– А потом, Кожан, будет следствие. А ты знаешь, что это такое. Решат наверху быстро дело закрыть – засадят пацана. Нужные показания из этого ботаника менты быстро выбьют. А если решат делать все по закону, то обвинения рассыпятся как карточный домик.
Кузнеченко усмехнулся:
– О чем ты говоришь, Демьян? Где ты видел, чтобы у нас что-то по закону было?
– Смотря по какому. Но, думаю, все свалят на студента. На хрена ментам лишняя возня, если ботаника на месте преступления охранник задержал?
– Слушай, а не будут искать того, кто позвонил Федотову?
– Будут, но без толку. Понятное дело, менты поймут, что с этим убийством дело нечисто, но сверху надавят и закроют дело, обвинив пацана. Начальству что нужно? Быстрей доложить, что убийца пойман и во всем сознался. И в клетку его, а потом на нары. Тем более тут мотив так и выпирает. О браке наверняка умолчат, нельзя же так дискредитировать власть; спишут все якобы на необдуманную и необоснованную ревность пацана. Молодой, горячий, увидел невесту с начальником на хате, спокойно пьющих чай, подумал невесть что и схватился за нож. Но… нечего гадать. Ачил все узнает через своего мента в УВД.
– Когда бабло за депутата получу? – спросил Кожанов.
– Не волнуйся! Сегодня и получишь.
– Сейчас к Степанычу едем? – уточнил Кузнеченко.
– Мы с тобой – сначала к Хасану.
– А куда Кожана денем?
Демьянов повернулся к Кожанову:
– Доедешь до Коробко на маршрутке или… нет, тебе там делать нечего. Езжай домой, а как позвоню, прикатишь ко мне на хату. Там я с тобой отдельно рассчитаюсь, чтобы у братвы не возникло ненужных вопросов.
– Понял! – кивнул Кожанов. – Буду ждать твоего звонка!
– Я позвоню, а ты на сегодняшнюю ночь опять шлюху закажешь?
– Надо же стресс снять. Расслабиться!
– Ладно, сегодня можно. Но только дома! Никаких салонов, апартаментов, отелей!
– Демьян, я все понимаю, зачем лишний раз повторяться?
– А ты забыл, чему в школе учили? Повторение – мать учения!
– Я в другой школе учился, на зоне…
Кожанов вышел из «Форда» и пошел к остановке.
Демьян включил сотовый телефон:
– Хасан? Это я!
– Салам, Демьян!
– Салам! Мы выполнили заказ.
– Приезжай.
– Прямо сейчас?
– Да!
Главарь банды взглянул на Кузнеченко:
– К Хасану, Кузнец! По дороге заедем к Гиви, оставим пакет, тот сожжет его.
Кузнеченко кивнул и повел «Форд» в сторону района улицы Попова, где обитал связной Ачила Адаева, Хасан Мамедов.
На дорогу ушло чуть более двадцати минут. Приказав Кузнеченко оставаться в машине, Демьянов поднялся на четвертый этаж, позвонил в звонок. Дверь открыл Хасан:
– Проходи, Демьян, в гостиную, только что по местному каналу сообщили об убийстве Ломакова.
– Что говорили? – спросил Демьянов.
– То, что депутата и его помощницу замочили в квартире последней, предполагаемый преступник задержан охранником Ломакова. В интересах следствия имя его не называется. Но это молодой человек, которого с Баяновой связывали довольно близкие отношения. Возбуждено уголовное дело. Расследование убийства взял под личный контроль губернатор области.
– И ни слова, что убийца застал Ломакова и Баянову в постели, когда они трахались?
Мамедов усмехнулся:
– Нет, об этом умолчали. Как же можно порочить звание народного избранника?
Бандиты прошли в гостиную.
– Я недавно разговаривал со Школяром, мент пока не может дать какую-либо представляющую для нас интерес информацию, но подтвердил, что следствие склонно считать Сергушина убийцей. Обещал позвонить позже. Связывался я и с Ачилом, он доволен работой твоей бригады.
– Ачил говорил, что деньги за депутата и его шлюху мне отдашь ты.
– Да. Подожди…
Мамедов прошел в смежную комнату, вышел оттуда с кейсом. Положил его на журнальный столик:
– Здесь ровно полтора миллиона. Пересчитывать будешь?
– Да.
– Не доверяешь мне?
– Знаешь, как на зоне говорят? Не верь, не бойся, не проси! Бояться мне вас нечего – сам кого угодно запугаю; просить тоже – заработанное получаю; а верю или не верю, так какая тебе разница? Деньги же, они счет любят.
– Ну, считай!
Демьянов открыл кейс, вытащил две пачки пятисотенных купюр, бегло просчитал их, осмотрел другие пачки, спросил:
– Не фальшивка?
Мамедов внимательно посмотрел на Демьянова:
– Надеюсь, это шутка?
– Конечно!
Главарь банды захлопнул кейс.
– Теперь можно и расслабиться.
Но Мамедов неожиданно сказал:
– Нет, Демьян, расслабляться будешь позже.
Демьянов удивился:
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что завтра приезжает Ачил. Он просил передать тебе, чтобы держал бригаду в готовности к новой работе.
– Да он что, охренел? – воскликнул Демьян. – Опять кого-нибудь придется мочить? Но так нас надолго не хватит. Уже сейчас из-за депутата менты на уши встанут. То, что обвиняют Сергушина, – хрень, его посадят для отмазки, но настоящих убийц искать не перестанут. Поэтому нам просто необходимо залечь на дно. Хотя бы на месяц.
Мамедов развел руки:
– Я тебя понимаю, Демьян, но Ачил имеет собственное мнение, и хочешь ты того или нет, но тебе и твоим подельникам придется делать то, что скажет Адаев.
– Да? С какой такой радости нам придется делать то, что пожелает Ачил? Мы не рабы его, а свободные люди. И он нам не указ.
Мамедов вздохнул:
– Зря кипятишься, Демьян. Раньше думать надо было, до того, как соглашаться на сотрудничество с нами. Теперь вам назад дороги нет.
– Грозишь? – прищурился Демьянов.
Мамедов изобразил саму невинность, сложив руки на груди:
– Ну что ты! Я маленький человек, связной, мне что скажут, то я и передаю. А вот Ачил – это другое дело. От него так просто не уходят.
– Ты вот что, Хасан, передай Адаеву: если он решил, что может устанавливать здесь, в Блачинске, свои порядки, то очень заблуждается в том, что их будут беспрекословно соблюдать. Он здесь чужой, а чужаков
