развелись?
— Да нет, мы не разводились, просто я его бросила… В одно прекрасное утро взяла и сбежала.
— Почему же ты не пришла к нам сразу?
— Ну вот еще!.. Когда я убежала, я направилась к озеру… Вы были в Магдале?
— Нет, — ответила Марфа. — Но я слышала, что это премиленький городок.
— Очаровательный! Там столько римских офицеров, и все такие красавцы!.. О господи, если бы ты знала, какие офицерики есть в Магдале!
Лазарь недовольно поморщился:
— Мария, неужели тебе нравятся солдафоны?
— Послушай, Лазарь, с тобою мне нечего играть в прятки. Да, я люблю военных. Они такие душки!..
— Военных? И во множественном числе! Гм-гм… Значит, ты завела любовника-офицера?
— Да… сначала одного. Он был такой милый-милый… О, как я любила этого разбойника!
— То есть как это сначала одного? Значит, ты завела и второго?
— Ну что мне от тебя скрывать, Лазарь! Ты ведь знаешь, тебе я не могу врать…
— Черт возьми, я вижу, ты не терялась!
— А потом я познакомилась с третьим… Понимаешь, стоит мне увидеть мундир, как я сразу теряю голову… Ты себе не представляешь, сколько в Магдале хорошеньких офицеров!
— Да пропади они пропадом! Я сам не ханжа, но твое поведение, Мария… не знаю, как его и назвать. Надеюсь, хоть на третьем ты остановилась? Не переспала же ты со всем гарнизоном?
— Со всем, конечно, нет. Видимо, Паппус навсегда отвратил меня от стариков.
— От стариков? Значит, все молодые?..
— О, все молодые меня так любили! У меня сохранились их портреты, я тебе как-нибудь покажу свой альбом, и ты сам увидишь, какие это красавцы!
Марфа смущенно молчала. Лазарь, как он сам выразился, не страдал излишком целомудрия, и в конце концов Мария была его любимой сестрой. Поскольку изменить то, что совершилось, он уже не мог, Лазарь решил простить бесстыдницу сестру, но он и не подозревал, что самое забавное было еще впереди.
Пожурив ее для проформы, Лазарь сказал:
— Ладно, Мария, если ты счастлива, я за тебя только рад. Но где же тот красавец офицер, которого ты избрала? Представь его нам. Можешь не сомневаться, мы его примем, как полагается.
— Видишь ли, Лазарь, этот красавец офицер вовсе не офицер.
— Это еще что за новости?
— Видишь ли, я бросила свой гарнизон, как бросила Паппуса.
— О, черт! Кто же он, наконец?
— Он такой милый…
— Об этом я и сам догадываюсь! Но кто он? Как его зовут?
— И имя у него милое. Его зовут Иисус…
— Иисус? Погоди, погоди, я это имя слышал… Мне говорили про какого-то Иисуса, который учинил скандал во время последнего праздника шалашей в Иерусалиме… Это случайно не он?
— Он самый.
— Иисус из Назарета, плотник, забросивший свою пилу и топор?
— Да, это он.
— Ай-яй-яй! Знаешь, Мария, вот уж этого я от тебя не ожидал! У этого типа такая репутация, что дальше некуда. Говорят, он скопище всех грехов… Кроме того, он бродяжничает с целой шайкой таких же проходимцев…
— Конечно, сказать можно все что хочешь… Бедняжка Иисус, все на него клевещут! А ты, сразу видно, что ты слышал о нем только от его заклятых врагов. А он такой чудный, такой обходительный! Если бы ты послушал, как он говорит… прямо за сердце берет! Ну да, он все время ходит по городам и весям и редко проводит две или три ночи подряд в одном доме, но что в этом дурного? Он просто любит путешествовать, вот и все!
— Послушай, в конечном счете это твое личное дело. Я тебе сказал то, что слышал. Может быть, Иисус совсем не такой, как о нем говорят… К тому же я знаю твой вкус: ты не стала бы связываться с каким- нибудь неотесанным нищим мужиком. Должно быть, твой Иисус хорош собою и щедр, как подгулявший купчик, не так ли?
— Да нет, Лазарь, я бы не сказала… Если говорить о деньгах, бедняжка Иисус не слишком богат. Топором и пилой состояния не сколотишь, а от его пророчеств прибыль невелика… К тому же я не из тех женщин, которые привязываются к мужчинам из-за денег. Слава богу, я выше этого. Иисус беден, но это не мешает мне любить его всей душой.
— Но все-таки, если у него нет состояния и если профессия конферансье-любителя не приносит ему ни гроша, чем же он живет?
— Я ему помогаю имением своим. Лазарь отшатнулся.
— Значит, ты его содержишь? — вскричал он. — Бедняжка Мария, и как тебя угораздило влюбиться в этого проходимца? Он же тебя оберет до нитки!
— Лазарь, ты слишком строг к моему Иисусу. Разве он виноват, что бродячим ораторам почти ничего не платят? Да и я не одна покрываю его расходы. Нас много, избранных дам, которые ему преданы и которые ему воспомоществуют имением своим…
— Значит, ты у него не одна? Чем дальше, тем лучше! Значит, у этого парня много дам? Ну и ну, знаешь ли, это не совсем в наших обычаях… Он, видно, воображает, что живет во времена Соломона, твой прекрасный Иисус! И вы его не ревнуете друг к другу?
Магдалина гордо выпрямилась.
— Это все прочие ревнуют его ко мне! — сказала она. — Я его возлюбленная, его фаворитка!
Лазарь печально улыбнулся. Несколько мгновений он с любовью и жалостью смотрел на сестру.
— Бедная ты моя, бедная, — проговорил он.
— Ничего ты не понимаешь, Лазарь! — возразила Магдалина. — Быть фавориткой Иисуса, его возлюбленной, — это тебе не фунт изюму! Иисус не просто мужчина, как все. Прежде всего, он не человек…
— Что значит «не просто мужчина, как все»? Уж не хочешь ли ты сказать, что он…
— Нет, нет!
— И он не человек?
— Нет.
— Пусть меня повесят, если я что-нибудь понимаю!
— Если ты еще не догадываешься, я тебе скажу по секрету, кто он.
Марфа, которая давно уже не знала, куда ей деваться от таких разговоров, сделала было шаг к двери, но Магдалина ее остановила.
— Куда ты? — спросила она.
— Я лучше уйду. Я ведь понимаю, что мне, девушке, не следует знать того, что ты хочешь открыть Лазарю. Магдалина покатилась со смеху.
— Ты не то думаешь, — сказала она. — Ты, наверное, вообразила, что он… Ха-хаха! Вот так девушка! Нет, Марфа, ты спокойно можешь остаться. Я хочу открыть вам одну тайну, но в этой тайне нет ничего такого…
Марфа и Лазарь навострили уши.
— Говори же, Мария! — упрашивали они, сгорая от любопытства. — Говори, не мучь!
— Так вот, Иисус вовсе не человек. Иисус… бог! Брат и сестра Магдалины вскрикнули.
— Бог? — переспросил Лазарь. — Но ведь есть лишь один бог — Иегова, тот самый Иегова, которому мы поклоняемся!
— Правильно, но Иисус его сын и в то же время бог. Как бы вам объяснить получше? В общем, дело было так: дух Иеговы, который имеет вид голубя, зачал Иисуса вместе с одной девственницей, женой плотника Иосифа, и теперь все трое — Иегова, Иисус и голубь — стали одним богом.
— Ну и путаница! Это сам Иисус рассказал тебе подобную чепуху?
