– Битьем ничего добиться нельзя, – горячо заявила Анна. Атасов хотел было рот открыть, но в последний момент смолчал. Он сидел чуть поодаль, меланхолично попивая коктейль собственного изготовления. Слушал в пол-уха, думая о чем-то своем.
Пару раз Анне звонил Правилов. Сначала заявил бодро, будто освобождение Виктора Ледового – дело пары часов.
– Вопрос практически решенный, Анна, – кричал Олег Петрович в трубку. У Анны волосы встали дыбом. К десяти перезвонил опять. Сообщил убитым голосом, что надежды не оправдались.
– Закрыли его намертво. – Правилов устало вздохнул. – Похоже, что драка только поводом послужила, чтоб Виктора Ивановича за решетку усадить.
В третий раз Правилов звонил в районе одиннадцати вечера. Армеец только зацепил на веранде мощную лампу, в свете которой немедленно завращались мотыльки, создавая впечатление полноценной модели североамериканского торнадо.
– Анечка, – голос Олега Правилова звучал еще утомленнее, чем в предыдущий раз. – Похоже, что пока ничего мы не добились…
– До понедельника свободы ему не видать, как собственных ушей. А там?… Ты то где будешь?
– У подруги…
– Ну, да ладно. Поеду-ка я домой…
– Голос у тебя уставший…
– Замотался немного… – Правилов помолчал. – Надоело все. В печенках сидит. Веришь?
– Верю, – просто сказала Аня.
– Ну я поехал, – выдохнул Правилов. – Если что, звони.
Анна посидела в компании еще с полчаса и засобиралась наверх. Спать. Решительно взяла под руку подхватившегося с пластикового стула Бонифацкого:
– Вацлав, проводите меня. Я ведь могу на вас рассчитывать?
– В любое время, – Боник прихватил со стола закупоренную бутылку шампанского. Анна прильнула к нему и оба нетвердой походкой двинулись по направлению к дому. Атасов кинул им вслед очень подозрительный взгляд, но ничего не сказал. Протасов, последнюю четверть часа кунявший в своем шезлонге, приоткрыл один глаз и крайне осуждающе пробурчал:
– Увел-таки девку… Вот гад. Интересные дела, в натуре.
– Ли-лично я ни-ничего не видел, – тут же отозвался Армеец.
– Я пойду прогуляюсь, – Кристина встала из-за стола.
– Я провожу, – Андрей уже был на ногах.
– Ты посмотри, чего делается? Беспредел полный! Салабоны всех баб разгребли, а? – Протасов шумно вздохнул и уронил голову между тарелками. Мгновением позже поляна огласилась его богатырским храпом.
Кристина и Андрей, взявшись за руки, вышли на берег реки. Днепр тихонько плескался у их ног. Ласково шелестели ивы. Откуда-то доносилось пение. Явно – издалека. По воде звуки далеко слыхать. На противоположном берегу Днепра только пару огоньков светилось. Андрей привлек Кристину к себе. Она не сопротивлялась. Наоборот – прижалась в ответ всем телом. Их губы встретились. Волосы Кристины коснулись щек Андрея – шелковистые и душистые. Андрей почувствовал – голова идет кругом. Похоже, от счастья. Первая любовь приходит разными путями. Бывает, что и вот так. Кристина немного отстранилась. Взяла обе ладони Андрея в свои, заглянула в глаза.
– Зеленоглазка, – прошептал Андрей. – Моя зеленоглазка.
– Пойдем, – тихонько позвала Кристина и повлекла его за собой.
– Затвор заклинило! – крикнул отец. – Вот, твою дивизию! – Ствол его автомата светился в темноте, как причудливый рождественский фонарик. Или ночник. Черные скалы слились с таким же угольным небом, его покрывали тучи, еще с вечера набежавшие из-за гор. Ни луны, ни звезд видно не было. Плюс дым. Все будто черным драпом укрыто.
Отсветы догорающего впереди грузовика выхватывали из мрака малую часть дороги и громоздящиеся по обеим обочинам валуны. Играли тени. Когда и откуда выскочат духи, оставалось гадать. Андрей перекатился от одного колеса подбитого БТРа к другому.
– Я ни черта не вижу! – с отчаянием крикнул он отцу. Стрельба почти прекратилась. Позади маячил второй БТР. Тоже мертвый. Ствол его крупнокалиберного пулемета круто вывернуло вверх, когда в борт угодила первая противотанковая граната. И заклинило. А может, некому стало поправить. Так он и остался в задранном положении, словно стальная рука, воздетая к небу.
Отец отложил ставший бесполезным автомат, вынул из кобуры ПМ. Снял с предохранителя, передернул затвор, досылая патрон в ствол. Скривился, – не густо мол, патронов-то. У Андрея защемило в груди. –
– Стреляй, Андрюша, вот они! – закричал Бандура-старший, отправляя пулю за пулей куда-то в полный мрак. – Справа, справа отсекай!
Андрей вскинул автомат. Указательный палец правой руки впился в спусковой крючок. Автомат сухо закашлял. Трассеры прочертили мглу, в ушах зазвенело.
– Справа обходят! – не своим голосом надрывался отец. И тут в него попали. Потом – еще и еще. Бандуру-старшего подбросило. Его словно било током через невидимый кабель. А убить никак не могло.
