Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Можно было бы предположить, что женщины, запертые в отведенной специально для них части дома, вообще не играют никакой роли в семейной жизни или эта их роль сведена к минимуму. Ничуть не бывало. Султанские жены, к примеру, иногда воздействовали из своего гарема даже на государственные дела. Так, влияние Роксаланы на ее супруга Сулеймана Великолепного столь велико, что султан предает смерти своих собственных сыновей от других жен, чтобы сын именно Роксаланы стал единственным его наследником^{347}. В XVII веке энергичная султанша — мать Кёсем, практически правила Империей через своего слабохарактерного и неспособного сына султана Ибрагима. Можно найти и другие, пусть менее выразительные, примеры такого же рода; однако примеры эти, даже взятые в их совокупности, все же являют собой исключения из общего правила. Зато влияние жен не на политику, а на семейную жизнь следует принимать скорее за правило.

Хотя «семейный очаг» и разделен, так сказать, на две части, мужскую и женскую, хотя отец семейства теоретически и сосредоточивает в своих руках всю полноту власти над «фамилией» (в латинском значении термина), управление домом практически осуществляется матерью семейства. Ей в качестве первой супруги подчиняются все, собирающиеся около этого очага, кем бы они ни были — сыновьями, дочерьми, невестками, домашними слугами. К званию супруги добавляется со временем и титул матери. Если ей при этом посчастливилось подарить своему господину и повелителю радость стать отцом сына, то она достигает вершины, так как в представлении мусульманина, турка в особенности, нет такого блага, которое могло бы быть равным счастью утвердить себя в мужском потомстве. Мусульманская полигамия знает множество примеров того, как супруге, первоначально старшей по рангу среди других жен, не удается родить именно сына, а потому она должна уступить свое высокое положение одной из более счастливых соперниц. На имперском уровне султанша, мать правящего султана, носит титул валиде султан, который дает ей первенство перед всеми женщинами сераля. Вообще говоря, мать семейства поистине царит в гареме, который охватывает собой не только всех женщин в доме (жен, дочерей, наложниц, служанок и т. д.), но и сыновей, пока они не достигнут возраста семи-восьми лет. Исключение составляют некоторые аристократические семьи, в которых попечение над мальчиками еще до достижения этого возрастного порога передается их наставникам (лала, позднее ходжа) под контролем отца; в этом случае дети мужского пола покидают гарем и живут в особых комнатах; однако это перемещение производится далеко не всегда и к тому же в любом случае мальчики дошкольного возраста находятся в более тесной зависимости от матери семейства, нежели от отца. Эта зависимость от матери продолжается, впрочем, и позднее — и тогда, когда ребенок становится подростком, и тогда, когда подросток превращается в юношу, и даже тогда, когда молодой человек женится. Именно его мать подыскивает ему супругу, которая и останется в ее подчинении, пока живы она и ее муж. В случае смерти отца семейства хозяином в доме становится его старший сын и, соответственно, его жена занимает место хозяйки, причем, как правило, и он, и она сохраняют уважение к вдове и продолжают оказывать по отношению к ней прежние знаки почтения — если только между двумя женщинами не вспыхивает долго таившаяся ревность и не просыпаются старые обиды; в последнем случае старая хозяйка уединенно доживает свой век где-нибудь в отдаленном от домашнего очага помещении. Примерно так же вдовы султана сразу же после смерти августейшего супруга переезжают в Старый сераль, уступая место в Новом серале женам царствующего монарха. Впрочем, было бы неверно усматривать в таком порядке смены поколений какую-то особенность, характерную только для Османской империи.

Что касается детей, то они — предмет надежд и источник радости для всякого мусульманина, для всякого турка, живущего соответственно принципам Корана. Он — на вершине счастья, когда его жена (или одна из его жен или наложниц) дарит ему сына, который сможет продлить его род по мужской линии, прославить его имя, защитить его честь и честь всей семьи. И это не пустые слова, поскольку всякий ребенок мужского пола носит не только личное имя, но и имя своего отца — например Мехмет сын Сулеймана или Мустафа сын Османа. Когда речь идет о какой-либо видной или знаменитой фамилии, имя содержит, кроме того, упоминание об этническом происхождении рода, прозвище, указание на какую-либо его особенность и т. д. Развернутое имя носят представители знатных турецких семейств — таких, к примеру, как Кёпрюлю, Заганос, Михалоглу, Джандарлы.

Поскольку сыновья представляют потомство, они с самого рождения становятся предметом забот и ласки своих родителей — прежде всего своей матери, около которой проходят первые годы их жизни. Их нежат, их балуют — часто за счет девочек, куда менее интересных для отца. В гареме мальчики и девочки в течение двух лет, а иногда и дольше, фактически доверены попечению кормилицы, нине (сют-нине), после чего возвращаются под прямую опеку матери. Если мальчику посчастливилось появиться на свет в хорошей стамбульской семье, его, как только ему исполнится шесть или семь лет, передоверят заботам наставника (лала), который будет его обучать началам турецкого языка и основам мусульманской религии; позднее он продолжит свое обучение уже у учителя (ходжи). Что касается девочек, то образование, хотя бы только в этих пределах, они могут получить разве что в виде исключения. Правило же требует от них не глубоких знаний, а лишь того, чтобы они со временем стали хорошими супругами и особенно хорошими матерями. И поскольку им предстоит покинуть семью, отец проявляет по отношению к ним довольно мало внимания. Пока они только девочки, но еще не девушки, им дозволяется с открытым лицом выходить на улицу (разумеется, только вместе с мальчиками) и даже заходить в селямлик, то есть на мужскую половину дома, куда их время от времени зовет отец. Но как только девочка превращается в девушку, с этими вольностями покончено! Она обязана соблюдать все правила женского поведения, которое предполагает отдельное от мужского общества существование, отказ, до самого замужества, от всякого общения с мужчинами и, при выходе на улицу, обязательное ношение покрывала. Мальчики пользуются несравненно большей свободой. После обрезания они переходят под непосредственную власть отца, который решает вопрос об их будущем — разумеется, соответственно своему социальному положению. В семьях высокого статуса мальчик получит прекрасное образование в лучших медресе и высших школах. Если ребенок из буржуазной семьи, то его направят в русло чиновничьей карьеры или он унаследует дело отца — станет негоциантом, коммерсантом или, наконец, ремесленником, получив для этого необходимую подготовку. В корпорациях общепринят обычай передачи ремесла, а иногда и мастерской или лавки по наследству от отца к сыну. Что касается «свободных профессий», то и там наблюдается подбор новых членов в замкнутом для посторонних круге. Известны, например, семейства, в нескольких поколениях передающие от отца к сыну должности шейх- уль-ислама^{348}, улемов, высокопоставленных чиновников, даже великих визирей. Примером последней преемственности в XVII веке может служить судьба семьи Кёпрюлю, представители которой трижды, причем один за другим, занимали этот почетный и очень опасный пост. Впрочем, подобная передача власти от отца к сыну на столь высоком уровне — скорее исключение.

Дочери овладевают вниманием родителей по мере приближения срока их выдачи замуж Собственно, об этом важнейшем событии в жизни женщины задумываются с самого дня ее рождения, мало-помалу собирая приданое, состав и величина которого меняются в зависимости от зажиточности семьи и ее социального статуса. Постепенно девочек обучают быть подлинным украшением гарема, а эта сложная наука включает в себя разнообразные навыки и умения. Если девушка из высокородной и вообще из хорошо обеспеченной семьи может быть и не посвящена в таинства кухонного искусства (на это есть служанки и рабыни), то она к моменту замужества должна уметь развлекать, завлекать и увлекать своего супруга, то есть петь, играть на музыкальных инструментах и искусно вышивать^{349} . Все эти достоинства будут наглядно показаны в тот судьбоносный час, когда два существа, которые не знакомы друг с другом и даже никогда не видели друг друга, будут выбраны одно для другого сначала посредниками, а в конечном счете их матерями. И тут роль матери оказывается решающей: именно она дает своему сыну или своему мужу словесный портрет возможных «кандидаток».

Как только отец семейства находит, что его сын созрел для женитьбы, он оповещает о том свою супругу. Если к этому времени она — через родственников и знакомых — уже успела сделать выбор, то называет мужу имя своей избранницы. Но, как правило, она прибегает к посредникам или, вернее, к посредницам, так как женщины из разных семей имеют возможность между собой общаться, а впечатления от увиденного и услышанного становятся потом предметом для обсуждения уже с другими знакомыми, и, таким образом, достоинства и недостатки возможных невест отнюдь не представляют собой непроницаемой тайны. Помимо этой бескорыстной и бесцельной болтовни случаются и расспросы с