знала, жива ли, или уже разорвана на клочки. Если разорвана, то хорошо, что без боли. Или это аффект? Неожиданно она оторвалась от земли, очутившись во власти какой-то новой, неизвестной силы. Протасов с комбайном остались далеко внизу. Валерий разочарованно махал руками. Мила показала ему средний палец и захихикала. Впрочем, смех скоро оборвался, Мила сообразила, что все-таки умерла.
Итак, ветер бил Миле Сергеевне в лицо. Ее швыряло в воздушных ямах, отчего сердце проваливалось в пятки. Ей казалось, что она вот-вот упадет, и от удара разлетится на куски, как фарфоровая статуэтка о бетон.
– Мама! Мамочка! – кричала Мила.
– Мамоч…
Чьи-то пальцы грубо зажали ей рот, перекрыв доступ кислороду.
– ША. НЕ ОРИ, ШАЛАВА, ЕЩЕ, Б-ДЬ, РАНО.
– ША. НЕ ОРИ, ШАЛАВА, ЕЩЕ, Б-ДЬ, РАНО.
Мила распахнула глаза и увидела лицо Витрякова. Это было даже страшнее, чем лететь по воздуху, и Мила попробовала крикнуть опять.
– Ммм…
– Заглохни, говорю, тварь драная. Еще навопишься, гарантирую. Филя, б-дь на х… а ну-ка глянь по верхам, кругом, бегом, может, где бабки лежат?
– Золото, драгоценности, валюта, – усмехнулся Филимонов, и отложил кувалду, которой только что сломал замок, выбив к чертям собачьим сердечник.
– Ногай, помоги Шраму. И хватит пялиться на эту б-дь. Впервые письку увидал?
– Может, уважим женщину? – предложил Ногай.
– Ммм… – подала голос Мила.
– Видишь, она просит.
Витряков махнул кулаком, который угодил в темя. Мила потеряла сознание.
– Анестезия по первому разряду. – Шрам шагнул к Миле. – Дай, добавлю.
– Зачем? – сказал Кашкет.
– Так уважим, пока теплая? – Ногай не спешил с обыском.
– Я сейчас тебя уважу, чурбан нерусский! – взбеленился Леня. – Ты, б-дь, что, вообще без башни?! Если тот мусор, которого ты в парадняке кокнул, стуканул своим дружкам, тут, б-дь на х… скоро такая каша заварится, задолбаетесь хлебать. Так что подберите слюни и шевелите копытами, пацаны. Водку будем после пить.
Но, бандитам нечего было опасаться. Когда оперативник, оставленный Торбой у квартиры, засек четырех подозрительных типов, то решил для начала проследить за ними. Это было ошибкой. На лестнице его поджидал Ногай, владевший заточкой, как скрипач смычком. Мертвое тело без шума сбросили в подвал.
– Нормальный ход, – оживился Филимонов, подцепив с полу рваные трусики госпожи Кларчук. Они валялись у всех на виду. – Кто это ее так пер, что портки лопнули?
– Бинт? – позвал Витряков. – Сгоняй в коридор, притащи плащ или пальто какое. Завернешь телку. Не голой же ее тащить.
Бандиты перевернули квартиру вверх дном, но улов оказался невелик. Пару золотых цепочек, несколько колец и четыреста баксов Витряков спрятал в нагрудный карман.
– Телевизор прихватим? – осведомился Ногай.
– Я, б-дь на х… бизнесмен, а не домушник. – Отрезал Леня. Прихватив запеленатую в плащ Милу, (она по-прежнему находилась в отключке), бандиты уселись в оставленный под домом «Галант».
– Ну, давай, поехали, – приказал Витряков, и машина устремилась к выезду из города.
Мила пришла в себя, когда городская черта осталась далеко позади. Первое, что она обнаружила, едва к ней вернулось сознание, была крепкая мужская рука, беспардонно шарившая под плащом. Возможно, эти бесцеремонные прикосновения и привели госпожу Кларчук в чувство. Она широко раскрыла глаза и попробовала сбросить эту руку. Но, не тут-то было. Мила оказалась плотно зажатой между двумя бандитами на заднем сидении иномарки. Рот был заклеен скотчем, а руки связаны за спиной, отчего затекли и едва покалывали. Как вскоре удостоверилась Мила, автомобилем управлял Филимонов. Крепкий затылок Витрякова торчал из-за подголовника переднего пассажирского места. Машина плавно покачивалась на дороге, видимо, скорость была достаточно велика. Сидевший справа от Милы бандит с целиком забинтованной головой помалкивал и смотрел в окно. Примостившийся слева подонок с физиономией китайца ощупывал ее, как археолог уникальную статую.
– Нравится, да? – шептал китаец. Изо рта у него воняло луком. Мила напряглась, в попытке отстраниться.
– Тихо сиди, зарежу, – шепотом пообещал китаец, засовывая ей руку между ног. Мила громко и отчаянно замычала. Именно в этот момент Филимонов пошел на обгон, в результате которого они едва не