здорово, победа демократии, по западному лекалу, в смысле.
– Даже так. – На скулах генерал-лейтенанта заходили желваки, сигарета уже дотлела до половины, но он этого не замечал. – Значит, вызываем обратно Михаила Панчука, хватит ему греться под таджикским солнцем, и будем решать, как пускать на дно морское пароход с «градами».
– Думаю, полковнику Панчуку рано возвращаться в Москву, – бесстрастным голосом заметил Крутов, вперив взгляд в потолок.
Первый зам посмотрел на начальника боевого планирования, а полковник, не моргнув глазом, продолжил:
– Мой отдел разработал в деталях, как не только уничтожить караван с пусковыми установками, но и проредить сепаратистскую верхушку и сорвать всю операцию в целом.
Крутов положил на стол раскрытую папку, и генерал-лейтенант тут же погрузился в чтение, неопределенным жестом указав куда-то в сторону.
– Садись, полковник, в ногах правды нет.
Военный разведчик изучал план долго. Через сорок минут Каманин отодвинул папку и, одобрительным взглядом смерив сидящего неподвижно Крутова, впервые за весь день улыбнулся:
– Толково написано, Родион Андреевич, и потому может получиться. Так что дерзай…
Часть 1. Аллах Акбар – е-мое
Счастлив тот, кого кормит его любимая работа.
В разгар лета Париж «вымирает», наплыв туристов заметно спадает, а местные буржуа покидают столицу, направляясь к морю.
Трассы в сторону побережья были плотно забиты легковушками, автобусами, трейлерами, спешащими подальше от городской суеты.
Но не всем выпало счастье в этот день отправиться на долгожданный отдых. Нет-нет да и промелькнет одинокая машина, мчащаяся в противоположную от стального потока сторону.
Счастливчики, направляющиеся к морю, с чувством нескрываемого превосходства поглядывали на проезжавших мимо неудачников.
Один из таких «неудачников» сидел за рулем черного «СААБ-900», высокий, широкоплечий, коротко стриженный мужчина с мощной шеей и пудовыми кулаками, крепко сжимающими рулевое колесо.
Чем ближе «швед» приближался к Парижу, тем темнее становились серые глаза водителя.
Жизнь человека определяется его судьбой. Кому-то все достается легко, преподносится «на тарелочке с голубой каемочкой». Другие всю жизнь перебиваются объедками с барского стола. Третьи, ни рыба ни мясо, не живут, а растут, как трава при дороге. Кровь четвертых бурлит от жажды приключений и желания принять участие в какой-нибудь сумасшедшей авантюре. У многих из них жизнь оказывается крайне короткой. Но судьбу не изменить, и каждый ее проживает до конца, желая того или нет.
Владелец ультрамодного «СААБа» как раз относился к последней категории. Несмотря на замысловатые пируэты судьбы, он все еще оставался живым и в полном здравии, что для многих мужчин его профессии, перешагнувших сорокалетний барьер, редкость.
Двадцать лет назад Владимир Панчук окончил Рязанское командное училище Воздушно-десантных войск, но вместо голубого берета ему пришлось надеть черный берет морского пехотинца. Три года его готовили в отдельном отряде на базе 17-й бригады морского спецназа. Потом была война в Афганистане, правда, уже по профилю (разведка ВДВ). Вернувшись на родину, командовал разведывательно- диверсионной ротой в составе Тульской воздушно-десантной дивизии. Принимал участие в усмирении межэтнических конфликтов в Узбекистане, Грузии, Азербайджане, Армении. Потом наступило смутное время, развал СССР, октябрь 1993 года, когда десантникам был дан приказ усмирить засевших в Белом доме депутатов Верховного совета и их сторонников, и капитан Панчук неожиданно отказался выполнять этот приказ. За что с его плеч лично министр обороны сорвал погоны и до суда отправил на гауптвахту.
Владимир не стал дожидаться суда и при первом же удобном случае «сделал ноги». Сперва на уже «незалежну» Украину, где было полно сослуживцев по службе на Черноморском флоте. Потом с новыми документами отправился во Францию, вербоваться в Иностранный легион.
Пять лет пролетели, как один день. Сначала он нес службу на острове Корсика в составе Второго парашютного полка, но после миротворческой операции в Боснии унтер-офицер Жан Парлен был переведен в диверсионное подразделение CRAP. Потом были десятки тайных операций по всему миру, организацию которых никогда не признает ни французское военное командование, ни правительство Пятой республики. За удачное выполнение заданий Владимир получил несколько орденов и гражданство Франции.
Уволившись из Иностранного легиона, новоиспеченный француз не смог устроиться в гражданской жизни. Дух авантюризма требовал большего, чем жить жизнью обычного клерка в какой-нибудь заштатной фирме. Владимир дважды участвовал в ограблениях банков, трижды контрабандой перевозил из Африки в Амстердам ворованные алмазы.
За это время значительно вырос его авторитет в преступной среде. Чтобы рано или поздно не засветить свое имя перед полицейскими ищейками, Панчук выбрал себе прозвище – Шатун, что в некотором роде отображало его образ жизни. Прикрываясь постоянно сменявшимися фальшивыми паспортами, курсировал по объединенной Европе, долго не засиживаясь на одном месте.
Все это время судьба берегла Владимира, и он жил, не задумываясь о будущем. Год назад в Нидерландах его настигло страшное известие: в Чечне погиб средний брат Григорий, снайпер ФСБ. Его достали чеченские наемницы из отряда снайперш «Белые колготки».
Ярость тогда захлестнула Шатуна. Забыв о договоре с армянской криминальной группировкой, он решил вернуться на родину, чтобы отомстить за брата. Уголовники не собирались просто так отпускать машину для убийства. Напластав горы трупов, Шатун ушел в Россию.
Собрав своих военных друзей, Владимир Панчук отправился мстить в Чечню, конечно, здесь не обошлось без помощи старшего брата Михаила, офицера Генерального штаба (по крайней мере так в то время считал Владимир).
Командировка в Чечню удалась на славу, отряд «Белых колготок» и несколько бандгрупп сепаратистов были полностью уничтожены. Правда, удалось уйти главной виновнице – Далиде и полевому командиру Саламбеку Дайшанову.
Но Шатун все равно их нашел и покарал, а заодно и оставил ложный след для Интерпола, будто бы разыскиваемый международный преступник убит в перестрелке с прибалтийской наемницей.
Жизнь началась с чистого листа. Вернувшись во Францию, Жан Парлен женился на любимой женщине. Имеющиеся в наличии деньги вложил в перспективные акции и зажил сытой жизнью рантье.
С тех пор прошел год, Франсуаза ждала ребенка. Чтобы будущая мать не дышала смрадом большого города, поселились на загородной вилле под Бордо. Франсуаза дни напролет проводила в саду, наслаждаясь ароматами созревающих плодов, а Жан любовался видом из окна мансарды, где среди зеленого моря виноградников возвышалась старинная ветряная мельница. Подобное зрелище настолько завораживало, что мужчина всерьез подумывал, не заняться ли ему живописью. Но его намерениям не суждено было сбыться. Вчера на вилле зазвонил телефон, звонивший заговорил с хозяином по-русски, в одно мгновение сбросив с того маску благодушного рантье и вернув истинный облик русского офицера…
