Результат: Сюткус пробрался вперед на 250 метров от немецких траншей и с возвышенности наблюдал за окружающей местностью. Из своего окопа он застрелил двух русских солдат, находившихся в лесу на расстоянии 300 метров от него.
Свидетели: обер-гренадер Бауманн.
В полдень 26 июля 1944 года я находился на дороге Словиска-Гисловье близ высоты № 234, выступая в роли связного между 2-м батальоном и штабом 196-го полка. Я случайно наткнулся на русский штурмовой взвод, руководимый двумя офицерами. Противник открыл по мне огонь с расстояния в 100 метров. Я открыл ответный огонь и убил обоих офицеров. (44-й), (45-й) Воспользовавшись возникшим в рядах врага переполохом, я быстро изменил позицию и с 200 метров подстрелил двух русских пулеметчиков. (46-й), (47- й) Остальные поспешно отступили.
Заявка №: 44–47 Дата: 26.7.1944 Место: высота № 234
Результат: выступая в роли вестового командира батальона, Сюткус попал под огонь вражеского штурмового взвода, который велся с расстояния в 100 метров. Сюткус застрелил двух офицеров, одного за другим. Воспользовавшись возникшей суматохой, он изменил позицию и убил двух русских пулеметчиков. Дальность: 200 метров.
Свидетели: лейтенант (неразборчиво)
Каждый раз, когда вражеский снайпер меня обнаруживал и был готов выстрелить в меня, я инстинктивно чувствовал это. Инстинкт меня никогда не подводил. Наша часть отступала из-под Лемберга (Львова), расположенного в Карпатах. За сутки мы прошли 120 километров. На второй день мы преодолели 100 километров, а на третий — 80 километров. Мы оказались в лесах, где была сильно заболоченная почва. Воды там было так много, что мы не смогли окопаться. Была ранняя осень, дожди шли постоянно. Шинелей у нас не было, и мы были вынуждены вешать на ветви хвойных деревьев накидки химщзащиты, чтобы получить хотя бы какое-то укрытие от дождя. Я находился при штабе батальона, имевшем несколько танков. Танкисты, разумеется, не соблюдали радиомолчания, и поэтому противник вскоре обрушил на нас настоящий ураган артиллерийского огня. К счастью, мы уже успели привыкнуть к артобстрелам и научились по свисту летящего снаряда определять, где он упадет. Нужно было понять, куда следует бежать и где остановиться в тот момент, когда возникала пауза между двумя выстрелами.
Настала моя очередь отправиться в караул. Я начал вставать, но спящие не позволяли мне подняться. Я смертельно устал и так и не смог выбраться наружу.
— Вставай и ступай сменять часового! — приказал мне чей-то строгий голос. Я заставил себя встать, но мне снова не позволили сделать это. Наконец я высвободился и отправился на пост. Неожиданно что-то толкнуло меня в грудь, и я полетел на землю. В гуще моих спящих товарищей разорвался снаряд. Взрывной волной меня отбросило в сторону от эпицентра взрыва, и я угодил в воронку с водой. Вокруг меня валялись останки моих погибших товарищей. Со всех сторон в воздухе со свистом пролетали снарядные осколки. Я спасся самым чудодейственным образом.
Я принимал участие в боях вместе с солдатами 5, 6-й и 7-й рот и успел неплохо изучить окружающую местность. Однажды в полночь меня вызвали к командиру батальона гауптману Хоффману. Он приказал мне вместе с другим солдатом передать во все три роты приказание занять свежие позиции, не замеченные противником. Наземные профили передовых траншей были разрушены в результате артобстрелов, и поэтому нам нужно было установить место всех этих позиций, следуя по порванным проводам связи. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как мой товарищ связист был убит осколком снаряда. Мне пришлось идти одному, чтобы выполнить задание, от которого зависела жизнь многих людей. Враг начал новое наступление на всех трех участках. Ожесточенные бои продолжались целую неделю. Раз за разом русские врывались на наши позиции, но нам неизменно удавалось снова отбить нашу территорию. Повсюду земля была усеяна мертвыми телами немецких и русских солдат.
Днем окружающая местность выглядела совсем не так, как ночью. Сейчас же было темно и деревья, которые я при свете дня выбирал себе в качестве ориентиров, были повалены снарядами. Я понял, что сбился с курса и нахожусь на неизвестном мне участке ничейной земли. Я наткнулся на чье-то мертвое тело. Заглянув в вещмешок, я по снаряжению и продуктовому пайку понял, что это русский. На рассвете я с испугом обнаружил, что убитый находился в опасной близости от нашего командного пункта. Он, видимо, намеревался пробраться в него, когда его сразила шальная пуля или осколок снаряда. И тут я услышал русские голоса! Я понял, что враг захватил наш блиндаж. Сейчас из него кто-то выйдет, мелькнула в моей голове отчаянная мысль. Однако уже было поздно пытаться отступать, стараясь сделать это незаметно. Я застыл в неподвижности, притворившись мертвым. Мимо меня прошагали ноги, обутые в сапоги. Вот валяется еще один убитый фриц, наверняка подумали они. Неожиданно я вскочил и со всех ног бросился в расположение 6-й роты. Прежде чем русские успели опомниться и открыть по мне огонь, я успел крикнуть пароль и ворвался в наши окопы. Отсюда я отправился в расположение 5-й роты. Передав приказ командира об отступлении, я тем самым помог спасти жизни восьмидесяти человек.
12 августа 1944 года, на высоте № 467, в двух километрах восточнее Оджеховы, с расстояния в 400 метров я убил русского солдата, отгонявшего лошадей. (48-й)
Заявка №: 48
Дата: 12.8.1944, время: 17.00 Место: высота № 467
Результат: выполняя приказ отогнать лошадей, брошенных советскими войсками при отступлении,
Сюткус убил русского солдата с расстояния в 400 метров попаданием в грудь.
Свидетели: обер-ефрейтор Будер.
Ранним вечером того же дня, выполняя разведывательное задание в тылу врага вместе с двумя солдатами на дороге в двух километрах восточнее Оджехо, я увидел вражескую машину. В ней находился советский майор и несколько солдат. Я убил одного из солдат, когда тот наставил винтовку на моего товарища, ефрейтора Лашича. (49-й)
Заявка №: 49
Дата: 12.8.1944, время: 18.15 Место: то же, где 48-й
Результат: выполняя разведывательное задание, Сюткус убил русского солдата выстрелом в грудь, в то время как тот целился в его товарища. Расстояние — 10 метров. Взят в плен русский майор и четверо солдат.
Свидетели: ефрейтор Лашич.
Мы взяли в плен русского майора и четырех солдат. Я передал в штаб отобранную у майора полевую сумку с документами. В моем дневнике были отмечены как подтвержденный боевой день атаки, имевшие место 12 августа 1944 года на стратегических высотах № 467 и № 474 к северо-западу от Надолян. (Это было важно для получения штурмового пехотного значка (Infanterie Sturmabzeichen) разных степеней.) 13 августа я принял участие в наступлении на лес в трех километрах северо-восточнее Оджеховы и далее на высоту № 387.
В августе 1944 года наша 68-я пехотная дивизия вела арьергардные бои при отступлении в районе Лем-берга (Львова). Наша дивизия последней покинула этот город и направилась в сторону Бескидских гор.
4 сентября 1944 года в полутора километрах к северу от Вроблика я оказался в ста метрах от нашего передового поста. Увидев нескольких русских наблюдателей, которые возвращались на свои позиции, я застрелил одного из них выстрелом с 300 метров. (50-й) Затем я убил еще одного вражеского солдата, который отполз от пулемета, чтобы получше разглядеть то место, где я прячусь. (51-й) Свидетелем был унтер-офицер Вундерлих. На следующий день я вернулся на свое прежнее место. Когда я добрался до него, то спустя некоторое время разглядел огонек папиросы какого-то русского солдата. Я застрелил его с расстояния в 300 метров. (52-й) И снова моим свидетелем был унтер-офицер Вундерлих. Отмечу явную
