Каменев повернулся к Ступину:
– Не спорь с ним, командир, это бесполезно. Наши знают о ситуации, обеспечат полет в любом направлении и на любой высоте.
Ступин взглянул на майора спецназа, подумав: хорошо, что никто из бандитов не был летчиком, а то сразу раскусили бы подставу. Лучше Каменеву молчать. Ступин покачал головой. Майор понял смысл жеста и замолчал, искоса наблюдая за террористом и за индикатором радиостанции, дополнительно установленной в пилотской кабине. Включение индикатора должно послужить сигналом для нейтрализации бандита и освобождения заложницы. Пока он темнел на фоне включенных Ступиным приборов вертолета.
В 0.35 объявился сам несостоявшийся хозяин Хаба-Юрта. Он приказал из двери женской половины дома:
– Эй, капитан, это Халиф!
Дрозденко усмехнулся:
– Мне прыгать от радости?
– Тебе следует сменить тон, это во-первых, а во-вторых, слушать, что скажу!
– Хорошо, говори! Я очень внимательно тебя слушаю!
– Сейчас я выпущу всех заложников, кроме младшей жены покойного Керима. Алиса пойдет со мной.
– Надеюсь, ты не будешь играться с гранатой, как твой подельник Умар?
– Нет! Но учти, если решите применить снайпера, то Алиса тоже умрет вместе со мной.
– Учту. Все это понятно, но мы не обговорили, где и когда вы отпустите экипаж вертолета – естественно, с машиной и женщинами?
– Я сообщу об этом дополнительно.
– Выпускай заложников!
Во двор вышли остававшиеся в доме женщины и дети. Они быстро прошли на улицу.
Халиф крикнул:
– Я выполнил свое обещание. Теперь вы должны пропустить меня к машине и далее к вертолету.
– Конечно, но придется немного подождать.
– В чем дело?
– Начальство вызывает! Подожди. Это недолго.
– Какого черта, капитан?
Дрозденко не ответил, вызвав на связь Соловьева. Командир группы ответил немедленно:
– Что у тебя? Выпускай Халифа!
Андрей сказал:
– Если мы не потребуем гарантий безопасности экипажа, а также освобождения женщин, Халиф может заподозрить неладное. Слишком уж легко мы идем на уступки, согласившись на все его требования.
– Да плевать, что может заподозрить этот ублюдок. До вертолета ему не добраться.
– А вот насчет этого я не был бы уверен стопроцентно. Мы не знаем, что в голове у загнанного в угол бандита. А вдруг он рванет в первый же проулок, уходящий в виноградник? Да, проулки узкие, но внедорожник прорвется, протаранит глиняные заборы. А ведь есть проулки, где вместо заборов кустарник. Он пойдет к Кентумскому ущелью, это понятно, если, конечно, не решит действительно улететь на вертолете. Но пойдет по участку местности, который Пятым полностью контролироваться не может. По нижней балке, например. И выйдет к «Ми-8». И все это может произойти, если Халиф заподозрит в наших действиях неладное. А ты говоришь, плевать!
Соловьев кратко спросил:
– Что предлагаешь?
– Поторговаться, – ответил Дрозденко. – Затребовать освобождение женщин после посадки Халифа на борт. В заложниках же оставить экипаж, который бандиты должны будут освободить, скажем, уйдя в безопасное место. И предупредить, что вертолет через границу противовоздушная оборона не пропустит. Мы же не можем быстро решить вопрос с командованием ПВО. У нас своя работа, у них своя.
– Думаешь, это необходимо?
– Думаю, да!
– Хорошо! Работай по предложенному варианту. Я его утверждаю.
Дрозденко отключил радиостанцию, взглянул на Бурмистрова.
– Ну, что, Вова, как считаешь, я прав?
– Не знаю, Андрюха. Как бы самих себя не переиграть.
– Да возьмем мы их по-любому. Вопрос, какой ценой. В «вертушке» Каменев разберется с Умаром, а вот Халиф может убить девчонку. Она же и жизни-то настоящей не видела. Не успела вырасти, так сразу в постель к Кериму попала.
– Таковы местные обычаи.
– Да хрень все эти обычаи. Люди должны по любви жить друг с другом, а не по обычаям или традициям.
– Согласен, но здесь живут по обычаям.
– Ладно!
Дрозденко подозвал Чернова:
– Юра, выйди через окно кабинета к забору. Оттуда будет видна корма «Тойоты». Если Халиф допустит ошибку и попытается что-нибудь бросить в багажник, убей его на месте. Использует девчонку, пропусти.
– Понял!
Андрей повернулся к Бурмистрову.
– Ну а ты через ночную оптику внимательно присмотрись к одеянию женщины. Не надел ли на нее Халиф пояс шахида. Девчонка хрупкая, пояс должен быть заметен.
– Есть, командир!
Бурмистров занял позицию на краю веранды. Дрозденко вышел к двери. Крикнул:
– Хали-иф!
Бандит ответил:
– Ну? Вздрючило тебя начальство?
– Не без этого. А посему наши условия изменились.
– Что значит изменились? Я выпустил всех заложников.
– Да, но двух женщин продолжаешь удерживать.
– Они гарантия моей безопасности.
– На этапе перехода на борт вертолета – да. И с этим никто не спорит. Но, как только окажешься на борту «Ми-8», ты должен будешь отпустить женщин. Гарантией безопасности станут пилоты вертолета.
– Алиса полетит со мной. Это моя женщина, моя жена.
– И давно ты на ней женился?
– Не твое дело!
– Ты сам-то подумал, что сказал? Если Алиса твоя жена, то, значит, она не заложница, а сообщница. Такая же террористка, как и ты. В этом случае какой нам смысл продолжать с тобой переговоры?
Халиф понял, что допустил ошибку.
– Ладно, твоя взяла. Я отпущу женщин, как только окажусь на борту вертолета.
– Вот это другой разговор. Но учти, если не отпустишь заложниц, то вертолет не взлетит. И на летчиков давить бесполезно. Объясняю, почему. «Ми-8», что стоит у высоты, оборудован не только аппаратурой, позволяющей летать в ночное время и в условиях высокогорья, но и системой управления с земли. Так что пилоты при всем своем желании не смогут поднять машину. Блокада будет отключена оператором, как только заложницы окажутся в безопасном месте.
Халиф закричал:
– Ты чего мне мозги пудришь, капитан? Какая блокада, какой оператор?
– Успокойся, Халиф! Выполняй условия, и мы дадим тебе улететь.
– Ты блефуешь!
– Мы не в карты играем. Но и это еще не все! Вертолет доставит вас в любой указанный тобой район, но
