Адаев продиктовал цифры. Кожан повторил их.
– Запомнил!
– Тогда удачи, Слава!
– Угу! До свидания!
Кожанов покинул квартиру террористов, вышел на улицу Попова, поймал такси и в 22.35 вернулся к себе домой.
Адаев, проводив бандита, прошел на кухню. Попросил Мамедова:
– Сделай мне чаю, Хасан! Хорошего чаю!
– Хоп!
– Как думаешь, Кожан не проколется? Не побежит к Демьяну докладывать о встрече?
– Он не идиот. Засядет дома и прикинет, что к чему. Прикинув и до конца осмыслив, что он получит, работая на нас, начнет работать против Демьяна.
– Лишь бы не переусердствовал; если Демьян расколет его, всей нашей операции кранты!
– Провалимся здесь – уйдем в другой регион.
– Не хотелось бы! Организации нужна дестабилизация здесь. А за Кожаном не мешает присмотреть.
– Это сложно осуществить, – сказал Мамедов. – Демьян нас знает. И тачки наши тоже.
– Мы, как кто-то говорил, пойдем другим путем.
Он достал сотовый телефон, набрал по памяти номер:
– Алло! Школяр?
– Ачил? Не ожидал! Поздновато звонишь…
– Так дело срочное! Говорить можешь?
– Да, я дома, жена у матери. Слушаю тебя.
– У тебя найдется пара парней на неприметной тачке, способных вести наружное мобильное наблюдение?
– Такие люди есть – правда, из числа бывших клиентов, которых я отмазал в свое время.
– А мне менты и не нужны. Значит, говоришь, такие люди есть?
– Есть! А что?
– Надо установить наблюдение за Демьяном, Кожаном, а возможно, и Метлой – Авдотьевой.
– Ты назвал три объекта, а просишь двоих человек для контроля над ними?!
– Демьян будет кататься на своем «Форде» вместе с Кузнецом. А Кожан с подстилкой Демьяна – на другом автомобиле.
– Понятно. Только это удовольствие тебе обойдется в 50 штук «зеленых».
– Не дороговато ли?
– Я не настаиваю…
– Ладно, согласен! Но платить буду за качественный товар.
– Само собой! Когда необходимо установить наблюдение?
Подумав, Адаев сказал:
– Завтра!
– Если только ближе к вечеру, – уточнил майор милиции.
– Ближе к вечеру объекты будут дома водку жрать. Давай с утра послезавтра.
– Хорошо. Отчет каждый день?
– Необязательно. Проявится что-нибудь интересное, звони!
Адаев отключил телефон. Подумал: скоро 30-е число, еще один месяц пролетел. Хороший месяц, который лично ему принес доход в полмиллиона долларов. 30-го же числа в ячейку № 16 автоматической камеры хранения железнодорожного вокзала оборотню из УВД заказывалась одна и та же сумма —10 000 евро. Во столько по взаимному соглашению террористы оценивали информационные услуги мента. Резервными являлись ячейки № 14 и 18. И запасная № 21 —на случай, если остальные были заняты. Запасная ячейка находилась у тупиковой стены, ею пассажиры практически не пользовались. Продажный чин УВД вовремя получал свою вторую зарплату.
Выпив чаю с ханкой, Адаев ушел в спальню. Пришло время и отдохнуть.
Новая «Тойота» с местными номерами выехала на южную трассу в 7.00. Вел внедорожник Окунько, на сиденье переднего пассажира находился Кожанов. Вчера машину затонировали, и со стороны не было видно, кто находится в ней. Первоочередной задачей бандитов являлось обнаружение видеокамер управления ГИБДД на участке Блачинск – Решта. В этом им должен был помочь человек Ачила в УВД области, майор Школяров, но оборотню удалось узнать лишь предполагаемое место размещения этих камер.
«Тойота» двигалась по средней полосе со скоростью семьдесят километров в час. Проезд до Решты протяженностью в сорок километров не принес результата. Там, где, по информации Школярова, должны были находиться камеры, бандиты их не обнаружили. Это вызвало раздражение у Кожана, когда Окунько развернул автомобиль на окраине поселка Решта.
– Что за черт! Я осмотрел каждый столб, каждую эстакаду, периметр ограждения, отбойник – нигде никаких камер. Сука Школяр! Может, наблюдение на этом участке трассы вообще не ведется? А он ни хрена не знает. И за что ему только бабки платят?
Окунько поддержал подельника:
– И наверняка немалые!
– Это точно! Ну, что делать будем? Поедем в обратку? Или подумаем?
– О чем?
– О том, где могут находиться камеры?
– Да где угодно.
Кожанов отрицательно покачал головой:
– Нет, Окунь, камеры – техника дорогая. Их менты без присмотра не оставят, а значит, они должны быть где-то рядом с постами.
– Но на всем участке всего два стационарных поста – у Блачинска и здесь, у Решты.
– Ты не считаешь мобильных патрулей.
– Их мы тоже встретили только два – в деревне Бакатово.
Кожанов задумчиво повторил:
– В деревне Бакатово… А вдоль трассы, что пересекает эту деревню, – деревья. И машины ментов стояли на площадках, будто специально для них подготовленных.
Окунько взглянул на подельника:
– И че?
– А то, что менты там могут пастись круглосуточно, значит, и за камерами следить, одновременно используя их.
– Ты, похоже, прав. Когда мы шли по деревне, гаишник на обочине с радаром не стоял. С другой стороны не видел, а с нашей не стоял.
– Не было мента и на противоположной стороне.
– Но не было и камер?
– А если они навешаны не на столбы, а на ближние деревья? Среди листвы разглядеть их сложно, если не стоять рядом и не присматриваться.
– Ага, и нарисоваться всей мордой перед камерой. Чтобы менты потом не теряли времени на составление словесного портрета. На хрена рисунок, если фото готовое есть!
– Значит, делаем так, – сказал Кожанов. – У нас сколько километров отсюда до деревни?
Окунько прикинул:
– Где-то пятнадцать-шестнадцать; дальше холмы, дорога к озеру, еще дальше пруд и роща – там, кстати, на правой стороне, если смотреть отсюда, на обочине «десятка» загорала. Серебристая. Баба с двумя детьми у пруда терлась, а мужик под капотом корячился; видно, сломалась тачка.
– Я видел. Значит, до деревни верст пятнадцать. Едем к деревне. У въезда сходишь на обочину, останавливаешься. Выходим из тачки. Ты кружишься возле машины, я пройду к ближайшим домам.
– Зачем?
