Вабр, аналогично в отношении Фрика и Розенберга высказался заместитель Биддла Дж. Паркер .
Особенно сложно решалась судьба Гесса. У судей возникло сомнение в его вменяемости, несмотря на заключение психиатров. Гесс был одним из ведущих нацистских деятелей, он помог Гитлеру разработать его философскую концепцию, был соавтором теории жизненного пространства, одним из разработчиков пресловутых «нюрнбергских законов», третьим после Гитлера и Геринга лицом в нацистской иерархии. Однако, по мнению западных судей, Гесс предпринял миссию мира и провел в заключении в Великобритании большую часть времени в годы второй мировой войны. Для Биддла ключевым был вопрос о том, почему тот предпринял свою миссию в Шотландию. Если Гесс действовал из-за искреннего стремления к миру, то это могло быть, по мнению судьи, рассмотрено как смягчающее вину обстоятельство. Если же он хотел воспрепятствовать поддержке Великобританией России в войне ее с Германией, то он сыграл свою роль в заговоре с целью развязывания агрессии. При первом рассмотрении вопроса все члены Трибунала и их заместители согласились с тем, что Гесс виновен по разделам I и II Обвинительного заключения, советские же судьи настаивали и на его виновности по III и IV разделам. Волчков напомнил, что пресловутые «нюрнбергские законы», в разработке которых принимал активное участие Гесс, делают его виновным в убийстве миллионов евреев. Судья от СССР не мог себе представить, что заместителя Гитлера по НСДАП не признают виновным по разделам III и IV. При вторичном обсуждении вопроса об ответственности Гесса французский судья Р. Фалько высказался за виновность Гесса по всем разделам Обвинительного заключения и пожизненное заключение, де Вабр — только по I и В разделам и 20-летнее заключение, Паркер и Биддл — по I и II разделам и пожизненное заключение, Никитченко и Волчков — по всем четырем разделам и смертную казнь. Лоренс предложил пожизненное заключение, что и решило судьбу бывшего заместителя Гитлера по нацистской партии[16].
Достаточно много времени было уделено вопросу о виновности или невиновности Шахта, Палена и Фриче. Предложение об оправдании Шахта было внесено председателем Суда 6 сентября и вызвало возражение со стороны французских и советских судей. Де Вабр, правда, высказался за вынесение более мягкого приговора для таких лиц, как Шахт и Папен. Он напомнил о роли Шахта в подготовке агрессивной войны, о его тесных связях с Гитлером. Биркетт же считал, что Шахт мог быть осужден лишь по II разделу Обвинительного заключения, но сомневался, что осуществлявшееся им перевооружение Германии было нацелено на ведение агрессивной войны, и склонялся все же к его оправданию. Паркер высказал мнение, что Шахт был против войны и, следовательно, должен быть оправдан. Его осуждение лишь дискредитирует Трибунал, полагал он. Советские судьи считали, что Шахт виновен по 1 и II разделам Обвинительного заключения и должен быть осужден. Поскольку для осуждения требовались голоса трех членов МВТ, а Лоренс и Биддл были против этого, Шахт так же, как и Папен, и Фриче, оказался оправданным[17].
В отношении Папена французы высказывались за его виновность по II разделу, в частности, за его активное участие в подготовке и осуществлении аншлюса. Именно он помог Гитлеру прийти к власти, пользуясь своими связями с Гинденбургом. Папен до конца оставался верен нацистскому режиму, в то время как Шахт принял участие в заговоре против Гитлера. Американцы же вновь высказались за оправдание подсудимого, исполнявшего якобы Лишь свой служебный долг и в Австрии, и в Турции. По их мнению, сам аншлюс был осуществлен мирным путем, и поэтому за него нельзя привлечь к уголовной ответственности. Лоренс согласился с Паркером и Биддлом и, хотя счел, что аншлюс был стратегически связан с агрессивной войной, тем не менее указал, что к моменту его осуществления Папен уже находился в отставке и, следовательно, не несет за него ответственность. Роль посла в Анкаре не может быть основанием для его осуждения, полагал английский судья. Никитченко и Волчков настаивали на признании Папена виновным по всем разделам Обвинительного заключения.
Что касается Фриче, французские и советские судьи считали, что пропаганда имела огромное значение в гитлеровской Германии и Фриче как один из ее руководителей своими действиями подстрекал к совершению массовых злодеяний. Другие же члены МВТ считали, что он был мелкой сошкой и оказался на скамье подсудимых лишь потому, что Геббельса уже не было в живых. К тому же в их странах декларировалась свобода любой пропаганды, и они опасались, что осуждение Фриче будет воспринято там негативно.
Биддл и Паркер выступали за оправдание и Деница, но здесь их не поддержал никто из членов МВТ.
Советские судьи настаивали на повешении большинства подсудимых, но отнюдь не всех, вопреки утверждениям многих зарубежных авторов. Применительно к Деницу, Папену и Фриче предлагалось тюремное заключение сроком на 10 лет, а к Шахту и Функу — пожизненное заключение.
Советские судьи настаивали на казни через 8 дней после вынесения приговора, их коллеги — через месяц. Было принято компромиссное решение: через 15 дней.
К 30 сентября 1946 г. Международный военный трибунал закончил свою работу: исторический приговор был составлен и подписан. В 10 часов утра в забитом до отказа зале Дворца юстиции в полнейшей тишине судьи приступили к оглашению приговора. Он был настолько обширным, что потребовалось два дня, чтобы, сменяя друг друга, члены МВТ и их заместители смогли зачитать его полностью. Присутствовавшие на Суде вслушивались в каждое слово, ведь это было новое слово в международных отношениях, в международном праве. Шаг за шагом проследил Международный военный трибунал кровавый путь нацизма, высветил историю планирования, подготовки и развязывания агрессивных войн против народов Европы, осуществление геноцида против еврейского, славянских и других народов, выявил человеконенавистническую сущность германского фашизма, изобличил преступный характер идеологических и политических установок гитлеризма, показал бездонную нравственную пропасть, в которую низвергает фашизм одурманенную им человеческую личность.
1 октября на последнем, 403-м, заседании председателем Трибунала каждому обвиняемому в отдельности был объявлен приговор. Суд народов приговорил Геринга, Риббентропа, Кейтеля, Розенберга, Франка, Фрика, Штрейхера, Заукеля, Иодля, Зейсс-Инкварта, Кальтенбруннера и Бормана (последнего заочно) к смертной казни через повешение; Гесса, Редера и Функа — к пожизненному заключению; Шираха и Шпеера — к 20 годам, Нейрата — к 15 годам и Деница — к 10 годам тюремного заключения. Подсудимые Шахт, Папен и Фриче были оправданы и освобождены из-под стражи. Трибунал признал преступными организациями руководящий состав национал-социалистской партии, СС, СД и гестапо. Однако он отказался объявить преступными организациями гитлеровское правительство, верховное командование и генштаб вермахта, а также СА.
Оправдание Шахта, Папена и Фриче, сохранение жизни Гессу, отказ от признания германского правительства, верховного командования и генштаба вермахта преступными организациями побудили И.Т. Никитченко выступить с особым мнением, которое было согласовано заранее с Москвой[18].
Хотя приговор Международного военного трибунала не полностью удовлетворил советское руководство, общие итоги процесса оценивались им достаточно высоко.
«Мы разделяем соображения советского судьи, — писала газета «Правда» ... — Но и при наличии «Особого мнения» советского судьи нельзя не подчеркнуть, что вынесенный в Нюрнберге приговор над гитлеровскими душегубами будет оценен всеми честными людьми во всем мире положительно, ибо он справедливо и заслуженно покарал тягчайших преступников против мира и блага народов. Закончился суд истории».
Приговор Нюрнбергского трибунала был встречен с удовлетворением всеми народами, кровно заинтересованными в сохранении мира и предотвращении войны, в недопущении в будущем геноцида и других массовых преступлений против человечества. Подавляющее большинство немецкого населения, по данным многочисленных опросов общественного мнения, также считало, что суд в Нюрнберге проводился в соответствии с нормами международного права, был законным, а его приговор — справедливым. Факт полного одобрения народом США Нюрнбергского процесса признавали все редакторы газет, комментаторы и политики, независимо от того, как они сами относились к нему. А простые американцы еспи и критиковали Нюрнберг, то лишь за мягкость его приговора[19].
На заседаниях Контрольного Совета, проходивших 9—10 октября в Берлине, ходатайства осужденных
