– Вася? Васенька? Кто тебя избил?
– Хулиганы, Кристичка, – жалобно прошептал Василий Васильевич. – Доклепались, под домом. – Он перевел дыхание. – Закурить не дал. Не поверили, поистине, что не курю…
– Я в скорую позвоню.
– Ох, не надо, – Васино лицо скорчилось в болезненной гримасе, – что от них толку?
– Вася, – Кристина забыла про ледяной компресс в руках, потрясенная ужасной догадкой. – Вася? Это не из-за сауны?
Бонасюк попробовал отрицательно покачать головой и еще крепче зажмурился от нахлынувшей боли. Кристина закрепила компресс на голову мужа. Заставила выпить пенталгин и теперь дробила между ложками таблетки стрептоцида, намереваясь обработать рану на голове. Она полностью овладела собой.
– Хулиганы, поистине, – стонал Вася. – Незнакомые. Закурить попросили… – Больше ему сказать было нечего.
Следователь с Близнецом накинулись на него совершенно внезапно, вместо приветствия начав колотить, куда попало. После чего, как и предполагал Украинский, Бонасюк рассказал все, что знал, и даже больше того. И про Аню Ледовую. И про Бонифацкого. И про свою Кристину. Как на духу.
– В следующий раз, жирный, будешь с нами пооткровеннее, – назидательно произнес Близнец.
– Понял, Васек, какое самое эффективное средство от склероза? – добавил Следователь.
Вася, зажмурившись, сидел на полу, шмыгая разбитым носом.
Проведя это нехитрое дознание, Следователь и Близнец удалились. На прощание Следователь в третий раз повторил фразу, которую Василий Васильевич успел выучить наизусть: «Кому хоть слово ляпнешь – конец тебе…». Так что Бонасюк прибыл домой с готовой историей про хулиганов. Сказать правду Кристине несчастный баньщик не смел.
Расстегнув рубашку мужа, Кристина обнаружила целый букет кровоподтеков, расцветивших спереди и сзади обильно заплывшие жиром телеса Василия Васильевича. Бонасюк глаз не открывал, позволяя жене манипулировать своим несчастным телом, словно резиновой куклой. Закончив с примочками и обработав грудную клетку мужа йодом, отчего Василий Васильевич стал похож на ягуара, Кристина со вздохом поднялась с постели.
Вася забылся тяжелым сном. Кристина вышла в прихожую и повторила попытку дозвониться Аньке. Та по-прежнему отсутствовала.
– Хоть бы утром появилась… – попросила Кристина телефонную трубку. Вернувшись в гостиную, она устроилась рядышком с Васей и попыталась уснуть.
Как и следовало ожидать, к утру физиономия Василия Васильевича угрожающе распухла, сделав его совершенно неузнаваемым. Синяки приобрели черно-фиолетовый цвет. Правый глаз вообще не открывался. Кристина смотрела на мужа, и сердце обливалось кровью. Оставалось только надеяться, что внутренние органы не задеты.
– Кристичка, – едва шевеля разбитыми губами, попросил Василий Васильевич. – Сделай мне, поистине, манную кашку. – То ли хотел поддержать поникшую жену, то ли, напротив, давил из нее слезу. А может действительно проголодался.
Кристина послушно отправилась на кухню, но едва плеснула молока в кастрюлю и водрузила ее на огонь, как запиликал телефон.
– Алло?
– Здравствуйте, Кристина Всеволодовна…
Вальяжный голос Вацлава Бонифацкого застал ее врасплох. Беда, приключившаяся с мужем, заставила Кристину забыть об обязанностях сводни.
– Кристина Всеволодовна? – переспросил Бонифацкий. – Привет из солнечного Крыма. Ждем не дождемся вас в гости.
– Кристина? Вы меня слышите?
– Я вся во внимании, Вацлав…
Несколько смущенный очевидной сухостью экслюбовницы, Вацик сообщил, что завтра, то есть в пятницу, намеревается быть в Киеве.
– Так и передайте несравненной Анне Валентиновне.
– Да, да, я все ей передам.
– Кристиночка, – подал страдальческий голос Вась-Вась. – Это не меня?
– Да подожди ты! – рявкнула Кристя, энергично опуская трубку на рычаг. Она рванула в кухню, наполнившуюся отвратительным запахом убежавшего молока. Затем вернулась к телефону и вновь попыталась состыковаться с Анькой.
– Кристичка, куда ты звонишь?
