Мамаев согласился:
– Может сложиться и так! Поэтому мы с тобой пойдем вперед первым эшелоном, Бураков с Гончаровым – вторым. Генералы ударят по нас, Бурлак с напарником по ним. – Капитан повернулся к Буракову: – Но по ногам и рукам, Саня! В любом случае, даже если завалят нас с Лебедем, вам брать главарей живыми! Они очень многое могут рассказать. И это приказ вышестоящего командования.
Лебеденко покачал головой:
– У меня не командир, а золото! Успокоить может, как никто другой. Нас валят, Бурлак берет оборотней живыми. Неплохая перспектива, практически выполнив задачу, подохнуть в пыли грунтовки ракетного дивизиона!
Мамаев строго взглянул на напарника:
– Отставить разговоры! – И приказал: – Лебеденко, Гончаров, взяли по «мухе» и на выход! Начинаем финальную сцену!
Старшие лейтенанты вытащили из ящика гранатометы одноразового использования.
Мамаев, осмотрев кустарник, видневшийся за уцелевшим шлагбаумом многоосный тягач, махнул рукой:
– Пошли, мужики!
Офицеры выбежали из ангара. Дубов тут же заблокировал боковую дверь хранилища ядерного комплекса «дьявол-03». Добежав до шлагбаума и не встретив сопротивления – свои же были предупреждены Вьюжиным о маневрах спецназа, – Мамаев остановил группу:
– Лебедь, Гончар, по тягачу огонь!
Забросив трубы на плечи, спецназовцы одновременно выстрелили. Две молнии метнулись к многоосному тягачу. Раздался взрыв огромной силы. Тягач разнесло на куски, словно игрушку. Его части попали и на минное поле, вызвав и взрывы противопехотных мин, и срабатывание зарядов-сигналов.
Взрыв на дороге прозвучал за несколько секунд до того, как подорвать многоосный тягач решил и Самаранов. Он, находясь в семидесяти метрах от тягача, уже извлек из кармана пульт дистанционного управления взрывателей зарядов, и тут грянул этот неожиданный, оглушающий взрыв, бросив оборотней на грунт. Осколки частей машины и противопехотных мин дождем прошли в непосредственной близости от главарей банды, заставив их вжаться в землю, не глядя туда, где полыхал огонь горящего остова мощного тягача. Поэтому Самаранов с Фединым и не смогли уничтожить в принципе небольшую группу спецназовцев. Но среагировать на ее появление они успели. Самаранов поднял голову и увидел, словно в фильме про киборгов, как из огня появились две фигуры. Федин растерялся, бывший командующий – нет. Он вскинул автомат и выстрелил в того, что бежал слева. Пули попали Мамаеву в грудь. Его не убило, не ранило. Бронежилет выдержал удары 5,56-миллиметровых пуль, но болевой шок и сам удар свалили капитана с ног.
Самаранов перевел автомат на Лебеденко, но тот дал очередь, и перед физиономией бывшего командующего поднялись фонтаны пыли. Тот закрыл глаза и прикрыл голову руками. Но выстрелил пришедший в себя Федин. Однако командир корпуса промахнулся. По нему открыли щадящий огонь появившиеся второй шеренгой Бураков и Гончаров. Офицеры второй боевой двойки не хотели убивать комкора. Но его судьбу решил случай. Одна из пуль, срикошетив от голыша, неизвестно как оказавшегося на грунтовой дороге, взвизгнув, впилась Федину в правый глаз. Генерал тут же уткнулся простреленной головой в пыль.
Самаранов, придя в себя, дал ответную очередь, но спецназовцы успели прыгнуть в кювет, зная, что минные поля начинаются чуть дальше, за кустами. Генералу дать бы очередь по этим кустам, и тогда пули, возможно, вызвали бы детонацию мин, и Самаранов хотел это сделать. Он перевел ствол влево, нажал на спусковой крючок. Одиночный выстрел находящегося в режиме автоматической стрельбы автомата известил бывшего командующего, что патроны в его магазине кончились. Быстро же он расстрелял тридцать патронов. Но недалеко валялся «АК-74» убитого Федина. Однако добраться до него отставному генералу не удалось. Лебеденко внимательно следил за движениями главаря банды и, когда тот решил перекатиться к погибшему подельнику, короткой очередью пресек эту попытку. Самаранов понял, что спецназ не собирается его убивать. У генерала остался еще пистолет «ПМ» и дымовая шашка. Последней он и воспользовался. Лебеденко взглядом проводил летящий к нему цилиндрический предмет и на всякий случай откатился к Мамаеву, прикрыв собой командира. Раздался хлопок, пространство между бойцами спецназа и бывшим командующим затянуло плотной завесой белого дыма. Лебеденко выругался:
– Ах ты, сука!
Но услышал стон Мамаева, нагнулся над ним:
– Ты как, Стас? Выдержала броня или все же задело?
Капитан процедил:
– Выдержала. Но удар получил не хилый. Введи промедол, больно!
Старший лейтенант, достав аптечку, вколол командиру шприц-тюбик с наркотическим быстродействующим обезболивающим препаратом.
К ним подошли Бураков с Гончаровым:
– Как ты, Стас?
– Порядок! А вы какого черта тут делаете? Давайте за Самарановым. Этот шакал наверняка во всю прыть уходит из зоны минных полей. Дальше может в болота ринуться. Возможно, он знает какую-нибудь тропу или старую гать. Тогда его не достать. Поторопитесь, Бурлак! Мы за вами.
Командир второй боевой двойки кивнул и бросил напарнику:
– Гончар! За мной!
И рванулся в белый туман завесы.
Мамаев поднялся. Наркотик подействовал. Капитан не чувствовал боли. Потом она проявится, но не сейчас!
Приказал Лебеденко:
– Вперед, Андрюша! Упустить ублюдка Самаранова мы не имеем права!
Старший лейтенант проговорил:
– Не упустим!
Мамаев посмотрел на подчиненного:
– Вот что, Андрюша, до конца участка минных полей метров пятьдесят. Бурлак наверняка рванет дальше, мы же притормозим. Что-то подсказывает мне, Самаранов решит спрятаться где-то поблизости. Он хитер и опасен! Да и бежать долго не сможет. Какой бы ни была хорошей его физическая форма, возраст все же скажет свое слово.
Лебеденко согласился:
– Это точно! И что дальше?
Мамаев объяснил:
– А то, как кончатся минные поля, разойдемся по обочинам дорог. Но смотри, Андрюша, аккуратней. У Самаранова пистолет, и он может в нас палить, мы же в него нет. Ну, разве что в щадящем режиме на выборочное поражение. Все тебе ясно?
– Ясно! Сам-то сможешь работать в полную силу?
– А куда я денусь!
– Тоже правильно!
– А если правильно, то до окончания участка минно-взрывных заграждений бегом марш. По моей команде – стой. Дальше действуем по оговоренному плану!
Офицеры, прорвав полосу задымления, выбежали на грунтовую дорогу. Увидели вдали фигуры сослуживцев, впереди них поворот, где кончались минные поля. Самаранова видно не было. Зато во всей красе с разбитым черепом валялся у обочины бывший командир корпуса, генерал-майор Федин. Жажда больших денег или большой власти погубила его. И теперь вместо того, чтобы сидеть за столом высокого чиновничьего кабинета и стричь купюры, генерал мертвым валялся в пыли какой-то глухой лесной грунтовой дороги. Вот тебе, генерал, и чиновничье кресло, и деньги!
Перезарядив «АК-74», Мамаев побежал рядом с Лебеденко. Главное, капитан не чувствовал боли. Пока не чувствовал. А потом она ему станет до одного места. Надо выполнить задачу. Остальное – ерунда! Хотя не все остальное ерунда. Выписка жены и возвращение семьи в городок – не ерунда, а событие. Поэтому
