а это совершенно… абсолютно… невозможно! – с трудом вымолвила Феба сквозь слезы. – Хокхерст не допустит такого неравного брака!
С этими словами она прижала к лицу белый кружевной платочек.
– Какое значение имеет в данном случае его слово? Вы совершеннолетняя. Более того, вы вот уже шесть лет как вдова и вольны сами решать свою судьбу.
– Увы, это не так! Я сама этого не до конца понимаю, но все это как-то связано с условиями брачного договора, заключенного с покойным графом. – Воспоминание о ее умершем муже вызвало новый поток слез, и потребовалось еще некоторое время, чтобы она смогла продолжить: – Для того чтобы повторно выйти замуж, мне требуется согласие его наследника. Так говорила моя мамочка.
– По-моему, такое просто невозможно с точки зрения закона, – с сомнением произнесла Лили. – Но даже если это так, не думаю, что лорд Хокхерст станет чинить вам препятствия, если вы действительно сами хотите этого брака.
Больше того, она была уверена, что Деймон, как только познакомится с Роджером, будет счастлив доверить свою мачеху молодому баронету.
Феба подняла заплаканное лицо и устремила на Лили скорбный взгляд.
– Если бы! Хокхерст очень разборчив в вопросе о моем новом замужестве. Несколько человек уже искали моей руки, но он отказал им, так как у них были недостаточно громкие титулы.
Лили нахмурилась. Это как-то не вязалось с тем, что говорил Деймон об отсутствии у Фебы поклонников.
– Вам понравился кто-то из них? И он не дал согласия на брак?
– Нет! – Феба безуспешно попыталась вытереть текущие по щекам слезы. – Они были один хуже другого, и я рада, что Хокхерст им отказал. Но он поступил бы так же и в том случае, если бы я согласилась выйти замуж за одного из них.
– Возможно, у лорда Хокхерста сложится другое мнение о сэре Роджере.
– Нет! Хокхерст говорил и мамочке, и Кассандре, что не позволит мне выйти замуж за человека без титула, и желательно, чтобы это был маркиз или граф. Он говорил, что не разрешит вдове графа Хокхерста унизить себя и память его отца неравным браком.
– Что за вздор! – воскликнула Лили. – По крайней мере спросите его насчет сэра Роджера. Возможно, ответ лорда Хокхерста вас удивит.
– Я боюсь, – простонала Феба. – Так по крайней мере у нас с Кассандрой остается надежда убедить его в следующем сезоне позволить нам уехать в Лондон, и я смогу там встречаться с Роджером.
Так, значит, вот в чем причина внезапного стремления отправиться в Лондон!
– Но если Хокхерст проведает про Роджера, он позаботится о том, чтобы я его больше никогда не увидела! – запричитала Феба. – Он очень жестокий человек.
У Лили возникли сильные подозрения, что Феба лишь бездумно повторяет слова Кассандры.
– Расскажите мне, в чем именно проявилась его жестокость по отношению к вам, – нетерпеливо оборвала она ее.
Феба несколько раз начинала было беззвучно открывать рот, но в конце концов так и не смогла привести ни одного примера.
Лили решила, что пора выложить глупышке нелицеприятную правду.
– Леди Хокхерст, вы…
– Пожалуйста, не обращайтесь ко мне так! – впервые по-настоящему искренне воскликнула Феба. – Вы представить себе не можете, как мне было ненавистно быть леди Хокхерст. Меня выдали замуж за этого отвратительного старика! – Она содрогнулась от омерзения. – Я его ужасно боялась. Мамочка говорила, он оказал мне большую честь, взяв в жены, и я должна поэтому выполнять все его прихоти. Но как я ни старалась, у меня ничего не получалось… Всякий раз, когда он ко мне прикасался, я испытывала только отвращение. Тогда я начинала плакать, а он на меня очень-очень сердился. Лили легко могла в это поверить.
Феба снова поежилась:
– Знаете, как это ни страшно звучит, но я не оплакивала его смерть.
– Уверена, к Роджеру вы испытываете совершенно иные чувства.
– О да, я так его люблю! Но Хокхерст ни за что не позволит нам пожениться.
– Спросите у него! – начала терять терпение Лили.
– Не могу! Кассандра говорит, если он узнает про Роджера, то запрет меня в башне и не будет никого ко мне подпускать.
Лили изумленно уставилась на Фебу. Как она может верить в то, что говорит про своего брата злобная Кассандра?
Феба снова расплакалась.
Даже учитывая любовь Роджера к нежным плачущим созданиям, сомнительно, что он отдал свое сердце этой слезливой глупышке. Возможно, разумнее будет вначале убедиться, что его чувства к Фебе действительно такие, как она утверждает, и только затем говорить с Деймоном.
Расставшись с Фебой, Лили вернулась к Саре и, сев за письменный стол, тактично изложила на бумаге свою просьбу Роджеру сообщить свои истинные намерения в отношении Фебы.
