распахнулась. Сама клетка оказалась заклинена в узком проходе между двумя штабелями таких же темниц для собак. Однако для Спарки это не имело ни малейшего значения. В мгновение ока он выскочил из клетки.
Маленький сенбернар увидел, что его новый друг теперь на свободе, и неистово загавкал. Казалось, его тявканье послужило сигналом для всех остальных собак. Они тоже подняли громкий лай.
Спарки подпрыгнул и царапнул когтями задвижку на дверце клетки, в которой томился сенбернар. Задвижка еле держалась в пазах и соскочила при первом же прикосновении. Щенок соскользнул на пол кузова, внимательно наблюдая, как Спарки бросается на заднюю дверь фургона, пытаясь открыть замок. Остальные псы лаяли и подвывали, стараясь подбодрить своих товарищей.
Их гавканье было слышно даже в кабине грузовика. Вернон, сидевший за рулем, слегка притормозил машину. Склонив голову набок, он прислушался к шуму, доносящемуся из кузова.
— Что это они тявкают?
Харви несколько секунд поразмыслил над его вопросом.
— Наверное, потому, что они — собаки.
— Сходи назад, Харви, и проверь, — приказал ему Вернон.
— «Сходи назад, Харви, и проверь. Сходи назад, Харви, и проверь». Почему это я всегда должен идти назад и проверять?
— Потому, что я веду машину! — злобно заорал Вернон.
Кажется, для Харви этот аргумент оказался убедительным.
— Ах да. Правильно. Ну ладно. — Он неуклюже слез со своего места и направился в заднюю часть автофургона. То, что он там увидел, повергло его в ярость и изумление.
Спарки все-таки ухитрился открыть заднюю дверь фургона, и как раз в тот момент, когда Харви появился в кузове, отважный терьер и щенок сенбернара выскочили наружу, на темную улицу.
— О нет! — возопил Харви. — Вернон! Останови машину!
Вернон нажал на тормоза и грузовик, проехав еще немного по мокрому асфальту, остановился.
Спарки и сенбернар отнюдь не собирались задерживаться около машины, чтобы посмотреть, что будет дальше. Они изо всех сил мчались прочь, причем в разные стороны. Спарки был старше своего маленького приятеля, куда больше знал о жизни на улице, и к тому же умел бегать быстрее. Он со всех лап мчался по улице и вскоре скрылся из виду.
Щенок сенбернара был испуган и растерян. Не зная, куда бежать, он спрятался в поваленной урне, лежавшей у обочины. Он сжимался в комок, дрожа от страха и стараясь стать как можно меньше, чтобы никто не заметил его. Он слышал сердитые голоса и знал, что если эти люди найдут его, то наверняка сделают с ним что-то страшное. Щенок думал о том, где же сейчас находится его друг Спарки, и надеялся, что тому удалось скрыться. Маленький сенбернар чувствовал себя ужасно одиноким.
Вернон носился туда-сюда по улице, крича и ругаясь, понося Харви последними словами.
— Ну ты совсем ума лишился! Зачем ты открыл дверь? Если мы порастеряем всех собак, то босс убьет нас. Я не знаю, как ты будешь оправдываться перед ним.
— Я не открывал дверь! Это сделал тот пес! — возразил Харви.
— Пес? — Вернон скрестил руки на груди и посмотрел на Харви, как на сумасшедшего.
— Вот именно, — настаивал Харви. — Тот пес сам открыл дверь, без всякой помощи.
— Что? Ты хочешь сказать, что какой-то пес оказался умнее тебя?
— Ну…
Вернон захлопнул дверь фургона, прищемив Харви палец.
— Ауууу! — Харви прижал руку к животу. — Ты сделал это нарочно!
— Совершенно верно, — отозвался Вернон, забираясь на водительское сидение грузовика.
— Ты просто чудовище!
— И это тоже верно. — Вернон нажал педаль газа, и автофургон, взревев, скрылся в ночной темноте.
Глава третья
Воздух после ночной грозы был свежим и прозрачным, а улицы Виста-Вэлли, умытые дождем, просто сияли чистотой. Над маленьким тихим городком разгоралось ясное летнее утро. Виста-Вэлли медленно просыпался от сна. С восходом солнца в городском сквере показались первые любители здорового образа жизни, выполняющие свою ежеутреннюю пробежку трусцой. Юные разносчики газет забирали пачки местного печатного издания в типографии, расположенной в деловой части города. Один за другим открывались магазины, по улицам деловито разъезжали мусорные машины, опустошая контейнеры с отбросами.
Маленький сенбернар по-прежнему прятался в уличной урне. Он дремал, положив голову на передние лапы. Его разбудило урчание мотора мусорной машины, подъехавшей совсем близко. Щенок потянулся, зевнул и почесал задней лапой за ухом. В течение нескольких секунд он никак не мог понять, где же он находится и что с ним случилось. Потом воспоминания о том, что произошло минувшей ночью, буквально нахлынули на него.
Когда мусорная машина остановилась рядом с урной, маленький сенбернар выскочил из своего ненадежного убежища и побежал вдоль по улице. Он трусил по обочине, изумленно озираясь по сторонам широко распахнутыми глазами. Буквально все вокруг было в новинку для щенка: дома, деревья и кусты, большие машины, припаркованные на автостоянках, и зеленые лужайки перед домами. Маленький сенбернар даже ощущал легкую дрожь от восторга перед этим новым для него миром. Это был тот мир, на который он ранее смотрел только сквозь витринное стекло, тот мир, в котором он так долго мечтал оказаться! Щенок был счастлив, что наконец-то попал в этот огромный и чудесный новый мир, однако вместе с тем он ощущал некое недовольство. Он был один, он был голоден и совершенно не имел представления, как нужно вести себя в этом новом незнакомом мире.
Ведь здесь встречались и очень страшные вещи. Например, мальчишка-газетчик на красном велосипеде, который едва не наехал на щенка, когда тот пересекал улицу. Или машина, молнией промчавшаяся по дороге. Едва избежав столкновения с этими ужасными транспортными средствами, щенок метнулся к обочине и нырнул под изгородь, стараясь спрятаться от всех этих ревущих, звенящих и рычащих чудовищ.
Однако через несколько минут любопытство, вполне естественное для маленького, но храброго щенка, взяло верх над страхом, и сенбернар вылез из укрытия, чтобы поближе взглянуть на то, что окружало его. Он снова потрусил по обочине, наслаждаясь свежим утренним воздухом и запахом травы и цветов. Солнечный свет был теплым и приятным, в кустах чирикали птицы, и мир в целом казался вполне подходящим местом для того, чтобы жить и радоваться жизни. Щенок чувствовал, что ему здесь нравится.
Конечно, он кое-что знал об этой жизни и понимал, что ему
