увидеть…
— Может, ты обнимешь свою мать, как это делают нормальные дочери, — вяло улыбнулась Мелинда. — Тем более я пришла к тебе с миром…
Мик обняла Мелинду. Руки у той всегда были холодными, какими-то неживыми, оттого и объятия выходили неуклюжими, неестественными.
— Пригласишь меня на чашечку кофе?
— Конечно, заходи… Только у меня — беспорядок…
Мик выглядела смущенной. Мелинда была чуть ли не единственным человеком, перед кем ей было неловко за свою неаккуратность. Мать с детства пыталась приучить ее к порядку, но это ей так и не удалось.
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь… — улыбнулась Мелинда. — Не волнуйся, я не собираюсь тебя пилить. Не за этим пришла…
А зачем? — хотелось спросить Мик, но это было бы невежливо.
Мелинда присела на диван и терпеливо ждала, пока дочь приготовит ей кофе. В присутствии матери у Мик всегда все валилось из рук. И даже то, что они с Мелиндой не виделись уже много лет, ничего не меняло. Мик по-прежнему путала кофе и чай, наливала холодную воду вместо кипятка, мешала напиток вилкой и пыталась положить в него соль вместо сахара…
Протянув матери долгожданный напиток, Мик присела рядом. Как странно… Мать — в ее доме. В последний раз Мик видела ее на своей неудавшейся свадьбе. С тех пор они не разговаривали и даже не созванивались. И как мать узнала ее адрес? Об этом Мик могла только догадываться…
— Наверное, ты хочешь спросить, что привело меня сюда? — после минутного молчания поинтересовалась Мелинда. Мик кивнула. — Ответ прост: чувство вины. Все твое детство, всю твою юность я давила на тебя, пыталась сделать из тебя свое подобие… Пичкала тебя ненужными советами, требовала объяснений, которые ты должна была давать только по своему желанию, постоянно лезла в твою личную жизнь, в твое личное пространство… В общем, я делала все, чего не нужно было делать. И только спустя много лет, оставшись в полном одиночестве и узнав, что ты находишься в таком же, я поняла, что была не права. Наверное, это запоздалое признание своих ошибок, своей вины уже ничего не изменит… Но я решила, что должна это сделать. Всю жизнь я лишала тебя свободы, и ты… ты так и не научилась быть свободной… Из-за меня…
— Ты ошибаешься, мама! — воскликнула Мик.
Мелинда посмотрела на нее недоверчивым взглядом. Эта речь, эти признания дались ей слишком тяжело.
— Неужели?
— Да, ошибаешься, — горячо повторила Мик. — Во всяком случае, что касается свободы. Я научилась быть свободной… Правда, случись это раньше, мне было бы гораздо легче жить. Ну ничего. Никогда не поздно начать жить заново. Правда ведь, мама?
Мелинда Кимри не могла сказать дочери правду. Глаза Мик блестели, она верила в то, что говорила. На этот раз Мелинда не собиралась выступать в роли пророчицы. Она только отвела взгляд и кивнула.
— Да, Мики. Никогда не поздно. И я надеюсь, у тебя все получится… И еще, если это, конечно, возможно, я хочу, чтобы ты вспоминала обо мне. Хотя бы иногда… И простила меня…
— Конечно, мама! — Поддавшись непроизвольному порыву, Мик обняла мать. Какой бы ни была Мелинда Кимри, она — ее мать и имеет право на понимание. — Конечно, я прощу тебя… И, разумеется, буду помнить.
Мелинда Кимри не очень-то привыкла к дочерним объятиям, но стойко их выдержала.
— Спасибо… — прошептала она. — Скажи, чем я могу тебе помочь?
Мик задумалась.
— Мне нужны деньги, — сказала она после недолгих раздумий. — Я хотела взять кредит в банке, но, думаю, будет лучше, если я возьму их у тебя.
— Конечно, — просияла Мелинда, обрадованная тем, что хоть что-то может сделать для дочери. — У меня с собой — кредитка, которую мы хоть сейчас обналичим… Кстати, у тебя нет желания пройтись по магазинам? — улыбнулась она. — Мне нужно кое-что из одежды…
— Отличная идея, — поддержала ее Мик. — А мне нужно сменить гардероб. Представь себе, я несколько лет ходила только в красном…
— Неужели?..
Лаэрт Спэлон не переставал удивляться тому, как в последнее время изменилась его любовница. Вот и теперь она пришла, нет, влетела в его офис вся легкая и белоснежная, как голубка. На губах — прозрачный блеск. На ресницах — немножечко туши. Она казалась такой свежей, окрыленной, ослепительной. Но, увы, это была не его Мик…
— Микаэла, — дружелюбно улыбнулся он, когда она зашла в его кабинет. — Ну наконец-то. Насколько я понимаю, ты дописала статью?
Мик отрицательно покачала головой.
— Нет. Я не собираюсь ее дописывать. Она получается фальшивой и неискренней. Я обещала Эрику Торланду, что статья появится в прессе только в том случае, если она будет… живой.
Глаза Лаэрта превратились в маленькие блюдца, наполненные грязной водой.
— Живой?! Ты спятила, Мик?! Какого черта ты даешь обещания человеку, которого едва знаешь?!
— Нет, Лэрри. Я прекрасно знаю Эрика. Гораздо лучше, чем тебя…
— Что?! — Лэрри вскочил со стула. Его подбородок мелко дрожал. — Я вижу, ты окончательно потеряла рассудок! Я отправил тебя на Бора-Бора, заплатил немалые деньги за отель…
— В котором я не жила, — лаконично добавила Мик.
— За перелет…
— Кстати, об отеле и перелете… — Мик открыла светлую кожаную сумочку, висевшую у нее на плече, и извлекла оттуда стопочку купюр. — Посчитай, думаю, этого хватит и за перелет, и за отель.
Лэрри упал в кресло и потянулся, чтобы ослабить галстук. После того, что сказала Мик, ему стало трудно дышать. Что же с ним делает эта безумная девчонка?!
— Мик… Я не просил тебя возвращать деньги… — прохрипел он. — Что ты задумала?
— Ничего. Просто я ухожу от тебя, Лаэрт. Вот и все.
— А как же работа в «Откровениях»?
— На самом деле, я никогда не хотела здесь работать. А если бы начала и осталась с тобой — это была бы уже не я. Мне нужно стать собой, Лэрри. Понять, кто я такая на самом деле. Почувствовать настоящую свободу…
— Но разве я не давал тебе свободы?
— Это совсем не та свобода. Не внутренняя. С тобой я никогда не была свободной, Лэрри. У меня не было выбора.
— А теперь он есть? — Да.
— И твой выбор — Эрик Торланд?
Мик усмехнулась.
— Похоже, ты так ничего и не понял… Эрик Торланд будет со мной, если захочет. А если нет… Что ж… Это уже ничего не меняет. Я больше не хочу зависеть от мужчин. Я хочу жить
Лэрри поднялся с кресла и, чуть не перевернув его, подлетел к Мик. Он стиснул ее в объятиях и горячо зашептал ей на ухо:
— Останься со мной… Останься… Прошу тебя… Умоляю… У тебя будет свобода… У тебя будут деньги… У тебя буду я…
— Не нужно, Лэрри… — Мик попыталась оттолкнуть его, но он был гораздо сильнее. Ей было душно в его объятиях, тошно от его прерывистого дыхания. И как она могла спать с этим мужчиной?! — Прекрати!
— Тс-тс… тише… — прошептал Лаэрт. — Золотце мое, ты ведь не оставишь меня, правда?
