В следующий раз судьба свела Анну Ледовую с дядей Олегом в конце Перестройки, и они едва узнали друг друга – пятнадцать лет прошло. Не самых легких для обоих.
– Нет, коза, мы с тобой девки – хоть куда! – нарочито бодро заявила Кристина, заметив, что подруга грустнеет на глазах и стараясь отвлечь ее от печальных мыслей. Они по-прежнему стояли обнявшись перед зеркалом, картина была очень даже ничего.
– Да уж… – протянула Аня, критически разглядывая свой живот, на котором потихоньку начинали сказываться годы. – А у тебя – ни растяжек, ни целлюлита. Бабе скоро тридцать пять – баба ягодка опять.
– Ты пирожные жрешь, как ни в себя, – укорила подругу Кристина.
– Мы с тобой в общежитии и не такое глотали. Лапшу с килькой в томатном соусе забыла?
– Вспомнила бабка, как девкой была, – засмеялась Кристина. – Да ладно тебе себя хоронить. Я вот на нас смотрю – мне опять хочется…
– Вспомним молодость? – ехидно предложила Аня, поглаживая подругу по ягодицам.
– Ладно, ладно, извращенка, – Кристина со смехом высвободилась. – Сбегай лучше глянь, может наш кавалер еще в машине сидит?
Анька заржала:
– Хочешь парня заикой сделать?
Она приняла самый томный вид, на какой только была способна.
– Может, твой Василий Васильевич наконец-то объявился?
Кристина захихикала:
– Вдовой меня сделать решила? Будешь вместо Василька в сауне белье выдавать.
– В сауне, – застонала Анна, – да… и белье, и все остальное, да…
Подруги, все еще обнимаясь, опустились на диван. Аня закурила. Кристина наполнила бокалы вином:
– Смех смехом, Анечка, – задумчиво проговорила Кристина, – но все-таки хотела бы я знать, куда запропастился Василий Васильевич?
Кристина и Анна прибыли из Турции на день раньше намеченного и сразу из аэропорта на такси отправились в сауну, намереваясь смыть дорожную пыль и отдохнуть «по человечески». Анька еще и оторваться рассчитывала, ибо каждый лишний день, прожитый без Ледового, котировался ей за три – с Ледовым.
– Ох, и напугаем же мы твоего Ваську… – веселилась в такси Анька. – То-то сейчас забегает по сауне. Изменяет, небось, тебе с какой-нибудь утонченной кандидатшей наук.
Сауна оказалась закрытой на замок. Ни Василия Васильевича, на обслуги, никого.
– Интересно…
– Забавно…
Домашний и мобильный телефоны Бонасюка тоже не отзывались.
– Точно тебе говорю – зазнобу себе завел с факультета. Сидят где-то сейчас, уравнения решают, – не унималась Анька. Потом в сауне появился Бандура и Бонасюк до позднего вечера был предан забвению.
– Нет, без шуток. Я начинаю беспокоиться…
– Только не плачь, – успокоила Аня, крепче прижимая Кристину. – Мы найдем для тебя цельного, натурального академика.
– Ага, члена-корреспондента…
– Вот-вот. Члена… – Анька мечтательно облизнулась. – То что доктор прописал.
– Боник тебе не звонил? – поинтересовалась Анна после минутного молчания.
Тут следует пояснить, что Вацлав Бонифацкий, которого Аня ласкательно называла Боником, числился среди ее постоянных любовников, занимая, пожалуй, почетное первое место. Это был приятный во всех отношениях мужчина лет сорока пяти, обаятельный, симпатичный, всегда одетый с иголочки, с незначительной проседью в волосах. Проседь Бонику только добавляла шарма. Обладатель интеллигентных манер и новейшего «Ауди Б-4», на котором он непременно подъезжал к сауне Бонасюков в дни, избранные для встреч с Анной Ледовой. Связь между любовниками осуществлялась через Кристину Бонасюк. И это было разумно, принимая во внимание тот факт, что Виктор Ледовой терпимостью Василия Васильевича не отличался, а напротив, за такие дела вполне мог и зарезать. Или пристрелить запросто. Так что конспирация, в данном случае, была не баловством, а суровой жизненной необходимостью.
– Звонил… – рассеянно ответила Кристина, продолжавшая раздумывать, куда подевался драгоценный супруг. – Грозился быть в городе в конце недели.
– Так чего ж ты молчишь, корова?! – возмутилась Анька, сладко потягиваясь всем телом.
– Слушай, а он тебе не надоел? – самой Кристине Боник успел осточертеть примерно за шесть месяцев. Собственно, вначале он и состоял любовником Кристины.
Кристя познакомилась с Вациком Бонифацким достаточно давно, еще когда стояла за прилавком на вещевом рынке Троещины, продавая припертый из Польши ширпотреб. Вацик на том же рынке командовал бригадой наперсточников. Первой скрипкой, понятное дело, не был, но связи имел – мама не горюй. Так что когда предложил себя Кристине, она, подумав о надежной крыше, без которой о любом бизнесе в нашем отечестве и мечтать нечего, долго не упиралась. С пылом отдалась Вацику прямо на рынке в десятитонном железнодорожном контейнере, приспособленном для хранения ширпотреба. И правильно сделала, потому что вскоре к ее лотку прибавились еще два.
