Через пять минут снова остановка. Кенешбек Душебаев опять выходит, опять разговаривает.
Через десять минут со стороны Бишкека появляется «Мерседес» Чолпон Баековой. Господин Душебаев все еще продолжает говорить и, увлекшись, уходит от дороги в поле. Чолпон Баекова выходит из машины и идет за ним следом. К ним подходит глава МЧС Акматалиев. По периметру их окружают четыре телохранителя.
Вскоре Акматалиев возвращается в машину, он замерз. Экс-главе МВД Душебаеву приносят его колпак. Глава КС Баекова кутается в плотную шаль. Они бредут вдвоем и останавливаются под абрикосовым деревом.
Вдали голубеет горный хребет. По степи во весь опор скачет чабан. Шелестит листва. В сени деревьев стоят двое — мужчина и женщина. Министр внутренних дел и председатель Конституционного суда.
Проходит полчаса. Кенешбек Душебаев покидает свою собеседницу, садится в машину и едет назад, к митингу.
Чолпон Баекова настроена благодушно:
— Меня пригласили в качестве посредника, как уроженку этого района и известного в Кемине человека. Я была очень огорчена, услышав о проблемах кеминцев. Оказывается, многих из них избивают в Бишкеке только за то, что они выходцы отсюда. Они возмущены и говорят: «Мы при Акаеве не получали многого, и сейчас нас унижают». Вообще-то, я не имею права вмешиваться в политические процессы, но у меня уже нет сил терпеть. Я, простите, просыпаюсь утром, еще полуголая, а мне со всех сторон звонят и просят моей помощи. Приходится вмешаться в ситуацию, чтобы обеспечить какое-то мирное решение. Я выслушала все требования, мы планируем вечером провести переговоры между Бакиевым, Куловым и представителями Кемина. Душебаев поехал к митингующим рассказывать обо всем и спрашивать их, согласны ли они с нашими предложениями.
— А вы не связываете все эти события с личными политическими амбициями Душебаева и Акматалиева?
— Ну, я вполне могу допустить наличие у них политических амбиций. Они ведь все из больших семей. А вы видели сам митинг? Какие у них лозунги?
— Они заявляют о том, что легитимным президентом является Акаев.
— Да? Мы все были ошеломлены тем, как с нами поступил Аскар Акаевич. Как он нас бросил. Я два дня добивалась, чтобы он меня принял. Я хотела выступить посредником на переговорах между ним и оппозицией. Предложить ему уволить наиболее одиозных своих приближенных, это бы позволило выпустить пар. Но он не принял меня. Я ни в одном сне не могла себе представить, что такое со всеми нами может случиться.
Чолпон Баекова — очень решительная женщина. В Киргизии она давно завоевала репутацию высшего авторитета в решении спорных вопросов. Для оппозиции она стала кумиром, когда признала неконституционным закон, запрещающий проводить митинги без предварительного разрешения властей. За это на нее серьезно разозлился Аскар Акаев.
Машина Душебаева возвращается. Он подходит к госпоже Баековой и хочет снова вести ее под абрикосы, но она начинает разговор прямо при нас.
— Чолпон Турсуновна, я даже не знаю, — мнется экс-министр, — многие так агрессивно настроены. Сложно будет нам уговорить их не идти на Бишкек. Очень трудно.
Экс-министр перед Чолпон Баековой похож на нашкодившего школьника перед учительницей.
— Кенешбек, значит, мы вас назначаем гарантом стабильности в районе. Все слышали? Я надеюсь, вы урегулируете ситуацию, — безапелляционно заявляет глава КС.
— Я постараюсь, Чолпон Турсуновна.
Они разъезжаются. До самого вечера по радио сообщают о некой колонне кеминцев, которая собирается идти в Бишкек. Ночью констатируют, что кеминцы передумали.
Последний ЦУМ революции
Ближе к ночи в Бишкеке снова появляются толпы. Но это уже ополченцы. Около бишкекского ЦУМа их около 500. Половина из них в красных повязках, это члены народных дружин, другие в желтых — это добровольцы, в основном сотрудники магазинов.
Защитники ЦУМа объясняют:
— Мы защищаем революцию от мародеров. Мы не очень интересуемся политикой, нам главное — чтобы был мир. Но так получилось, что ЦУМ остался, наверное, последним в городе крупным неразграбленным магазином. Как бы последний бастион. Раньше мы думали, что самое надежно охраняемое здание в городе — это Белый дом. А он сдался первым. Оказалось, надежнее всех охраняется ЦУМ, и его мы не отдадим. Это наш город, мы тут живем, и мы обязаны его защищать.
— Мы просто нормальные жители Бишкека, хотя сам я, например, россиянин, из Кемерова, но живу здесь и собираюсь тут жить, поэтому обязан защитить свой город, — говорит парень с желтой повязкой и с палкой в руке.
После революции добровольцы приходят к ЦУМу каждую ночь. С четверга на пятницу все закончилось довольно быстро, к магазину подъехали Феликс Кулов и и. о. президента Курманбек Бакиев и убедили толпу разойтись. Но самое страшное было во вторую ночь, с пятницы на субботу.
— Первая волна погромщиков пошла на нас около семи вечера. Перелезали через забор и закидывали нас камнями. Мы побежали навстречу с палками. Так и отбились. Кого-то схватили, положили в канаву, так они у нас и лежали, пока их не забрали силовики. Потом была вторая волна. Но с ней мы тоже справились. А около девяти пошла третья волна. Мы думали, нас сомнут: их было сильно больше. Еще пара минут, и они бы нас замесили. Но в последний момент вдруг завыли сирены и подъехали менты. Мы им аплодировали. Некоторые даже плакали от счастья. Никогда в жизни не думал, что буду так рад ментам. Они реально спасли нам жизнь. Начали стрелять в воздух, и те побежали. А после девяти их уже не было. Да и силовики полностью взяли все под свой контроль. Молодец Кулов, вывел спецназ, бэтээры и военных. Да и дождик нам вчера очень сильно помог, остудил этих уродов.
— А откуда были мародеры? — спрашиваю я.
— Да местные, бишкекские, тут столько приезжих не наберется, — говорит парень из Кемерова.
— Врут те, кто говорит, что это ошане, приехавшие на революцию, разграбили город, — соглашается паренек с нунчаками. — Грабили местные, причем хорошо знали, где и что брать. Если посмотреть, какие магазины ограбили: дорогая сантехника, спорттовары, электроника. Это ошане, что ли, выносили для себя джакузи? Или они себе в юрту хотели установить домашний кинотеатр? У них же там даже электричества нет. Конечно, грабили бишкекские.
Сбоку от магазина поднимается какой-то шум. Ополченцы кидаются в ту сторону, но скоро возвращаются. Минуты через две двое дежурных ведут под руки беспризорника лет семи. Он пытался вломиться в стоящий рядом ларек. К нам подходит еще один защитник ЦУМа:
— Я тут только что по улице проходил, там «Мерседес» стоит, а в нем такие парни со скользкими лицами. Говорят: «Уходите отсюда, вас перебьют. Сюда идет толпа тысячи в четыре из Кемина». Я у них спрашиваю: «А вы кто? Покажите ваши документы». Они заерзали, спрашивают: «А зачем тебе?» Я пошел звать ментов, и они сразу смылись. Хотели спугнуть нас.
Через несколько часов ополченцев меняют вооруженные солдаты. Ополченцы обнимаются с ними и быстро разъезжаются по домам, пока еще ходят маршрутки. Ночью грабежей уже нет.
А утром в Бишкеке после долгих дней жары вдруг начинается снегопад.
Феликс Кулов пытается прекратить споры, он грозит арестами всем тем, кто попытается еще раз вывести народ на улицу.
Снег идет весь день. Он полностью засыпает окровавленную площадь Ала-Тоо, грязный Белый дом, побитый камнями ЦУМ, разграбленные рынки.
Революция закончилась.
«Коммерсантъ», 28.03.2005
