– Армеец сказал много не брать. Мол, в Крыму бензин лучше.
Атасов заскрипел зубами.
Вскоре впереди показалась насыпь очередной автомобильной дороги. Атасов взял левее, собираясь выбраться наверх. Скорость оставалась приличной, перед машины задрался к небу и они едва не перевернулись.
Оказавшись на дороге – на этот раз на бетонке, Атасов немедленно остановил машину. Спокойно оглянулся назад.
– Что-то я сирены не слышу? Может, оторвались?!
Как бы наперекор Атасову, патрульный автомобиль выскочил из пыльных облаков. Милиционеры неслись с зажженными фарами, маяки с крыши они где-то успели посеять.
– Какого лешего ты стал?! – заорал Андрей. Атасов хмуро покосился на него. Молча достал пистолет. Щелкнул замок кобуры, пристегиваемой к рукояти «Стечкина». Кобура превратилась в приклад.
– Саня!
– Заткни пасть, типа! Пристрелю!
Атасов устроил правую руку с пистолетом на изгибе левой, поворочал плечом, приноравливаясь к прикладу. Спокойно, будто на маневрах, взял прицел. «Пятерка» объявилась через пару минут. Выстрелы последовали один за другим. С первых же попаданий лобовое стекло милицейской машины покрылось паутиной трещин. Затем она круто вильнула в поле и неожиданно повалилась на бок. Заднее стекло выскочило из креплений и плюхнулось на траву неподалеку.
– Вот те на… – изумился Атасов. – Вот странно… Это стекло, без знания дела, за полдня не выковыряешь. Чудеса, типа.
Андрей потрясенно молчал.
– До заправки бы, типа, дотянуть.
Около часу дня навстречу попался старенький перекособоченный «Иж». Атасов коварно подпустил его поближе и под самым носом перегородил дорогу.
Когда пожилой мужичок за рулем «Ижа» разглядел нацеленный на него пистолет, пот градом покатил по его лицу. Грудастая молодуха на заднем сидении попробовала несмело заголосить.
– Жить хочешь, дед? – напрямую спросил Атасов. Водитель затряс головой.
– Тогда пшел вон из машины!
Дед рванулся исполнять приказание, да ноги, очевидно, подвели.
– И телку свою забирай, – невозмутимо продолжал Атасов. – Нам только заложников, типа, не хватает…
– Э-э-э-то дочка моя, – жалобно пролепетал водитель, – с-с-с в-внучатами.
Андрей припомнил белое лицо Эдика, обернувшееся безжизненной гипсовой маской, и сердце у него защемило.
– Ты выходишь, козел старый, или тебя пристрелить? – холодно осведомился Атасов. Андрей пригляделся к пассажирам «ижа». Молодуха прижимала к себе грудного младенца. В детях Бандура разбирался слабовато, новорожденным был ребенок, или полгода стукнуло, определить не мог. Второй ребенок, девочка лет четырех, перепугано жалась к материнскому боку. Волосы девчонки, желтые, как солома, были собраны на макушке двумя озорными косичками. В огромных глазах застыл ужас. И еще, в них было полно слез. Вот-вот и хлынут по щекам. Глаза, не отрываясь, уставились на Андрея.
– Саня…
– Нормальное корыто для поездок, парень. Не хуже, типа, остатков «Мерседеса». У моего папани такой был…
– Саня!..
Атасов как-то странно посмотрел на товарища.
– Саня!.. – Андрей покачал головой.
– Ты дурак, типа, – спокойно произнес Атасов. – Ситуация благородные порывы исключает.
– Саня.
– Да я и сам вижу. Не слепой, твою мать…
Ствол «стечкина» опустился к земле.
– Что, солдат, будем тут стоять, пока менты со всех сторон не посыплются, как кегельные шары, типа?
– Отец… – Бандура вышел наружу, чувствуя себя примой-балериной, подвернувшей ступню в разгаре спектакля. Все взгляды устремились на него.
– Мы вас не тронем, – заверил Андрей зрителей. – У тебя, бензин есть, отец?
Водитель «ижа» энергично закивал.
– Сливай, – махнул Бандура. – Сливай бак, причем по быстрому.
– У меня канистра в багажнике, – деду удалось одолеть немоту. – Двадцать литров! Берите, ребята… Только не убивайте нас!
– Лейка есть?
