В громадных серых глазах по-прежнему светился немой укор. Обида. Недоверие. Стивен приподнял кончиками пальцев ее подбородок, большим пальцем прикоснулся к чуть дрогнувшей пухлой губке.
– Послушай, Мэган... Мне нужно от тебя только то, что ты сама готова дать. Помнишь, я говорил – твоя добродетель в безопасности. Если ты этого хочешь, так оно и будет.
– Я этого хочу.
Он молча кивнул, принимая отказ. Да и. что оставалось делать... пусть даже его сжигала страсть к Мэган? Только в очередной раз остудить нестерпимое желание в ледяных объятиях ручья.
Оставив быстрый поцелуй на губах Мэган, он шагнул за порог и тихонько прикрыл дверь. По крайней мере у нее теперь есть отдельная спальня. Слабое, конечно, но все же утешение. Не нужно больше мучиться каждый вечер, прислушиваясь к шорохам за занавесками.
О боже! Но это не выход! Ни бросить Мэган, ни жениться на ней он не может...
Как, впрочем, и уехать в Англию. Где взять деньги хотя бы на один билет – уж не говоря о билетах для Мэган и Джоша?!
Я не могу взять тебя в жены, Мэган...
Ну, конечно! Зато он может взять ее в любовницы! Жгучая обида терзала душу Мэг. Как только за Стивеном закрылась дверь новой спальни, Мэг кинулась на кровать и зарыдала. В последнее время на этой кровати спал Стивен. Аромат корицы и горячей, опаленной солнцем кожи – до боли знакомый запах Стивена – еще не выветрился из белья. Мэг зарылась лицом в подушку, чтобы он не услышал ее рыданий.
А потом, когда слезы иссякли, она еще долго лежала на постели, опустошенная, измученная и физически, и морально. Просто лежала и смотрела в потолок. Скрипнула входная дверь. «Может, Стивен ушел навсегда?» – вяло подумала Мэг. Наверное, так было бы даже лучше.
Она с трудом поднялась, шатаясь, точно после тяжелой болезни, прошла в большую комнату. Пустой угол – тот, где раньше стояла кровать Чарльза, – невольно притягивал ее взгляд. На земляном полу у самой стены что-то белело. Странно. Какой-то скомканный клочок бумаги. Должно быть, давным-давно завалился за кровать...
Из любопытства Мэг все-таки подняла листок, расправила...
– Боже! – выдохнула она в ужасе. Большими буквами на листке было написано объявление о награде за поимку беглого каторжника Билла Ганнела.
Осужденный в Англии за многочисленные преступления, гласило объявление, этот убийца очень опасен.
Далее следовало описание Билла Ганнела: рост примерно восемнадцать ладоней, длинные жесткие черные волосы, густая борода, глубокий шрам на левом виске, глаза необычного светло-синего оттенка. Одет в домотканую рубаху и штаны, порванные до колен и подпоясанные веревкой.
От страха у Мэг свело желудок.
– Предположим, вы не преступник. Тогда как вы объясните следы кандалов у вас на руках и ногах?
– Меня по ошибке приняли за убийцу по имени Билл Ганнел... Может, я чем-то на него похож...
Но описание Ганнела не просто напоминало Стивена Уингейта. Оно совпадало в точности – вплоть до домотканого тряпья, что Мэг собственноручно сожгла в камине.
Она перевела взгляд в конец объявления, чтобы узнать, откуда сбежал преступник и кто пообещал такую немыслимую награду за каторжника.
И снова ахнула.
ГИРАМ ФЛИНТ, ХОЗЯИН ПЛАНТАЦИИ ЭШЛИ-ГРОУВ!
Мэг отлично запомнила, как был потрясен Стивен – или нужно называть его Билли? – узнав, что Эшли- Гроув раньше принадлежал ее отцу.
... существуют иные, очень важные причины, по которым я не могу предложить тебе руку.
Вот причина, важнее которой и быть не может! То, что он осужденный на каторжные работы убийца! Комната вдруг завертелась вокруг Мэг волчком. Прижав ладони к вискам, она сделала шаг в сторону и оперлась на стену, чтобы не упасть.
– Мэган! Что с тобой?! Что случилось?
От неожиданности Мэг вздрогнула и резко обернулась, не выпуская смятый листок из руки. При виде полуодетого Стивена – на нем были одни лишь бриджи – сердце пустилось вскачь. Судя по влажным волосам, Стивен ходил к ручью купаться.
Швырнув мокрое полотенце на стол, он кинулся к Мэг, протянул руки... Она отпрянула в ужасе. И молча, не сводя с него широко распахнутых глаз, показала листок.
Стивен коротко и грубо выругался:
– Где ты его нашла? Он выпал из кармана охотничьей рубахи, я уж весь дом обшарил в поисках.
– В углу у стены. Наверное, лежал под кроватью. Где ты его взял?
На скулах у него заходили желваки:
– Сорвал со стены таверны.
– Почему? Потому что Билл Ганнел – это ты?
– Нет же, черт побери, нет! Я не Ганнел, сколько можно повторять! Но меня уже однажды приняли за него, и велик риск того, что это случится во второй раз. Потому я и сорвал объявление. Ты же сама видишь, насколько Ганнел похож на меня.
– Похож?! Это ты и есть!
