отдельную снайперскую группу, задачей которой станет наблюдение за Катаванским перевалом. Мы не должны допустить, чтобы вражеский стрелок продолжил обстрел поста!
Старший лейтенант спросил:
— Значит ли ваше указание, что группа при обнаружении снайпера на сопредельной территории может открыть огонь на уничтожение этого стрелка?
Комбат подтвердил:
— Да, старший лейтенант, считайте полученное указание за приказ при появлении агрессии с сопредельной стороны открывать ответный огонь на полное поражение как отдельных стрелков, так и вероятных групп противника!
— Но… мне нужно письменное распоряжение, товарищ подполковник, все же стрелять, если что, придется по чужой территории?!
Белянин повернулся к начальнику штаба:
— Николай Вячеславович, нарисуй быстренько приказ на открытие ответного огня. От руки напиши, я подпишу. В части оформишь все как положено!
Подполковник Варихин присел за столик рядом с Губочкиной, быстро набросал приказ, комбат подписал его и передал Жарову:
— Держи! Этого, надеюсь, достаточно?
Старший лейтенант ответил:
— Так точно!
Комбат взглянул на заместителей:
— Кажется, здесь все! Главное решим в части! Следуйте к вертолету!
Вновь обратился к Жарову:
— Организуйте загрузку тело погибшего солдата и дополнительно из состава третьего отделения, которое на блокпосту выполняет, по сути, пассивную роль оперативного резерва, отдельный, сменный дозор по контролю над вертолетными площадками, а заодно и для раннего обнаружения вероятного противника, если таковой решит объявиться с тыла!
Старший лейтенант козырнул:
— Есть, товарищ подполковник, разрешите выполнять?
— Выполняй, Жаров, выполняй.
Комбат вышел из блиндажа. Еще раз осмотрев через оптику Катаванский перевал, направился через запасные позиции третьего отделения к вертолетным площадкам.
Валентина от двери блиндажа проводила его взглядом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Гарнизон у станицы Разгульной. Четверг, 23 сентября. 9–00.
Юрий Бекетов и Кристина проснулись одновременно в спальне, густо залитой ярким солнечным светом. Настроение у влюбленных было прекрасным.
Юрий, нежно гладя упругую грудь любимой, спросил:
— Ну как, милая, я не разочаровал тебя?
— Что ты, Юра? Все было просто замечательно, и, заметь, без всякого спиртного.
— Так и знал, ты отметишь сей факт.
— Но ведь это же правда!
— Правда, не спорю!
Женщина потянулась:
— Как же хорошо иметь свое отдельное жилье. Маленькую такую уютную квартирку, где никто и ничто не может помешать делать то, что захочется, правда?
— Правда! Но чтобы заиметь то, что ты с восторгом описала, надо сделать самую малость — стать мужем и женой!
— Всего-то?
— Разве этого мало?
— Это очень много, Юра! Не забывай, у меня…
Капитан закрыл рот женщины ладонью:
— Не продолжай. Я прекрасно знаю, что у тебя дочь, и мы, как мне кажется, уже данную тему и обсудили, и закрыли!
Кристина поцеловала Юрия, спросила:
— Что будем делать днем?
Капитан пожал плечами:
— Да что угодно! По мне, я предпочел бы весь день провести в постели.
Кристина возразила:
— Нет, так не пойдет! Можно пресытиться, и в результате надоесть друг другу, а я не хочу этого!
— Ну… тогда поедем в станицу! Все какое-никакое разнообразие!
Женщина усмехнулась:
— Да, разнообразия там много!
— Предложи что-нибудь сама.
— Сама? Хорошо, попробую…
Речь Кристины оборвал сигнал вызова на мобильном телефоне Бекетова. Капитан взял с тумбочки мобильник, взглянув на дисплей, сказал:
— Крабов! И чего ему надо, ведь знает, что мы вместе?
Ответил:
— Привет, Краб! Тебе что, больше делать нечего, как звонить мне тогда, когда не надо?
— Привет, Бекет! Извини, конечно, но в части чрезвычайное происшествие!
— Что? Еще одна рота сгорела?
Капитан Крабов не принял шутливого тона друга:
— Да, нет, Юра, хуже. Ночью снайпером со стороны Катавана обстрелян блокпост, убит рядовой Казанцев.
— Вот оно что. Дальше?
— Комбат с замами вылетел на пост, предварительно объявив с четырех утра в батальоне общий сбор. Тебя ротный решил не беспокоить, но сейчас обстановка изменилась. Белянин связался с батальоном и приказал по прилету своему собрать всех офицеров нашей роты. К тому же в штабе вертится представитель управления разведки округа. Чувствую, ждут нас времена сложные. Ротный попросил вызвать тебя. Посыльный, понятное дело, в общагу вхолостую слетал, поэтому звоню сам.
— Когда должен прилететь комбат?
— Где-то через полчаса. Нас собирают в его кабинете в 9–40.
— Понял, Кирилл, буду.
— Так и передам Фирсову.
— Отбой!
— Давай!
Кристина, увидев, что настроение Бекетова ухудшилось, тревожно спросила:
— Что, замполит за вчерашнее начал расследование?
