еще раз. И, что еще важнее, опишите для меня жертву. Меня интересует не рапорт, а подробное описание – не трупа, но человека. Живого, конкретного, особенного. Какая она была при жизни? Знаю, доктор Ся, вы очень заняты. Пожалуйста, окажите мне личную любезность.
Доктор Ся, любивший китайскую классическую поэзию и знавший, что Чэнь пишет стихи в так называемом модернистском стиле, ответил:
– Я знаю, чего вы хотите, но не могу обещать, что мое описание будет таким же живым и ярким, как модернистские стихи, включающие все возможные подробности, как бы они ни были безобразны.
– Не судите меня слишком строго, доктор Ся. Я заимствую долю лиричности у Ли Шанъиня. В следующий раз, когда мы будем вместе обедать, я кое-что вам почитаю. Обед, разумеется, за мой счет.
На занятии, посвященном изучению трудов товарища Дэн Сяопина, мысли Чэня блуждали где-то в стороне. Он никак не мог сосредоточиться на книге, которую держал в руках.
Ответ доктора Ся пришел быстрее, чем он ожидал. В два часа он получил факс на двух страницах, исписанных аккуратным почерком доктора Ся:
«О женщине, которая денно и нощно занимает ваши мысли, можно сказать следующее:
1. Ее возраст – 30 – 31 год. Рост -1м 64 см, вес – около 50 кг. Нос прямой, рот маленький, глаза большие. Брови не выщипаны. Зубы здоровые, ровные, белые. Сложение крепкое, почти атлетическое. Грудь маленькая, соски крупные. Тонкая талия, длинные ноги хорошей формы, округлые бедра – должно быть, она была настоящей красавицей. „Так красива, что рыбки и гуси от стыда тонут в озере“.
2. Должно быть, она тщательно ухаживала за собой. Кожа мягкая и упругая – возможно, она пользовалась различными кремами и лосьонами. Волосы черные, блестящие. Ни одного седого волоска. Ни на руках, ни на ногах нет мозолей. Никаких дефектов и физических недостатков. Пальцы и на ногах, и на руках холеные, ухоженные.
3. Как я и указал в отчете о вскрытии, она не рожала и абортов не делала. Послеоперационных шрамов и рубцов на теле нет.
4. Незадолго до гибели она вступала в интимные отношения. Возможно, ее изнасиловали, но на теле нет ни одного синяка или кровоподтека, не считая царапины на ключице. Впрочем, ее мог поцарапать любовник во время страстной сцены. Под ногтями нет ни крови, ни грязи, ни частичек кожи. Волосы ей тоже не выдирали. По крайней мере, когда с нее снимали одежду, она не сопротивлялась. Внутриматочной спиралью она не пользовалась.
5. Минут за сорок до смерти она ела. Меню: свинина, картофель, зеленая фасоль и черная икра».
Прочитав записку, Чэнь набросал новый словесный портрет жертвы, приложил фотографию, разослал по факсу в несколько полицейских участков, а несколько сот копий приказал доставить следователю Юю, который должен был разместить их в общественных местах – например, на досках объявлений крупных универмагов, на автобусных остановках – словом, там, где их могли заметить. Больше старший инспектор Чэнь пока ничего не смог придумать.
Интересно, много ли времени пройдет, прежде чем он получит ответ?
6
Жертву вскоре опознали.
Во второй половине дня в четверг, на той же неделе, когда портрет убитой был развешан во всех общественных местах, в управление полиции позвонили из 1-го универмага. Сотрудник службы безопасности получил копию словесного портрета и тут же вспомнил, что заведующая секцией косметики еще не вернулась из отпуска. Ее сослуживицы не беспокоились, так как многие добавляли к отпуску один-два лишних дня. Как только сотрудник службы безопасности универмага показал снимок продавщицам секции косметики, они тут же опознали свою начальницу.
– Несмотря на то что снимок нечеткий, никто не сомневается: это она. – Сотрудник СБ был уверен, что пропавшая женщина известная. – Ее зовут Гуань Хунъин. Иероглиф «гуань» обозначает «закрывать дверь». «Хун» – «красный», а «ин» – «героиня».
– Красная Героиня. Какое революционное имя! Гуань Хунъин, – сказал старший инспектор Чэнь. – Кажется, я это имя уже где-то слышал…
– Она очень известный человек. Передовик производства, удостоенная звания Всекитайской отличницы труда. Тридцать один год, не замужем. Проработала в универмаге более десяти лет. Естественно, член партии.
– Что?! Всекитайская отличница труда?! Ах да, теперь я вспомнил, – обрадовался Чэнь. – Спасибо. Мы очень признательны вам за помощь, товарищ. Если узнаете что-то еще, обязательно свяжитесь с нами. – Несмотря на утреннюю головную боль, Чэнь давно не чувствовал такого прилива сил. 1-й универмаг был самым крупным универсальным магазином Шанхая. Там всегда дежурили несколько сотрудников безопасности в штатском. Несмотря на то что их основной обязанностью была слежка за воришками, они умели собирать нужные сведения.
И разумеется, еще до обеда Чэнь получил исчерпывающую информацию. Личность погибшей подтвердили. Снимок зубов совпал с тем, что имелся в ее стоматологической карте. Гуань Хунъин, тридцать один год, не замужем, заведующая секцией косметики, член партии с одиннадцатилетним стажем, Всекитайская отличница труда, делегат Девятого и Десятого съездов КПК. Десятого мая она уехала в отпуск, и с тех пор от нее не было вестей.
В час дня курьер доставил Чэню прижизненную фотографию Гуань. Затем факс выдал ему еще дюжину, а также огромное количество статей о ней. Почти все факсимильные копии были сняты с газетных и журнальных вырезок. Сплошная пропаганда. Во всех статьях говорилось о ее преданности своей работе, о благородстве в служении людям, о самоотверженной преданности делу коммунизма – знакомая риторика партийной печати. Перечитав материалы о погибшей, Чэнь понял, что дело гораздо сложнее, чем казалось им вначале. Изнасилование и убийство Всекитайской отличницы труда! С одной стороны, убийство Гуань вполне могут замолчать из политических соображений, но, если убийцу не найдут, наверняка начальство останется недовольным. Тем не менее Чэнь начал помечать даты и одновременно составлять новый рапорт.
«Имя: Гуань Хунъин.
Дата рождения: 11 декабря 1958 года.
Национальность: хань.
Адрес: ул. Хубэйлу, пер. 235, д. 18 (общежитие Универмага номер один г. Шанхая).
Семейное положение: не замужем.
Родзанятий: руководящий работник (заведующая секцией косметики, член партии, Всекитайская отличница труда).
Ближайшие родственники: мать (содержится в Аньканском доме престарелых; болезнь Альцгеймера).
Рабочий стаж: 1979–1990».
В половине шестого в конференц-зале номер три управления полиции Шанхая собралось экстренное совещание. Председательствовал секретарь партийного комитета управления Ли, суровый и властный человек лет шестидесяти. Под его глазами залегли огромные мешки. Он сидел прямой, как шест, во главе длинного дубового стола. Старший инспектор Чэнь явился на совещание первым. Подошедший вскоре следователь Юй сел рядом с ним. Оба не ожидали, что будет присутствовать комиссар Чжан Чжицян, однако комиссар пришел раньше всех и сидел сейчас напротив Ли. Человеку в звании Чжана нет нужды ходить на подобные совещания. Кроме того, он не входил в состав особой бригады.
Перед началом совещания секретарь парткома отдал должное рвению старика:
– Комиссар Чжан, спасибо, что пришли!
Комиссар Чжан вступил в партию в начале сороковых годов, а после 1949 года был удостоен звания Верховного комиссара первого ранга. Секретарь же парткома Ли вступил в партию чуть позже, в пятидесятых годах, поэтому был младше Чжана по званию. Чэнь также почтительно приветствовал комиссара Чжана. Чжан был не слишком высокого мнения о Чэне и в нескольких случаях чуть было не заклеймил его либералом.
– Товарищи! – начал секретарь парткома Ли. – Нам поручено дело большой важности. Вот почему сегодня мы собрались здесь. Только что мне звонил мэр Шанхая. Он полагает, что дело носит серьезный
