говорите. И Седой не стал отчитывать подчиненного. Действительно, кабинеты в ФСБ выборочно прослушивались. И серьезный разговор можно было вести только где-нибудь на лоне природы. И очевидно, время серьезного разговора пришло.
Они спустились, сели в черную «Волгу» и покатили на набережную, а там к храму Христа Спасителя. Вокруг храма было теперь приятно погулять, красота, благоговение.
Иванов вышел из машины, оперся о парапет ограды, устремив взгляд на Театр эстрады.
— В чем дело? — спросил Седой.
— Бывали там? — спросил Иванов, кивнув на дом на набережной.
Седой удивленно посмотрел на подчиненного.
— По всем стенам мемориальные доски. Наверное, девять из десяти легли в могилу. А за что? Страшное время.
— Я вас вызвал не для экскурсов в историю. Вы знаете, что спецкоманда не долетела до Йошкар-Олы?
— Долетела, — скучным голосом сказал Иванов. — Сидит под замком в надежном месте. Там даже глушители есть, чтобы радиосигнал не прошел. Это я распорядился.
Седой громко сглотнул:
— Вы!.. Ты!..
— Олег Григорьевич, — повернулся к Седому Иванов. — Я ведь не зря с вами начал про страшные жертвы сталинизма. Вам сколько лет? Шестьдесят четыре. И что у вас есть, кроме подагры? Дачка, тачка и коллекция никому не нужных марок.
— Вы это к чему?.. Вы что?.. Вы меня подкупить?..
— Давайте без дурацких вопросов, — перебил Иванов, — я все сам объясню.
Иванов решительно взял Седого под руку и повел вокруг храма.
— Да, вы правильно поняли — я вас покупаю. И знаете почему, потому что уважаю вас беспредельно. Тех, кто мне не хочет помогать, я просто убираю А вам я предлагаю, сотрудничество.
— Вы с ума сошли.
— Что касается маразма, то вы к нему поближе будете, а? — улыбнулся Иванов. — Ладно, не обижайтесь, Олег Григорьевич. Эта сделка стоит один миллион. Я предлагаю вам ровно половину — пятьсот тысяч американских долларов в швейцарском банке на предъявителя.
Седой вырвал свою руку, отступил на шаг от Иванова. Тот смотрел ему прямо в глаза безо всякою испуга.
— Ты, подонок, предатель, враг народа... — зашипел Седой.
Иванов громко расхохотался:
— Во-во, как раз в духе тридцать седьмого. Бросьте, Олег Григорьевич. Вы тоже не ангелок с крылышками. Мне очень не хотелось, но, видно, придется. — Иван сокрушенно вздохнул и достал из внутреннего кармана желтый конверт. — Я почему задержался — копировал вот эти интересные документики. Интересуетесь? Тут ваши дела в Афганистане, в Приднестровье, в Чечне. Так, мелкие делишки. Обшей стоимостью всего в сто тысяч долларов. Но на несколько лет лагеря тянут вполне. Впрочем, думаю, до этого не дойдет. Вас просто шлепнут ваши же бойцы, чтобы концы не всплывали. Так интересуетесь, Олег Григорьевич?
Седой тяжело задышал, протянул руки к конверту.
Иванов охотно отдал его в руки Седому, который лихорадочно достал документы и стал бегло просматривать.
Наконец сунул бумаги обратно, безвольно опустил руки и сказал:
— М-молодец...
— Учусь у вас, Олег Григорьевич. Так что? Седой спрятал конверт в карман, скрипнул зубами:
— Семьсот.
— Вот видите, можно было и без опереточного шантажа. Это вы меня вынудили. Я о вас лучшего мнения. Но, думаю, вы тут разорялись не потому, что вам претит мысль о приличной сумме. Просто вы, Олег Григорьевич, сами хотели всю эту денежку огрести, не правда ли? — спросил Иванов и понял, что попал в самую точку.
— З-зараза, — уже спокойнее сказал Седой.
— Ну вот и ладненько, — потер руки Иванов. — Шестьсот.
— Шестьсот пятьдесят и ни копейкой меньше. Иванов секунду думал, а потом залихватски махнул рукой:
— А! Где наша не пропадала. Шестьсот двадцать пять. По рукам?
И Седой пожал протянутую руку.
— Теперь к менее приятным вещам, Олег Григорьевич. Что нам делать с вашими железными бойцами? Они же не в курсе нашего маленького бизнеса. А подчиняются они не лично вам, так?
— Да.
— Значит, придется их нейтрализовать? Они свое дело сделали.
— И что, опять посылать людей?
— Зачем же? Я уже послал. Ваши бойцы, кстати, крупно налажали — солдат удачи они так и не ликвидировали.
— Не может быть.
— Увы. Те живы и здоровы. И очень, должен вам сказать, активны. Впрочем, надеюсь, их активность будет недолгой.
— Ладно, — сказал Седой. — И что ты предлагаешь?
— Да есть у меня один хитрый планчик, Олег Григорьевич.
Глава сорок первая
Носорог покопался в записной книжке и набрал номер Феликса.
— Да? — Трубку сняли почти сразу.
— Могу я поговорить с Феликсом? — спросил Носорог.
— Его сейчас нет, но вы можете передать ему сообщение...
Точно! Голос в трубке еще не закончил фразу, а Носорог уже понял, кому он принадлежит.
— Алексей? Гладков, ты, что ли?
Зависла короткая озадаченная пауза.
— Носорог?
— Точно.
— А ты чего сюда звонишь? — В голосе майора Гладкова послышалось неподдельное удивление.
— А ты чего мне оттуда отвечаешь? — с таким же неподдельным удивлением ответил вопросом Носорог.
— Я первый задал вопрос.
— Да в общем-то ничего особенного, — сказал Носорог. — Мне Феликс вчера звонил, встречу назначал, а сам почему-то... Лучше ты мне расскажи, что ты делаешь в чужой квартире?
— Я здесь работаю.
— Не понял.
— Застрелили твоего Феликса вчера. Теперь понял?
— Та-ак.
— Носорог, давай-ка двигай сюда. Поговорим. Адрес знаешь?
— Что? — спросил Пастухов, услышавший только обрывки разговора.
— Хреново, — сказал Носорог. — Феликса застрелили, охранника мурыгинского.
— По дороге расскажете.
Пока Носорог рассказывал Пастухову о банкире и охраннике, Сергей думал совершенно о другом. Впрочем, внимательно слушая Гоноросова.
С самого начала эта затея казалась Пастухову подозрительной. Он кое-что знал и о землетрясениях, и о земной коре, и о теории спускового крючка, которая заключалась в том, что стоит найти место наибольшего напряжения, взорвать там, и все — покатится волна землетрясений. Но теория эта была почти фантастической. Ни одно, даже самое мощное, взрывное устройство и рядом не стоит с силой подземной
