И все это происходило, несмотря на постепенный, но неуклонный процесс отделения всех церквей от государства. Хотя Первая поправка к конституции и запрещала отдавать предпочтение какой-либо религии и устанавливать ее в качестве государственной, но сам запрет был прописан лишь для федеральной легислатуры, а к законодателям штатов не относился. Еще до 1776 года девять из тринадцати штатов воспользовались этой лазейкой и «установили» у себя церкви, которые пользовалась государственной поддержкой и общественными фондами. В дальнейшем штаты начали медленно отходить от подобной практики: они лишали религиозные организации поддержки и вносили изменения в конституции, облегчающие функционирование многих церквей в пределах одного штата. Все это свидетельствовало о более терпимом отношении к различным группам населения. Труднее всего данный процесс проходил в Новой Англии. Известно, что общественные организации Массачусетса до 1833 года продолжали оказывать церкви денежную помощь.
Однако, даже лишившись законодательной и финансовой поддержки штатов, церкви продолжали процветать в десятилетия, последовавшие за революцией. В основе республиканского религиозного обновления, получившего название «Второе Великое Пробуждение», лежал сдвиг в теологическом мышлении. Идея возрождения, уже успевшая утвердиться в Европе, в 1790 -х годах добралась и до Американской республики. Евангелическая лихорадка охватила все слои населения. К 1850 году, по словам историка Джорджа М. Марсдена, «буквально все Соединенные Штаты оказались внутри библейского пояса».
Основное послание, которое несли в мир евангелические протестанты, выглядело очень просто: спасение доступно каждому. А посему позабудьте ортодоксальный тезис о греховности человека и ожидающих вечных муках. Отвернитесь от старых церквей с их отжившими обрядами, оторванными от народа священниками и богословскими ошибками. У евангелистов для вас хорошая новость: грех вовсе не является обязательным уделом человека, оказывается, это дело вашего выбора. Любой может выбирать между злом и Божьей благодатью. Люди могут достичь совершенства и стать «посвященными» уже в этой жизни. «Заново родившиеся» не только обретут счастье для себя, но и понесут его другим, способствуя единству, прогрессу и духовному подъему – как в своей душе, так и в окружающем обществе. Сердца адептов новой веры полнились надеждой: они верили, что долгожданное тысячелетнее царство добра и счастья может наступить в любой момент, и готовились ко второму пришествию Спасителя.
Проповедники-енвангелисты призывали народ пересмотреть веру, впредь полагаться не на слова ханжей-священников, а на собственные сердца. Пусть каждый мобилизует свои духовные ресурсы и самолично несет слово Божие в мир. Таким образом, Второе Великое Пробуждение означало не только возрождение, но и демократизацию христианства. В результате христианство в Америке приобрело своеобразную окраску, которая, по словам историка Натана О. Хатча, «отличала Соединенные Штаты от всех прочих индустриальных демократий». Эта перемена в религиозных верованиях американцев стала удачным дополнением к революционному перевороту, ранее совершенному в политике.
Большую часть апологетов новой евангелической веры составляли женщины. Они вносили экстатически радостное настроение в многочисленные религиозные собрания, которые нередко проходили под открытым небом. Вообще женщины играли важную роль в этом процессе утверждения евангелизма, они нередко занимали церковные посты и пользовались большим авторитетом. По всей стране они организовывали благотворительные общества и реформистские группы. Женщины, можно сказать, впервые обрели право голоса и стали претендовать на важные социальные роли. Труд вне домашнего очага обогатил женщин осознанием общей цели, что, несомненно, помогло им в борьбе за собственные права.
Американцы африканского происхождения также не остались в стороне от Пробуждения. К тому моменту в среде чернокожих северян уже назревал протест против систематических унижений, с которыми им приходилось сталкиваться. Ведь по-прежнему религиозные организации принадлежали белым, и заправляли в них священники, поддерживавшие рабовладельцев. Американское общество строилось по принципу сегрегации: чернокожие не могли воспользоваться общественными службами для белых, в церкви им приходилось сидеть на специально отведенных местах; их дети посещали отдельные воскресные школы. В качестве ответной меры, наиболее продвинутые афроамериканцы – такие как Ричард Аллан, Авессалом Джонс и члены Свободного Африканского общества, – создавали независимые церкви для афроамериканцев и прочие общественные организации, игравшие руководящую и организующую роль в жизни черной общины. Второе Великое Пробуждение в значительной степени изменило жизнь чернокожих рабов в южных штатах. Впервые в американской истории сложилась такая ситуация, когда огромное число рабов обратилось к христианству. Как ни странно, в этой религии они разглядели призыв к неповиновению белым хозяевам с последующим освобождением и уравниванием общественного статуса.
Помимо Африканской методистской епископальной церкви Второе Великое Пробуждение способствовало возникновению и других религиозных движений – таких как адвентисты, мормоны, «Христианская наука» и многочисленные объединения «фундаменталистов», «примитивистов» и «спиритуалистов». Нация становилась все более разнообразной в религиозном отношении по мере того, как пожар возрождения охватывал всю Америку.
И все эти религии, возникшие в послереволюционную эпоху – наряду с прочими формами культурного выражения, – придерживались убеждения, что Америке предстоит изменить человеческое сообщество. Проповедники постоянно рассуждали об особой роли, которую Бог уготовил американской нации ради духовного спасения мира. Недаром же само открытие Американского континента совпало по времени с протестантской Реформацией: по мере того как европейские церкви очищались от скверны, они получали возможность нести свое спасительное послание в новые земли. Там, вдали от прогнивших церковных традиций, в обществе, где религиозные убеждения не навязываются государством, а являются вопросом личного выбора каждого, – в этом обществе идея спасения человечества получит свое наиболее полное выражение и развитие. Она пришла на запад с востока, естественным образом сопровождая культурный и художественный расцвет, который (как было доказано) имеет тенденцию перемещаться в западном направлении. Америка облечена особой духовной миссией: ей назначено подарить всему человечеству не только свободу, но и спасение.
Выражением американского религиозного национализма стала церковь Святых последнего дня (или мормонская, как называли ее в народе), основанная Джозефом Смитом в 1830 году. По утверждению мормонов, в 1820-х годах молодого Смита посещали видения, в ходе которых ему было явлено откровение. Свои знания он изложил в так называемой «Книге Мормона», которая будто бы является переводом давно утраченной части Священного Писания, записанной на золотых пластинах. Америка на страницах «Книги» предстает совершенно особой страной, где некогда располагались райские кущи. Якобы в древности одно из колен израильтян приплыло в Америку и основало здесь свою колонию. Именно к ним явился Иисус Христос после своего воскрешения. Он передал сокровенные знания пророку Мормону, который и высек их на золотых скрижалях. «Книга Мормона» не только разоблачала «лживые» учения, но и претендовала на восстановление единственно верной церкви Христа. Последователи Смита верили: истинная вера восторжествует в этой «избранной земле» и приведет к установлению царства Божьего. Таким образом, мормонство стало не просто одной из американских религий, это было учение о самой Америке.
Подобная вера в правильность и непреложность «американского пути», в священную миссию Новой Республики вполне сочеталась с атмосферой триумфа и самоуверенности, которая царила в послереволюционной Америке. Писатели, художники, проповедники и просто верующие нисколько не сомневались, что обретенная независимость станет источником культурного и духовного возрождения для всего человечества. Их нации суждено изменить мир. Захочет ли остальной мир присоединиться к нарастающей волне американизма – вопрос уже второстепенный. Но то, что сработало в Америке, просто обязано было сработать повсюду.
Правда, оставалось неясным, сумеют ли сами Соединенные Штаты справиться с поставленной задачей. Все-таки республиканская форма правления существовала на правах эксперимента. И иногда казалось, что все в этой лаборатории идет вкривь и вкось. Наряду с процессом объединения и национализации действовал ряд факторов, разъединявших и противопоставлявших различные группы населения. Именно эти факторы стали причиной трагических событий, развернувшихся в Америке XIX столетия.
Глава 7
Приближение бури, 1845–1861 годы
В 1805 году Джефферсон впервые заговорил об «империи свободы» с обширными землями, предназначенными для добродетельных фермеров-республиканцев. А в 1845 году журналист Джон О'Салливан написал «Манифест предопределенной судьбы», в котором оправдывал захват новых территорий в интересах американского народа. Позже в 1840-х годах возникло движение «Молодая Америка»; его участники рассматривали Соединенные Штаты как модель нового мира, реформированного в соответствии с республиканскими идеями. И все эти горячие, честолюбивые планы основывались на тезисе о превосходстве Америки – культурном, социальном, политическом и расовом – и на осознанной (и предопределенной свыше) необходимости национального роста.
Увы, бывает порой так, что мечты сбываются, но результаты больше смахивают на ночной кошмар. Во второй половине 1840-х годов территория республики и вправду стремительно расширялась, но вот сказать с определенностью, в чьих интересах (и к чьей пользе) это происходило, было весьма затруднительно. На протяжении пятнадцати лет нация пережила целый ряд кризисов (они следовали один за другим и год от года становились все более опасными), расколовших население страны на два враждебных лагеря и полностью парализовавших работу правительства. Причиной тому послужила проблема, которая вначале не вызывала особых опасений, но на поверку оказалась практически неразрешимой. Формулировалась же она достаточно просто: усиление рабства в быстро растущей нации. Со временем светлые мечты о расширении государства обернулись катастрофическими потерями.
Спорный курс, который избрали Соединенные Штаты, в самом начале был отмечен безусловным триумфом на юго-западе. Но прошло совсем немного времени, и радостное приобретение – новая звездочка на государственном флаге – принесло новые, весьма болезненные шрамы на теле нации.
Мексиканская война
С 1824 года Мексика широко использовала американских иммигрантов в процессе освоения техасских земель. Молодая республика с готовностью участвовала в этом широкомасштабном проекте. В 1835 году в Техасе уже проживали 30 тыс. американцев (и их рабов), числом намного превосходя мексиканское население. Освоившись, американцы решили добиваться автономии. В 1836 году переселенцы объявили о независимости, и это стало началом войны с Мексикой. Вооруженный конфликт начался для мятежников неудачно: в марте 1836 года они потерпели сокрушительное поражение близ форта Аламо на реке Сан-Антонио. Но уже в апреле американские войска под командованием Сэма Хьюстона взяли реванш, разбив мексиканцев под Сан-Хасинто. Вскоре после того был заключен мирный договор (хотя мексиканское правительство и отказалось официально его ратифицировать), который даровал желанную независимость американским переселенцам. Техасцы стремились узаконить свое положение и войти в Соединенные Штаты в качестве одного из штатов. Но антирабовладельческая фракция Конгресса опасалась, что появление еще одного рабовладельческого штата нарушит внутригосударственный баланс в пользу Юга. Поэтому вопрос о присоединении Техаса откладывался почти на протяжении десяти лет. Лишь в 1845 году – после ряда маневров, предпринятых правящей демократической партией – Техас вошел наконец в состав США на правах рабовладельческого штата. Президент Джеймс К. Полк, ярый сторонник экспансионистской политики, был не прочь присоединить и другие территории. С этой целью он направил своего эмиссара в Мехико – узаконить свершившуюся аннексию и, возможно, договориться о покупке новых земель. Однако мексиканское правительство отказалось от предложения президента.
Потерпев неудачу в переговорах, Полк решил прибегнуть к силовому давлению. Генерал Закари Тейлор получил приказ пересечь реку Нуэсес, вторгнуться на спорную территорию и спровоцировать вооруженное столкновение с мексиканскими войсками, что и было исполнено незамедлительно. Полк обвинил соседей в нарушении государственной границы США, и в мае 1846 года Конгресс официально объявил войну Мексике. Далее события развивались с устрашающей быстротой. Войска генерала Тейлора форсировали реку Рио-Гранде и захватили город Матаморос. Вслед за этим они напали на Монтеррей и, продвинувшись на юг, разбили мексиканские силы под Буэна Вистой. В то же время полковник Стивен У. Кирни выступил со своим отрядом из Канзаса в направлении Санта-Фе и захватил часть территории Нью-Мексико. Затем войска Кирни проследовали до побережья, где объединились с Тихоокеанской эскадрой США и группой повстанцев под предводительством Джона Ч. Фремонта. К январю 1847 года им удалось захватить контроль над всей Калифорнией. В марте того же года войска генерала Уинфилда Скотта захватили Веракрус и направились на запад, в сторону Мехико. В сентябре 1847 года мексиканцы вынуждены были сдать свою столицу и подписать договор Гваделупа – Идальго. В начале 1848 года война завершилась.
В результате Соединенные Штаты получили доступ к огромным новым территориям. Заключенный договор подтвердил их притязания на техасские земли и передал под американский контроль северные провинции Мексики (сюда целиком входили современные штаты Калифорния, Невада, Юта и частично – Вайоминг, Аризона, Нью-Мексико, Колорадо, Оклахома и Канзас). Таким образом, «Мексиканская уступка» совокупно с присоединенным Техасом увеличила площадь США почти на миллион квадратных миль. Орегонская территория, полученная двумя годами ранее в результате договора с Британией, подарила еще 285 тыс. кв. миль. За три года – с 1845-го по 1848 год – Соединенные Штаты приобрели больше земель, чем за предыдущие 50 лет. Весьма впечатляющий результат, затмивший сделку с покупкой Луизианы. Присоединенные территории превышали первоначальную площадь тринадцати объединившихся штатов. Подобное приобретение означало «возникновение новой американской державы».
Многие американцы радостно приветствовали бурный рост государства, однако раздавались и недовольные голоса. К примеру, Эмерсон предсказывал победу Соединенных Штатов над Мексикой, но предупреждал, что американскому народу придется заплатить дорогую цену за эту победу. «…Как если бы человек проглотил дозу мышьяка, погибельную для его организма.
