пытаясь проглотить. Но зато можно немало выторговать, например вертолет или два, за помощь в этом деле.
Полмиллиона долларов, и не меньше!
Пока он вызывал женщину и приказывал принести чай, Али Амир успел достать трубку сотового телефона и набрать длиннейший номер. Сигнал, как это любят показывать в телевизионных заставках, ударился о тарелку спутника, висящего над Памиром, отразился от него, попал в тарелку антенны другого космического корабля, под которым плескался Персидский залив, и срикошетил к Земле.
После второго звонка раздался бодрый голос, принадлежащий пожилому человеку:
— Слушаю.
— Да продлит Аллах ваши годы, — с почтением сказал надлежащую формулу Али Амир, и Гузар понял, что ему ответил непосредственно Бен Ладен.
— А, это ты, Дуфар.
— У меня срочные новости. Простите, что беспокою вас среди ночи.
— Надеюсь, это хорошие новости, иначе ты рискуешь вызвать мой гнев.
— Я нахожусь в Душанбе, чтобы обеспечить провоз нашего груза.
— Хорошо. Передай мои приветствия Азиму Гузару.
— Он рядом со мной, и я с удовольствием передаю ему ваши слова.
Гузар поклонился, понимая, что от него уже почти ничего не зависит в этой ситуации.
— В чем проблемы? Нужны деньги?
— Ради этого я не нарушил бы ваш сон.
— Я молился, Дуфар.
— Прошу прощения. Я только что допросил офицера Российской армии. У его брата находятся сведения стратегического значения.
— Кто его брат?
— Главный штаб ракетных войск.
— Это действительно важные сведения?
— Я видел список. Очень важные.
— Купи их или возьми даром. Теперь это твоя главная задача.
— Он предлагал их англичанам, те пока тянут резину, проверяют, осторожничают.
— Тогда поторопись ты. — Бен Ладен всегда отличался стремительностью в решениях и того же требовал от своих людей.
— Я вылетаю в Москву, как только произведу здесь чистку.
— Какая помощь тебе требуется?
— Люди.
— Сейчас подумаю. Налмаз и Коршун должны быть в Ташкенте.
— Они не подойдут. Надо действовать в Москве, а они даже не знают русского языка.
— Что предлагаешь?
— Тут находится Возех, вы его помните по тренировочному лагерю, он проходил подготовку.
Пауза.
— Он ведь работает на Гузара?
— Да, господин.
— Это разумно. Дай ему трубку, и я поговорю с ним от себя.
Али Амир сдержанно улыбнулся и протянул сотовый телефон невозмутимо сидевшему воину:
— Господин Бен Ладен хочет говорить с вами, Возех.
Воин, час которого неожиданно пробил, вскочил с места и говорил с Бен Ладеном стоя:
— Да продлит Аллах вашу жизнь на долгие годы, Усама-шах!
— Возех, мальчик мой, как твой последний караван? Можешь не отвечать: раз ты жив, значит, груз доставлен на место.
— Вы правы, господин.
— Ты хочешь помочь нам в важном деле?
— Приказывайте, Усама-шах.
— Ты должен отправиться с Али Амиром — так его сейчас называют? — в Москву и сделать все, что он скажет. Я заплачу тебе сто тысяч и заберу к себе, если оставаться в твоей стране будет опасно. Поэтому можешь действовать смело.
— Я сделаю все, что потребуется, — заверил его Возех, благословляя свою звезду.
— Дело важное, удачи тебе, сынок.
Гузар внутренне признал поражение. Вот так делаются дела. На твоих глазах у тебя перекупают твою опору, и твой гость становится хозяином в твоем доме. Али Амир может теперь приказать устранить тебя, потому что ты слишком много знаешь, и твой же воин не моргнув глазом свернет тебе голову.
Али Амир приступил к делу.
— Возех, — окликнул он своего воина.
— Слушаю, господин, — с готовностью отозвался тот новому хозяину.
— Пусть твои люди первым делом съездят и закопают куда-нибудь поглубже этого офицера — Дудчика.
— Живым?
— Зачем? Он должен быть мертвым, чтобы никому ничего не мог рассказать, а мы должны быть в этом уверены. Пусть думают, что он исчез, загулял. Это даст несколько лишних дней.
— Я схожу и застрелю его своей рукой, — предложил Возех.
— Ты не доверяешь своим людям? Если ты скажешь убить его, разве они не выполнят в точности твой приказ? Тогда с ними нельзя работать, и именно их надо застрелить собственной рукой.
Возех покраснел:
— Мои люди выполнят мой приказ в точности или же умрут.
— Тогда незачем оскорблять их недоверием. Ты должен делать только то, что они не могут сделать без тебя, — завершил Али Амир, преподнося своему новому помощнику урок в парадоксальной суфийской манере.
Пастух приказал по рации:
— Муха, приготовьтесь к штурму с парадного входа. На большом дворе два охранника. Один у ворот, второй гуляет по периметру. В доме не меньше трех человек смены, скорее — четыре. Доложите о готовности и действуйте по команде.
Мы с Боцманом пойдем...
— ...другим путем, — буркнул про себя Боцман, проверяя экипировку.
— ...через внутренний двор. Задача — захватить дом без выстрелов и без единого трупа.
— Ты, конечно, имеешь в виду: с их стороны? — довольно ехидно отозвался Муха. — А мы?
Пастух отметил про себя, что постоянная работа в паре выработала у «набатовцев»
— Боцмана и Мухи — одинаковую манеру пошучивать в напряженные моменты. Видимо, это давало им разрядку, хотя немного отдавало американскими боевиками — этакие небрежные ковбои. Что ж, следовательно, внутри группы Пастухова существует теперь «особое подразделение» со своими собственными традициями... Поэтому Пастух ответил ему в стиле Боцмана:
— Много текста, Олег. Мимо нас и муха не должна прожужжать, не то, что пуля.
Внезапно Пастух ощутил в себе решимость выжечь это бандитское гнездо дотла, если с кем-то из ребят случится что-нибудь плохое. Он тут же привычно одернул себя:
«Что за мысли перед боем!»
Пастух и Боцман, разделившись, двинулись через садик к высокой ограде, вдоль которой прохаживался охранник. Приблизившись метров на восемь, Пастух снял его простейшим способом: вынув из чехла метательный нож, он бросил его ручкой вперед, в затылок часового. Раздался глухой звук, и тот, не охнув, осел на сухую землю. Его быстро упаковали: руки к ногам, на рот — широкий скотч.
Со вторым было сложнее. Часовой охранял пленника, который находился в одном из сарайчиков или гаражей — хозяйственные строения длинным рядком примыкали к женской половине дома. Часовой торчал почти посредине, на хорошо освещенном пространстве, и незаметно подобраться к нему было трудно.
