будет.
- Хм…
- Кстати, церковь Двуликого там на дух не переносят. Для нас с тобой главная беда состоит в том, что граница Вайзина и Закары находится довольно далеко отсюда. Как минимум, два дня пути верхом на лошади, причем коней нам с тобой надо будет гнать если не во весь опор, то довольно быстро. Думаю, у нас с тобой в запасе всего несколько часов, в течение которых мы можем без опаски передвигаться по Вайзину.
- Почему ты так считаешь?
- Потому что к этому времени нас так и не нашли на дороге, ведущей в столицу, а ведь я сказал, что мы направляемся туда. И в самой столице нас тоже нет, так что поиски должны переместиться в иное место. Скорей всего, искать будут по всей стране. Для нас с тобой сейчас главный вопрос - как быстро добраться до нужного места, до границы с Закарой? Если мне не изменяет память, то их общая граница не такая и большая…
- Но ведь те, кто пойдут вслед за нами - они рассуждают примерно так же.
- Верно. Однако, считаю, если нас не успеют перехватить по дороге, то постараются взять на границе. Самое неприятное состоит в том, что нам, кроме как в Закару, больше и идти некуда. У Вайзина, конечно, есть граница с еще парой стран, но направляться туда нет смысла - так мы очень здорово отклонимся в сторону, и растянем сроки возвращения домой, а нам надо поторапливаться, чтоб успеть доставить артефакты в Руславию. Мы и так идем кружным путем, и не стоит затягивать возвращение на еще больший срок.
- То есть кроме Закары нам пойти некуда?
- А куда еще? Назад, в Ойдар, тем более соваться не стоит - не для того мы оттуда уходили, чтоб вновь возвращаться туда, да и границы там наверняка все еще плотно перекрыты. В общем, остается только Закара… Ну что, погнали?
- Конечно!
Вновь перед беглецами простиралась дорога. Когда людей на ней было немного - тогда лошадей гнали, не жалея, а когда проезжали мимо селений, то поневоле приходилось сдерживать бег лошадей, чтоб только не привлечь к себе излишнее внимание.
Сейчас Олея куда более внимательно оглядывалась по сторонам, рассматривая страну, по которой они сейчас проезжали. Прежде всего бросалось в глаза то, что на всех дорогах страны было полно изображения Двуликого. По дорогам, на всех перекрестках, около селений, да и во всех селениях и городах - везде было изображение этого Бога, и вдобавок, почти перед каждым из этих образов стояли живые цветы. Похоже, что отсутствие свежих цветов перед изображением Двуликого является признаком самого дурного тона, и грозит обвинением в безбожии.
Похоже, Бел не ошибался насчет того, что вера в Двуликого тут очень сильна. Недаром даже одежда простых служителей храма Двуликого словно бы оберегала беглецов от возможной проверки на дорогах. Наверное, если бы даже у стражников и возникли некоторые вопросы у проезжающим мимо них людям, то служителей храма они все одно вряд ли рискнули бы остановить их.
К полудню подъехали к довольно большому городу. Ну, стражников и монастырей хватало и здесь, но главное - в городе находился базар, шумный, богатый и многолюдный. Там купили себе новую одежду, простую, но подходящую как небогатым торговцам, так и состоятельным крестьянам, переделись в первом же укромном уголке. Старую одежду служителей Двуликого бросили в мусорную кучу, и, уже отойдя на какое-то расстояние, Олея оглянулась и увидела, что из-за этой брошенной одежды уже едва ли не дерутся несколько нищих. Что ж, неплохо…
И вот еще что - Бел считал, что надо сделать нечто, способное хоть на какое-то время сбить со следа возможную погоню, так сказать, организовать подобие небольшого отвлекающего маневра. Особо заморачиваться парень не стал: он пришел на один из постоялых дворов, снял там комнату на три дня, и велел поставить двух своих лошадей в конюшню. Все же у беглецов с собой было четыре лошади, так что две из них, те, что Олея выпрягла из повозки - они должны были сыграть роль прикрытия: раз человек оставил своих лошадей на постоялом дворе, значит, он просто отошел куда-то по делам, и вскоре должен вернуться - ведь не может же он бросить тут своих лошадей, и дальше отправиться пешком! Бел и слугу предупредил - дескать, в свою комнату вернусь ночью, а то и вовсе у друзей задержусь, но на всякий случай я уже внес плату и за комнату, и за обслуживание, и за овес для своих лошадей. Вряд ли кто из обслуги хорошо запомнил посетителя - сколько таких вот проезжающих каждый день останавливается на постоялом дворе! Главное - деньги уплачены, так что если постоялец придет вечером - хорошо, а нет - еще лучше, хоть убирать за ним не надо.
Бел понимал: если их начнут дотошно искать, то обязательно вычислят, кто именно снял комнатку на этом постоялом дворе. Кто знает, вдруг беглецам повезет, и погоня дальше не пойдет, а будет ждать их здесь, или же преследователи начнут прочесывать город и окрестности в поисках заветной парочки? В любом случае, это может задержать погоню на какое-то время. Конечно, шанс мал, но попробовать стоит…
Вновь скачки на дороге до ночи, пыль, жара и стремление как можно быстрей преодолеть немалое расстояние до границы. Тут уж не до того, чтоб жалеть себя или лошадей. Сейчас главное - успеть до границы с Закарой раньше, чем ее перекроют.
На ночевку беглецы остановились не на постоялом дворе, а неподалеку от дороги, там, где было что-то вроде небольшой рощицы. Вряд ли хоть кто-то видел, как пара путников свернула в сторону: к тому времени почти совсем стемнело, да и дорога стала пустынной, и, кроме беглецов, на ней никого не было - оно и понятно, к ночи все добропорядочные люди стараются оказаться под надежной крышей своего дома.
Олея и Бел расположились на отдых прямо на земле, правда, постелив что-то вроде накидки, которую приобрели вместе со своей новой одеждой. Нехотя достали нехитрую еду, купленную все на том же базаре, только вот ни у кого не было особого аппетита, да и тот торговец, что ее продал, явно не имел кристально- чистую душу праведного человека: проданное им вареное мясо было с заметным душком, а есть купленный у него хлеб было почти невозможно. К тому же баранину Олея и раньше особо не любила, а на юге именно это мясо считалось самым лучшим, так что любой обед в этих местах готовился именно из баранины. За последнее время проклятая баранина так надоела Олее, что женщина предпочитала есть одни лепешки. Увы, на этот раз им не повезло: купленные у того же торговца лепешки, на вид красивые и белоснежные, оказались не только сухими и безвкусными - к этому беглецы уже привыкли, но еще и приготовленными из старой, прогоркшей муки, да еще и с затхлым привкусом. Есть подобное творение здешних хлебопеков можно было с великим трудом, и Олея смогла одолеть всего лишь несколько кусочков. Больше никак не лезло, как бы женщина не уговаривала себя поесть хоть еще немного.
- Пожалуй, в этот раз нам с едой не повезло! - вздохнул Бел, который тоже жевал без особого вдохновения. - Но поесть все одно надо…
- Ох, не надо нам было у того типа еду покупать! - вздохнула женщина. - Уж слишком физиономия у него была благостная, а уж глаза такие честные, что с него хоть портрет праведника рисуй!..
- Да кто же знал?! - Бел выглядел раздосадованным, что неудивительно - ведь это именно он покупал это так называемое пропитание. - Этот торговец клялся Двуликим, что все свежее и приготовлено из самых лучших продуктов!
- Ага, ты больше доверяй словам таких вот людей!
- Я, вообще-то, еды мало покупал. Готовить не умею, и не люблю. Все ходил по харчевням и постоялым дворам.
- Оно и заметно…
- Что-что?
- Я так просто сказала… Ох, пирога бы сейчас!.. - мечтательно произнесла Олея. - Прямо из печки, горячего, с капустой…
- Чего? - похоже, Бел даже растерялся от таких слов.
- Или с ягодами… - продолжала Олея. - А еще я люблю пироги с творогом. Можно с грибами, сметаной, сыром…
- Хватит, не трави душу! - шутливо хмыкнул Бел. - А не то мне тоже захочется своих любимых пирогов. С рыбой…
