кольца так и не отрытого колодца, отчаянно заламывал руки и временами громко постанывал. Днем его допекала жара, ночью заедали комары. Он питался тушенкой прямо из банки и ожесточенно грыз салями, за что желудок, изнеженный супчиками и овощными рагу, мстил беспощадно, заставляя Василия Васильевича часами сиживать в покосившемся деревянном сортире.
Тем не менее Бонасюк мужественно переживал выпавшие на его долю лишения и считал дни, оставшиеся до возвращения Кристины с исступлением незадачливого мореплавателя, выброшенного волнами на затерянный посреди океана атолл.
Понедельник выдался для Бандуры по-настоящему тяжелым днем. Никаких перестрелок, погонь и ночных фей, а восемь часов настоящей, рутинной физической работы. Они с Армейцем, обливаясь потом, перемазанные с ног до головы известкой, мелом и клеем, делали косметический ремонт в убогой квартире Андрея. Счищали грязь, размывали накопившиеся за три десятка лет слои побелки на потолке, шпаклевали алебастром пробоины в стенах, а затем лепили и лепили обои. Стояла неописуемая духота, прямо, как в джунглях. Армеец заявил, что сквозняк – злейший враг новорожденных обоев. Бандура поверил и немедленно захлопнул окна – чувствовалось, что на ремонтах Эдик собаку съел.
– Слушай, – не выдержал Андрей, когда они, прервавшись ненадолго, выбрались передохнуть на лестничную клетку. Стояли, наслаждаясь воздухом, казавшимся противоестественно свежим после устроенной в квартире душегубки. Как подводники, поднявшиеся на мостик из тесных отсеков субмарины. – Слушай, Эдик, откуда ты все это умеешь, а?
– Я, с-старик, ремонтом по-подрабатывал. Обои, п-плитка, са-са-сантехника.
– А я слышал, ты в школе работал?
– Д-днем. А вечером – маляр, штукатур, п-плиточник. Старший, куда по-пошлют… Чтобы зубы на полку не по-положить. Понимаешь? – Армеец немного погрустнел.
– Тяжело было?
Армеец покачал головой:
– Те-терпимо. Тяжело с-cтановилось, когда ки-кидали, а кидали частенько…
– Как это? – не понял Андрей.
– Так. Работу сделал, потом к чему-то п-придираются и по-пошел вон.
– Ничего себе. Я думал, новые русские на таком не наживаются…
– По-по-всякому бывает. Вообще-то, мы на к-крутарей не ориентировались. В основном, с-средней руки клиентов обслуживали. Оболонь, Т-троещина, Святошино. Не центр.
– Почему?
– С-себе дороже, потому что. В-все-таки д-дремучая ты личность, Бандура. П-просто дерево, как П- протасов выражается. – Армеец немного помолчал. – Ч-чем больше у тебя денег, т-тем больше тебе хочется. Это они г-галстуки по пя-пятьсот баксов, чтобы друг перед другом повы-выпендриваться легко покупают. А работяг оп-прокидывают еще легче. Особняк п-построили, вместо расчета – т-три джипа с «узколобыми» подъехало – вот и весь ра-разговор. В городе по-половина ремонтов по такому п-принципу выполнена.
– Не может быть, – не поверил Андрей.
– Еще как – может, Андрюша. В-все их ми-миллионы, – по-по большей части, с воровства и кидков п- произрастают. С чего еще? К-кто тебе сказал, что п-порядочность определяется то-толщиной че-чековой книжки?
– А работяги что?
– А что с-сделаешь? – Эдик вздохнул, – ты думаешь, по-пониже этого нет? Идешь в в-строительную бригаду с испытательным сроком, пашешь, как э-электровеник…
– Ну и?
– Ну и получаешь ко-коленом под зад к концу срока. На т-твое место желающих – море разливанное. То-только пальцем щ-щелкнуть… – Армеец махнул рукой. – Пошли, Андрюша, работать.
К вечеру с обоями было покончено. Армеец и Бандура буквально валились с ног, но Эдик неожиданно предложил:
– С-слушай, Андрюша, давай санузел добьем, чтобы хоть к этому не во-возвращаться?
Андрею нечего было возразить. Он и так не знал, как отблагодарить Армейца, титаническими стараниями и мастерством которого вчерашняя землянка обрела весьма презентабельный вид.
Армеец выломал унитаз и приступил к установке нового. Бандура поднял старый и, держа на вытянутых руках как можно дальше от себя, понес в последний путь, то есть на мусорку. Вернулся расстроенным. Армеец уже посадил компакт на дюбели и теперь, стоя задницей кверху, монтировал сливную трубу.
– Эдик? – позвал Андрей.
– А?
– Вот почему так бывает?
– Как – так?
– Несу эту гадость смердючую, а навстречу новая соседка. Такая симпатичная девчонка, духами пахнет. Я даже сквозь унитазную вонь унюхал…
– Ну и ч-что?
– Как – что? С таким ужасом на меня посмотрела, ты бы видел…
– Ты на се-себя в зеркало с-смотрел?
– Да я понимаю, – уныло протянул Андрей. – Вот ты мне скажи, отчего всегда так? Как только ты с
