было несколько) святыми людьми. Понятно, что никто из обременённых семьями и капиталами людей в ученики к нему не набивался. Один из шести учеников, которые пришли к Субхару до меня, был сыном богатого торговца, который сам хотел бы стать учеником, но боялся бросить дело. Отец платил за него и не подозревал, что остальных учеников Субхар содержит сам.
Все эти три месяца я постоянно удивлял нашего наставника. Начал он с того, что подговорил учеников всячески обижать меня. Вместо того, чтобы исходить гневом и воплями, как это принято у местного населения, я кротко спрашивал у них, почему и зачем они меня обижают? Так я прошел первую проверку. Субхар был доволен. Очевидно, первым пунктом в его учебном плане стояло обучение кротости и самоконтролю. Потом он как-то спросил меня, знаю ли я, почему мягкое и податливое крепче твёрдого и жесткого? Я тут же привел примеры из техники и из государственного строительства. Полученное у 'серой плесени' образование в области теории систем позволяло. Субхар удивился, и удивляться ему пришлось ещё много раз. Я имел понятие и о контроле за мотивами своих поступков, и об отличии человека от животного, и о высшей математике, и о многом другом. Для остальных учеников это было откровением, они об этом раньше не думали.
На исходе второго месяца нас покинул самый старший из учеников. Один из правителей уговорил Субхара отдать ему одного из учеников в качестве управляющего провинцией. Субхар упирался и не отдавал, но потом, громко стеная, согласился. Мы, ученики, громко смеялись в глубинах наших душ. Все мы знали, что последнее время он натаскивал этого ученика в высшей математике и в теории управления.
У местных учителей, как оказалось, была очень неплохая теория управления, в которой очень хорошо были разработаны вопросы о том, почему нельзя создавать дополнительные бюрократические структуры в виде различных 'помощников', о том, как теряется информация при прохождении по инстанциям, а также и о том, как выявлять и избавляться от бестолковых начальников. Для не очень сложных местных структур этого было более чем достаточно.
Меня Субхар держал для какого-то особого дела. Я его удивил, и удивил очень сильно. Он задумал великую интригу на моей основе, но мне о ней ничего не говорил. Все эти три месяца мы метались между тремя королевствами, стараясь предотвратить войну между первым и вторым и организовывая войну между первым и третьим. Насколько я понял, учителя (Субхар был не одинок в своих стараниях) старались поддерживать статус-кво, сохраняя ситуацию такой, чтобы ни одно из государств не получило значительных преимуществ, позволяющих ему стать единовластной империей. Они не вмешивались в политику – они сами и были политикой. Расставляли везде своих людей, дирижировали движением капиталов, организовывали или прекращали беспорядки, изобретали на ходу новые понятия и технологии. Впрочем, в отношении технологий их политика стремилась к тому, чтобы ничего не менять. Они могли что-нибудь изменить в технологиях управления или пропаганды, но в технике и в земледелии они старались ничего не трогать.
Фиу всё это время веселился, как мог. Облаивал всех начальников и бродячих собак. Во время переходов (мы ехали на лошадях, а вещи везли на бричке) он ходил на охоту и каждое утро приволакивал какую-нибудь живность, чем каждый раз ставил меня в неловкое положение. Пищу этого мира я есть не мог, и приходилось каждый раз её незаметно выбрасывать или притворяться вегетарианцем. Остальные ученики только диву давались, глядя на такую 'умную' собаку. Особенно их удивляла его способность выводить точную мелодию молитв, когда он подвывал нам по утрам и вечерам. Никто из них не догадывался, что он их терпеть не может и что этот вой – это вопль души.
– Вы должны везде и во всем докапываться до сути происходящего, задавать себе вопросы и искать ответы, – продолжал свою лекцию Субхар, – вы можете понять простого человека, живущего в сказке, он не может понять вас. Мы могли бы быть сильными и твёрдыми, бороться с их заблуждениями, осмеивать примитивность их сказок и провозглашать свою истину, но это тот случай, когда сильное и твёрдое слабее мягкого и гибкого. Мы не смеемся над их сказкой, мы стараемся их понять, а поняв, стараемся через вопросы навести их на наше понимание истины. Начни мы ломать их силой, мы получим только драку и никакого полезного результата. Действуя из их сказки, мы остаёмся любимы ими. Ваше понимание должно быть любовным пониманием, вы должны стать ими и понять их мечту. Понимание бывает только любовным, а другого, надо сказать, и не бывает.
– Мало того, если вам даже и удастся создать абсолютно правильное и точное учение добра и зла, изложенное самыми ясными формулировками, вы не сможете донести его до простых людей. Оно в них не поместится. До тех пор, пока человек живёт в своих страхах и удовольствиях, он будет использовать любое учение только для того, чтобы оправдать свои страхи и удовольствия, и вы ничего не сможете сделать с этим. Они просто не захотят понимать ваши объяснения.
– Да, учитель, – ответили мы.
– Ну, вот, хоть один умный человек Волду объяснил, почему он зря время тратил на свою книгу, – восторженно завопил Фиу в наушниках моего коммуникатора, – говорил я, что надо было только драться и по бабам бегать.
– Волдар (так меня звали на этой планете), пожалуйста, перечисли мне ещё раз, почему люди интересуются религией? Мне понравилось в прошлый раз то, как ты сказал.
Я перечислил.
– Вот! Страх смерти – но зачем бояться того, о чём вы не знаете? Зачем бояться смерти, если с ней приходит прекращение боли? Если после смерти есть жизнь, то зачем бояться Создателя, когда он благ? Но люди боятся. Боятся так, что готовы на что угодно, лишь бы уйти от этого страха. Вы не должны бегать от этого страха. Вы должны изучать его. Вы не можете бояться чего-то, чего в вас нет. Все ваши страхи – это память о накопленных с детства болях и обидах. Вы должны изучить каждый из них, и тогда у вас не будет больше страхов, а будут только осознанные опасения или понимание того, что то, чего вы боялись, не стоит того, чтобы его бояться. И так во всем. Некоторые люди приходят в религию для того, чтобы заставить других быть хорошими. Некоторые люди приходят в религию для того, чтобы втайне считать себя лучше других. Последствия их деятельности, как правило, весьма разрушительны. Вы должны изучить каждый свой страх и каждую свою мечту, иначе вы можете попасть в одну из таких ловушек, примеры которых я вам привел. Тело человека – это не только руки и ноги. Это ещё и то, что заставляет вас искать женской ласки, признания соседей, или первенства среди сильных. Это всё пустое и томление плоти, вы всегда должны осознавать, что является окончательной целью вашей деятельности, так, чтобы телесные побуждения или заносчивая гордость не могли диктовать вам свои желания. Не отрицайте желания плоти, ибо Создатель дал вам их, чтобы вы могли жить, но и не позволяйте им брать верх так, чтобы они могли привести к печальным последствиям…
Глядя на Субхара, я вдруг понял, что вижу перед собой аналог наших Постигателей Истины. Для того, чтобы вертеть мирами из-за кулис, не обязательно иметь космические корабли и защитные поля. Можно ходить пешком и носить самую дешевую мешковину. Главное – это иметь своё представление о сути происходящего и отлаженную систему воспитания. У меня было сильное желание рассказать ему о наших Постигателях, но я сдержался. Как оказалось впоследствии, не зря.
– Суэви, лучше не слушай, а то станешь золотым драконом. Пойдём в миссию, а сделать ничего не сможем, придётся только тебя охранять. Чтобы местные не украли и на слитки не переплавили, – отозвался на эту проповедь Фиу.
– Учитель, – спросил Субхара один из учеников, – а как же наша вера в Создателя?
– Создатель велик и благ, и в этом нет никаких сомнений, но скажи мне, ты и вправду думаешь, что после смерти плохих мальчиков поставят на горох в угол, а хороших погладят по головке?
– В Писании сказано, что злые попадут в пламя, а хорошие будут пировать с девами, – поправил его ученик.
– А как долго ты сможешь пировать с девами так, чтобы тебе это не надоело? – засмеялся Блаженный.
– Дня два, – признался ученик, – а потом захочется каких-нибудь других забав.
– Как бы огорчились все девы мира, услышь они тебя, – покачал головой Субхар.
– Слабак, – прокомментировал в корабле Фиу, – я бы через два года только начал входить во вкус.
Мы все засмеялись.
– Представьте себе, что всё ваше существование определяется только вашей мыслью о вас. Что нет больше тела, которое вовремя подаёт вам сигналы усталости, нет рук, нет ног, точнее, они есть, но только пока вы о них думаете. Представили? Вы в настоящий момент не умеете контролировать ни свои мысли, ни свои движения, – Абар, зачем ты сейчас треплешь ус? – ни свои образы. Представьте, что все ваши мысли будут сразу овеществляться, что тогда с вами будет? Вот что с вами будет после смерти. Научитесь осознавать и контролировать суть происходящего внутри и вокруг вас, здесь и сейчас, пока у вас есть тело, старайтесь направить свои умения на благо всех людей – и тогда вам не следует бояться того, что будет после смерти.
– Учитель, а что, после смерти правда всё, что мы подумаем, будет тут же возникать в реальности? – испуганно пискнул самый младший ученик.
– А ты что думал, что Создатель создавал людей только для того, чтобы они ему зёрна выращивали? Никто не знает, друг мой, как там оно будет. Это только одна из догадок. Но очень красноречивая, хорошо подходит для учебных целей.
Дальнейшая беседа стала невозможной. Мы прибыли в стольный город Урганкх – Пале – Аз – Судде, что означало всего-лишь навсего 'новый город на реке Судде'.
В итоге проведённых Субхаром в городе переговоров на свет появился новый закон, согласно которому производство цельных железных рельсов запрещалось. До сих пор рельсы в этом мире изготавливались из дерева, поверх которого клалась тоненькая полосочка железа. Для небольших, почти игрушечных поездов этого мира этого хватало. Но кое-где уже начали появляться и железные рельсы. Появление нового закона означало полное прекращение технологического развития данного мира. Доступные руды были только в этой стране, и массовое производство рельсов могло быть налажено только здесь.
Я, как мог, попытался воспротивиться этому решению, но какой голос у ученика? Никакого. Я попытался переубедить Субхара и даже намекнул, что, может быть, придётся перемещать большие массы людей в новые края, а это без мощной железной дороги будет затруднительно. Но оказалось, что это была вполне осознанная и целенаправленная политика. Субхар и ему подобные сговорились держать этот мир на неизменном уровне технологий. Так им было проще. Все проблемы, все вопросы и все типовые ответы на них были известны заранее, и никто ничего не хотел менять. Они считали, что мир создан Создателем для того, чтобы люди могли вырасти от животных до уровня учителей, а для этого, с их точки зрения, не нужно было никаких новых технологий. Они держали свой мир разделённым на несколько государств так, чтобы ни одно из них не могло получить стратегического преимущества. Иногда они даже позволяли им повоевать друг с другом из-за какой-нибудь ерунды для того, чтобы разные горячие головы могли выпустить пар. Но если какое-нибудь государство начинало слишком преуспевать, то у него 'вдруг' умирал правитель, или случалось восстание, или ещё что-нибудь. Технологическая гонка была им не нужна и даже была для них опасной. Точнее сказать, Субхар и другие 'учителя' даже не сговаривались держать мир на таком уровне. Они просто не могли подумать иначе. С их точки зрения, все люди, способные задавать себе вопросы, должны становиться Учителями, ибо невежд много, а Учителей мало. По их убеждению, только человек уровня Учителя может создать в мире покой и процветание. По этой причине отвлечение от этого процесса на какие-то там железки и технологии казалось богопротивным делом.
Проспорив с Субхаром на эту тему в течении добрых двух часов и разругавшись вдрызг, я понял, что Субхар просто не способен подумать иначе. Вывод был очевиден. Моя миссия завершена. Но уходить сразу я не стал – было интересно, в какую интригу он задумал меня встроить.
Когда мы выехали из города, я спросил:
– Учитель! Вы говорили, что необходимо избавляться от страхов смерти и других. Но как это сделать?
Субхар взглянул на меня искоса, он всё ещё сердился на меня (в предыдущем разговоре я позволил себе настаивать), но ответил:
– Очень просто. Всёвремя наблюдаешь за своим внутренним миром и молишься. Разгневался – молишь Создателя о прощении. Поймал себя на том, что вспоминаешь какие-нибудь обиды и мечтаешь отомстить, – молишь Создателя о прощении. Поймал себя на мысли о том, что мечтаешь о славе и надменности, – молишь Создателя о прощении.
– Я с детства слышу это от жрецов в храмах.
– Да. Но я не жрец, и я вот что я скажу тебе: неизвестно, протягивает ли Создатель свою руку помощи каждому, кто её просит, или нет, хотя лично я уверен, что протягивает. Но когда ты молишься, то твоя животная часть встречается с образом того, кто заведомо лучше и больше ее, и нестерпимо больно для неё иметь противника, которого невозможно загрызть в драке и который всегда лучше. Тут либо твоя человеческая часть переможет и заставит смириться животную суть, либо человеческая часть уступит и будет служить животной части. Только так твоя человеческая часть может взять под управление животную часть. Обычно это получается не сразу, проходит от девяти до пятнадцати лет, пока человек не начинает видеть суть дела, но ты талантливый, тебе, наверно, лет десяти хватит. Я отвезу тебя в горы, к Прозрачному Сабуру. Ты должен быть рад. Многие люди мечтают хотя бы несколько минут пробыть рядом с ним, а ты будешь жить и молиться рядом с ним многие годы. Я завидую тебе, но меня Прозрачный Сабур не берёт в ученики, говорит, я слишком порывистый. Он возьмёт меня в ученики лет через десять, не раньше.
Так я окончательно понял, что моя миссия на этой планете подошла к концу.
