сказал Чэнь. – Один за переиздание «Китайского гроба», а второй – аванс за «Тихую поступь».
На самом деле просьба пришлась не совсем кстати. Чэнь собирался купить в новую квартиру мебель. Он уже присмотрел письменный стол красного дерева в комиссионном магазине в Сучжоу. Стиль династии Мин, возможно, подлинная работа. Стол стоил пять тысяч юаней. Дорого, но, возможно, именно за этим столом он напишет свои будущие стихотворения. Несколько критиков подметили, что он удаляется от традиции классической китайской поэзии; возможно, антикварный стол придаст ему вдохновения, связав с прошлым. Вот он и написал письмо Лю, главному редактору издательства «Лицзян», с просьбой об авансе.
Чэнь достал оба чека, расписался на обратной стороне, выписал передаточный чек и вручил Лу:
– Вот, пожалуйста. Угостишь меня в твоем ресторане, когда раскрутишься.
– Я верну тебе деньги, – сказал Лу. – С процентами!
– С какими еще процентами? Вот заикнешься еще хоть раз о процентах, и я заберу все назад!
– Тогда входи в долю. Иначе не могу, приятель. Если Жужу узнает, что я оказался такой свиньей, знаешь, какой скандал у нас с ней будет ночью! Настоящий взрыв эмоций.
– Опять взрыв эмоций?
В комнату вошла Ван, за нею следовала Жужу. Лу не ответил. Вместо этого он встал во главе стола, постучал палочкой о бокал и произнес речь:
– Я хочу сделать объявление. Вот уже несколько недель мы с Жужу собираемся открыть собственный ресторан. Единственной загвоздкой до сих пор была нехватка денег. Сейчас вопрос решен, и все благодаря щедрой помощи со стороны моего друга, товарища старшего инспектора Чэня! Скоро, очень скоро вы будете приглашены на открытие нового ресторана «Подмосковье»!
В газетах пишут, что Китай переживает новую стадию социализма. Некоторые твердолобые старики ворчат: мол, Китай становится скорее капиталистическим, чем социалистическим, но кому какое дело? Социализм, капитализм – это все ярлыки. Ярлыки, и больше ничего. Главное – чтобы люди жили лучше, вот и все. А мы обязательно будем жить лучше.
Мой друг тоже процветает. Он не только получил повышение – в тридцать с небольшим уже старший инспектор, – но еще и прекрасную новую квартиру. И на новоселье к нему пришла самая красивая девушка-репортер. А теперь вечеринка начинается по-настоящему!
Выпив, Лу поставил в магнитофон кассету. По комнате поплыли звуки вальса.
– Скоро девять. – Жужу посмотрела на часы. – Я завтра в утреннюю смену, мне нельзя опаздывать.
– Не волнуйся, – заявил Лу. – Я позвоню к тебе на работу и скажу, что ты заболела. Летняя простуда. Кстати, товарищ старший инспектор, ты тоже не заикайся о работе! Позволь мне хоть один вечер на самом деле побыть хуацяо – заграничным китайцем.
– Как это на тебя похоже! – улыбнулся Чэнь.
– Заграничным китайцем, – кивнула Ван, – который пьет вино и танцует ночь напролет!
В танцах старший инспектор Чэнь не был мастером.
Во времена культурной революции единственным танцевальным действом, позволенным китайцам, был «танец верности». Люди дружно топали ногами, демонстрируя свою верность председателю Мао. Но говорили, что даже в те годы за высокими стенами Запретного города[6] устраивали много балов-маскарадов. Ходили слухи, что «даже после бала ноги председателя Мао, умелого танцора, оставались переплетенными с ногами его партнерши». Трудно сказать, было ли так на самом деле, или «жареный факт» придумали репортеры из таблоидов. Однако то, что до середины восьмидесятых китайцам запрещалось танцевать, – сущая правда. По доносу танцоров могли и посадить.
– Придется мне танцевать со своей львицей. – Лу притворился, будто огорчен.
Выбор Лу оставил Чэню единственную партнершу – Ван.
Беря Ван за протянутые руки, Чэнь не испытывал неудовольствия.
Ван танцевала лучше Чэня. Иногда она даже перехватывала инициативу и вела его. И без устали кружилась, кружилась, кружилась… Чэнь невольно залюбовался ею: на высоких каблуках она была чуть выше его ростом; пряди черных волос разметались на фоне белых стен. Когда он обнял ее, ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ей в лицо.
Следующим был медленный танец. Опершись рукой о его плечо, Ван скинула туфли.
– Мы, наверное, подняли ужасный шум, – заявила она, поднимая голову и лучезарно улыбаясь ему.
– Какая тактичная девушка! – заметил Лу.
– Какая красивая пара, – подхватила Жужу.
Да, Ван поступила тактично. Чэнь и сам волновался из-за шума. Не хватало еще, чтобы новые соседи пожаловались на него в домком.
Они танцевали только медленные тустепы. Им не приходилось напрягаться; они плавно двигались в такт музыке, которая обволакивала их волнами. Сняв туфли, Ван двигалась проворно и ловко; пряди ее черных волос щекотали ему нос.
Когда заиграла другая мелодия, Чэнь попытался перехватить инициативу и закружил свою партнершу – но, пожалуй, слишком порывисто. Споткнувшись, Ван налетела на него, на мгновение прижавшись всем телом – мягким, податливым.
– Нам пора, – объявил Лу, когда музыка закончилась.
– Дочка будет волноваться, – добавила Жужу, забирая керамический горшок, который она принесла.
Решение супругов Лу оказалось неожиданным. Трудно поверить, что всего полчаса назад Лу объявил, что хочет, оправдывая свое прозвище, танцевать и веселиться всю ночь!
– Мне, наверное, тоже пора… – Ван отстранилась от Чэня.
– Нет-нет! – Лу энергично затряс головой. – Тебе придется остаться. С новоселья неприлично всем гостям уходить одновременно.
Чэнь понял, почему супругам Лу так не терпится поскорее уйти. Лу давно уже намекал, что другу пора жениться; видимо, сейчас он решил, что пора оставить Чэня и Ван наедине. Собственная находчивость ужасно радовала Лу.
Чэнь приятно удивился, когда Ван не стала настаивать на своем уходе. Она поставила другую кассету; эту песню он еще не слышал. Чэнь привлек ее к себе. Лето… Под футболкой на ней ничего нет… Как восхитительно ее волосы пахнут гарденией!
– Как от тебя чудесно пахнет!
– Эти духи Ян прислал мне из Японии.
Чэнь совсем забыл, что Ван замужем. Сейчас они одни, в его квартире, а муж Ван где-то далеко, в Японии. От волнения он сбился с ритма и наступил на ее босую ногу.
– Извини. Больно?
– Нет… На самом деле я даже рада, что ты такой неопытный.
– В следующий раз постараюсь быть лучшим партнером.
– Просто будь самим собой, – сказала она, – и все…
Ветер утих. Занавеска с цветочным рисунком больше не развевалась. В комнату с улицы проникал лунный свет; ее лицо сейчас казалось особенно молодым и оживленным. При виде этого лица в нем что-то дрогнуло.
– Начнем сначала? – предложил он.
Тут зазвонил телефон. Вздрогнув, Чэнь посмотрел на настенные часы. Потом нехотя убрал руку с талии своей партнерши и снял трубку.
– Старший инспектор Чэнь?
Знакомый голос – как будто из другого мира. Чэнь покорно передернул плечами:
– Да, слушаю.
– Говорит Юй Гуанмин. Докладываю: произошло убийство.
– Что случилось?
– В канале западнее района Цинпу обнаружен обнаженный труп молодой женщины.
– Я… сейчас приеду, – сказал Чэнь.
Ван подошла к магнитофону и выключила музыку.
– Это не обязательно. Я уже осмотрел место преступления. Тело скоро перевезут в морг. Просто хочу
