Церковь ведь не осуждает воинов, которые, сражаясь за веру и Отечество, убивают других людей. А разве это не такой же грех?
— Здесь другое, — покачал головой отец Андрей. — Ведь Максим в деянии своем не руководствовался ни патриотическими чувствами, ни верой. Злоба, чувство мести — вот что двигало его рукой, когда он направил оружие против убийцы матери. Ведь тот уже отбыл наказание за содеянное. Встал на путь исправления, обрел семейное счастье. Максим второй раз бедную женщину овдовил. Храни ее Господь!
— Из ваших слов, отец Андрей, следует, что надо вторую щеку подставлять даже подонку, который убил твоих родных, а теперь угрожает смертью тебе самому? Может, вообще не стоит защищать свою жизнь от воров, убийц и насильников? Пусть творят все, что им нравится?
— Перевернул ты все с ног на голову, Сергей Сергеевич, — усмехнулся священник. — Защищать живот до последнего вздоха Господь велел, но не первым, аки зверь рыкающий, нападать, сея смерть и ужас, а защищаться от врага. А Максимка-то как поступил? Некому было его на путь истинный наставить, один вырос, как в поле былиночка. Вот потому и пошел по пути зла...
Своей последней фразой священник как бы исчерпал наш спор. Да, может быть, он и прав. Пятьдесят процентов детей, которые растут без родителей, совершают преступления и попадают потом в лагеря и колонии. Встают на путь зла, как выражается отец Андрей, потому что никому не нужны. Пятьдесят процентов, каждый второй.
Иногда я задумываюсь над вопросом: а не идем ли мы, я и мои парни, по пути зла? Ведь кто знает, что у наших заказчиков на уме — добро или зло? Государство, оно, в отличие от человека, не имеет совести, и в своих действиях руководствуется какими-то глобальными принципами, заставляя десятки тысяч своих граждан поступать именно так, как ему нужно... За что, спрашивается, погибли мои друзья Каскадер и Трубач? Чем больше времени проходит с тех пор, как их нет, тем больше я убеждаюсь в том, что их жертва была напрасной.
— Отец Андрей, пожалуйста, помолитесь за упокой душ моих ребят Тимофея Варпаховского и Николая Усова, что лежат тут, на нашем кладбище...
— Рабой Нижних Николая и Тимофея? Обязательно помину в вечерней молитве. Царствие им небесное. — Он широко перекрестился.
Я раскланялся с отцом Андреем и, тоже перекрестившись, вышел из церкви. Зашел на погост, несколько минут посидел на скамейке у могил ребят. Старался не тревожить себя воспоминаниями. Земля впитывает в себя молоко и кровь, а жизнь продолжается и будет продолжаться до тех пор, пока живет на земле хоть один человек. Все-таки этот мир для них, для людей, а не для убийц...
4
Муха с Боцманом перед отлетом в Адлер встретились с экспертами Николая Викентьевича, которые подробно изложили им обстоятельства гибели вертолета. Несмотря на то что «черные ящики» с борта еще не были расшифрованы — над ними колдовали специалисты в Центре катастроф, — возникло несколько версий, которые следовало отработать по прибытии на место трагедии.
Согласно первой версии, вертолет зачем-то завис на небольшой высоте над озером, задел лопастями за деревья, стоящие на берегу, потерял управление и рухнул в воду. Труп был найден один — мужской. Судмедэкспертиза личность погибшего пока не установила, но было очевидно, что это пилот. Тот факт, что его нашли в переднем фрагменте вертолета, рядом с сиденьями экипажа, говорил сам за себя. Но то, что нашли всего одного погибшего, вовсе не означало, что девушка выжила в катастрофе. Бывает так, что человека даже в луже найти не могут, не то что в горном озере. Спрашивается: зачем было вертолету зависать так низко? — ведь, судя по рассказу администраторши отеля, где останавливалась дочка Николая Викентьевича, она торопилась на рейс Адлер — Москва. С другой стороны, у нее еще была куча времени до регистрации. По словам экспертов, нижний люк вертолета, через которые иногда десантируются спасатели, если вдруг «вертушка» не может приземлиться, был открыт, а трос на лебедке выпущен. Но створки люка вполне могло оторвать при падении или взрыве, а трос размотаться самопроизвольно, — ведь сорвало же лебедку с места!..
В эту версию не укладывалось то, что вертолет разломился пополам, как яичная скорлупа... Хотя при ударе о воду...
Согласно второй версии экспертов, вертолет был сбит кумулятивной гранатой или ракетой из зенитно- ракетного комплекса «Игла». Тут, как говорится, хрен редьки не слаще. При попадании кумулятивной гранаты в обшивку вертолета срабатывает взрыватель, расположенный в ее головке, и граната начинает извергать направленную струю газа температурой в пару тысяч градусов. Струя эта, вырывающаяся под большим давлением, разрезает металл толщиной до пятисот миллиметров, как нагретый нож сливочное масло. К тому же обшивка вертолета из магниевого сплава. Как известно из курса школьной химии, магний — металл весьма горючий. Тут не то что кумулятивной гранаты, простой зажигательной пули хватит. Если брюхо военного вертолета хоть как-то укреплено броней, то «спасатель» летает безо всякой защиты. При желании его можно расстрелять из автоматического оружия, тем более если «вертушка» находится неподвижно и на малой высоте. А в том, что вертолет не летел вперед, эксперты Николая Викентьевича были уверены на сто процентов — это они вычислили по траектории падения. На илистом дне озера не было никакого следа, который наверняка остался бы, упади вертолет в воду на скорости километров триста пятьдесят...
Согласно третьей Персии людей богатого заказчика Мухи и Боцмана, вертолет поразила шаровая молния. Синоптики сообщили, что в предгорьях ночью была гроза, да и вообще в этих местах атмосферного электричества много: каждый год от молний здесь случаются то пожары, то короткие замыкания на линиях электропередачи, и результате которых горные села на несколько суток остаются без света. При всей кажущейся фантастичности этой версии она была вполне реальна.
Боцман с Мухой, слушая экспертов, тут же вспомнили случай, который произошел с ними еще в первую чеченскую.
Боцман, Муха, Артист, Док, Трубач и Каскадер — в общем, вся группа Пастухова — вернулись после очередной операции и решили перво-наперво, как это водится, попариться и походной баньке. Что представляла собой такая банька? Брезентовая палатка. В ней докрасна натопленная печка-буржуйка, обложенная большими окатышами. В такой палатке под крышей жар — дышать нечем, а понизу тянет холодом. Конечно, это не русская баня и не сауна, но хоть что-то. Паришься в ней, как положено с веником, а потом выскакиваешь в тамбур, где стоят пожарные бочки с водой, и нырк! Ну вот, отправилась «команда Пастухова» на ночь глядя в эту самую армейскую баню, чтобы смыть с себя семидневную грязь, побриться да выпарить вшей, если они, не дай бог, за время отсутствия завелись.
Поскольку разведчики и спецназ в полку — это всегда элита, баню им интендантский взвод натопил заранее. Стали мужики париться, и вдруг влетает в полуоткрытый полог палатки, так сказать, «без спросу», огненный шар величиной с футбольный мяч и зависает над печкой-буржуйкой, а потом начинает кружить в горячем воздухе, собираясь баню если не взорвать, то уж подпалить наверняка! Естественно, несмотря на большой боевой опыт и хладнокровие, все кинулись наружу в чем мать родила. Выскочили на улицу, а тут как раз командир полка миссию ООН из трех баб и пяти мужиков по расположению водит, показывает, как русские воины хорошо в Чечне живут. Немая сцена. Неизвестно, попали ли голые пастуховцы в отчет членов миссии как пример разнузданного поведения завоевателей на свободолюбивой территории Чеченской Республики, но печку-буржуйку молния развалила точно, едва не устроив грандиозный пожар...
Четвертой версией был отказ двигателя или неполадки в системе управления. Муха с Боцманом, не делая пока никаких выводов по поводу причин гибели, тем не менее к последней версии отнеслись вполне серьезно.
Во время проведения многочисленных спецопераций им частенько приходилось видеть, как отказывает техника. Люди — они двужильные и способны на такие подвиги, о которых никогда даже и не задумывались, а вот техника частенько не выдерживает, и дело тут вовсе не в плохом техническом обслуживании, а в том, что она, в отличие от человека, просто не приспособлена к суперперегрузкам.
Когда полковая или дивизионная колонна выдвигается в многодневный рейд, отцы командиры прекрасно знают, что часть техники к месту постоянной дислокации своим ходом не вернется. Не вернется не потому, что подорвется на минах или будет подбита из гранатометов, а потому, что не выдержит испытаний на прочность. Тут свою роль играют сразу несколько факторов: и жара, и пыль, и перегрузки. Никакие заводские испытания не сравнятся с настоящими военными действиями.
