Цвет абрикоса

УРОЖДЕННАЯ БЯНЬ, ИМЯ ЮЙИН: ОТВЕЧАЕТ ЗА СОГЛАСИЕ И ДРУЖЕСТВЕННОСТЬ В СЕМЬЕ, А ТАКЖЕ ЗА ПОДНОШЕНИЕ ПИЩИ СТАРШИМ И ГОСТЯМ.

УРОЖДЕННАЯ ФЭН, ИМЯ ХАОХАО: ИСПОЛНЯЕТ ЗА ПОЛОГОМ ВСЕ ПРИКАЗАНИЯ ГОСПОДИНА, ОСОБО ПОМОГАЕТ ЕМУ ОТЫСКИВАТЬ НУЖНЫХ ЛЮДЕЙ И СЛЕДИТ, ЧТОБЫ НЕ ВОЗНИКАЛИ В СЕМЬЕ ЗЛОКОЗНЕННЫЕ УМЫСЛЫ.

УРОЖДЕННАЯ ФАН, ИМЯ ПАНЬПАНЬ: ПОМОГАЕТ ХАОХАО В ДЕЛАХ ЗА ПОЛОГОМ.

УРОЖДЕННАЯ ЛЯНЬ, ИМЯ АЙЮЭ: ОСОБО ОТВЕЧАЕТ ЗА ПЛАТЬЕ.

УРОЖДЕННАЯ ЛЯНЬ, ИМЯ АЙМЭЙ: ЕЙ ПОРУЧАЕТСЯ СЛЕДИТЬ, ДАБЫ НЕ БЫЛО ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННОГО МЕЖДУ ЖЕНАМИ.

УРОЖДЕННАЯ МЮ, ДЕСЯТАЯ В СЕМЬЕ: ОБЯЗАНА ПРОВОДИТЬ ВСЯКИЕ ДОЗНАНИЯ ПО ДЕЛАМ, ВОЗНИКШИМ В ДОМЕ.

СРЕДСТВОМ ПРОТИВ НЕПОСЛУШАНИЯ И СОБЛАЗНОВ БУДЕТ НАКАЗАНИЕ: КТО ПОПЫТАЕТСЯ ВОВЛЕЧЬ В БЛУД ИЛИ ЖЕ ДОБИТЬСЯ ОСОБОГО БЛАГОРАСПОЛОЖЕНИЯ НАШЕГО ГОСПОДИНА, ИЗГОНЯЕТСЯ ИЗ СПАЛЬНИ НА МЕСЯЦ, У ОСЛУШНИЦЫ ОТНИМАЮТСЯ ШЕЛКОВЫЕ ЮБКИ, И ОНА ВО ВСЕМ УПОДОБЛЯЕТСЯ ПРОСТОЙ ПРИСЛУГЕ. ПО ИСТЕЧЕНИИ МЕСЯЦА НАКАЗАННУЮ ВОЗВРАЩАЮТ. ВСЕ ЖЕНЫ ОБЯЗАНЫ СТРОГО БЛЮСТИ ОЗНАЧЕННЫЕ УСТАНОВЛЕНИЯ, НЕ НАРУШАТЬ ИХ И НЕ ПЕРЕЧИТЬ.

В третий год под девизом да-е[49] «великие свершения» в месяцы малой весны оная запись составлена и принята».

Прочтя записку еще раз и уже вслух, Чжэньнян велела прикрепить ее на стену. Так в доме был установлен порядок и учрежден закон.

А тем временем студент и Ичжи, покинув изголовье, умылись, а Ичжи еще и тщательно припудрилась, сели в паланкин и направились к реке, где наняли лодку. Месяц еще не вышел на небо, а они уже были в усадьбе студента. Первым в дом вошел студент. Прошел в спальню, где его ждали Чжэньнян и все остальные жены. Выстроенные в ряд, они хором приветствовали его.

— Вчера заглянул к одному приятелю, — сказал им студент.

Чжэньнян в ответ не сказала ни слова. В тот миг в комнате появился посыльный и громко возгласил, что у ворот стоит паланкин, в коем находится женщина. Тут в комнату вбежала запыхавшаяся Гуйпин:

— Посыльный сказал, что господина ожидает какая-то женщина.

Чжэньнян метнула быстрый взгляд на студента — в сей же миг она все поняла: «Окаянный распутник! Не только не пришел ночевать, но еще и притащил потаскуху. Всякий раз приводит по девке. Так можно и до ста дойти. Да уж ладно, но в доме надо бы установить более строгие порядки». Она прикинула про себя: «Если не выйти встречать ее, с каким лицом предстану перед господином? Если выйти — он и вовсе станет несносен». Супругу она сказала так:

— Почтенный господин! Похоже, хорошо повеселились. Ваши наложницы, кои так жаждут лицезреть ваш лик, согласны принять в дом еще одного человека. Но полагаю, господин на этой красавице остановится.

Студент поклонился ей с благодарностью. Женщины скопом высыпали встретить гостью. Они провели ее в задние покои. Студент спрятался за занавеской, наблюдая за женами. Он увидел, как Ичжи залилась краской, видя вокруг столько красавиц. Она чувствовала себя неловко, и ему стало жаль ее. Чжэньнян и остальные жены расселись. Ичжи обвела их глазами: как хороши — точно цветные облака! Женщины походили на нефритовое деревце,[50] выросшее на нескольких комлях! Посреди этого цветника она увидела Чжэньнян. Ичжи склонилась перед ней в глубоком поклоне и молвила так:

— Сколь прекрасны эти девицы, ведающие обряд! Чжэньнян уже приняла решение разрешить новенькой

вступить за полог. Но все же ей хотелось, чтобы та еще усерднее поклонилась всем. Потому сказала ей:

— Совершите обряд приветствия перед каждой из присутствующих.

Ичжи по порядку отвесила каждой церемонный поклон. Скоро обряд взаимных приветствий был закончен, и Чжэньнян повела Ичжи в нарядную спальню. Когда все уселись, она завела с ней такой разговор:

— Вижу, сестрица имеет намерение служить нашему господину, как мы все делаем. Я не буду чинить ей препятствий, прошу только ознакомиться с теми наставлениями, кои среди нас приняты, чтобы не было у нее никаких ненужных мыслей.

Ичжи горячо благодарила ее. Снова поклонилась. Но, видя длинный ряд девиц, выстроившийся у стены, все же была не вполне спокойна. Тем временем Чжэньнян велела слугам готовить пир, и скоро на столе появилось вино и закуски. Пригласили студента разделить трапезу. Он сел в центре стола, а жены расположились по обеим сторонам от него. Когда вино было выпито, он обратился к ним:

— Ныне мы принимаем в семью Ичжи. Это мое тайное упование. И коль скоро оное свершилось, почему бы не украсить наше празднество стихами? Ведь когда льется вино, всегда звучат песни и рождаются стихи. Пусть каждая из моих любезных жен составит по строчке!

Все с радостью согласились. Чжэньнян позвала Гуйпин и велела принести жбан вина. Студент начал первым:

Здесь все цветы благоухают ароматом,
едва лишь ветер ласковый коснется лепестков,
и месяц молодой со мною — точно с братом,
вдвоем мы пьем вино, но в этом я не нов.

Так сложил студент, и все выпили вместе с ним по бокалу вина.

Чжэньнян сложила такую строку:

Цветок небес, чей пестик — из нефрита,
благоухание луны таит…

Юйнян продолжила:

он опустился в расписную залу
и каждую любовью одарит.

Жолань составила так: