выведены из строя четверо или пятеро бандитов, находившихся в «Гранд Черокки», одновременно два снайпера ударили из мощных СВД по колесам обоих автомобилей. Из джипа выскочил один бандит. Он, перекатившись по асфальту, приготовил к бою автомат. И сумел бы поразить бойцов ОМОНа, атаковавших колонну с южного направления из рощи, если бы не снайпер правого фланга. Прапорщик вовремя увидел выскочившего из внедорожника боевика, готовившегося открыть огонь по подразделению милицейского спецназа, и выстрелил. Пуля, пробив череп бандита, ушла в кусты. Боевик уткнулся окровавленной физиономией в асфальт дороги, задергавшись в предсмертных судорогах. Омоновцы вытащили из машин дезорганизованных бандитов и бросили на обочину, сковав наручниками.
Услышав хлопки, заметив вспышки на дороге и хлесткие выстрелы снайперских винтовок, Рафшанов от неожиданности присел, испуганно и растерянно взглянув на Бабаева:
– Что это, Закир?
– Ай, шайтан! Нас продали, Наиль! Уходим!
– Как продали? Кто продал?
– Потом базарить будем, бежим к лесополосе!
Но окрик Богуна не дал сделать главарям банды ни шагу:
– Стоять, ублюдки! Любое движение, и я открываю огонь на поражение!
Подошел Вербин. Бабаев неожиданно выхватил пистолет, но выстрелить не успел. Пуля, выпущенная из «Вала» Сапеева, выбила ствол, перебив предплечье бандита. Бабаев взвыл от боли, схватившись за простреленную руку.
Подполковник Вербин спокойно сказал:
– Вас же предупредили: стоять на месте и не совершать необдуманных поступков.
Командир группы спецназа крикнул Богуну:
– Степа! Займись раненым!
Повернулся к вышедшему из фермы Сапееву, спросил:
– Грузчики нейтрализованы?
Вербин спросил у Рафшанова:
– Кто они?
Тот вскрикнул:
– Не знаю! И знать не хочу. Я – депутат областной думы, оказался здесь по приглашению Бабаева. Чем он занимается, понятия не имею. Да мне это безразлично. У меня статус неприкосновенности. И я больше не намерен отвечать на ваши вопросы.
Вербин усмехнулся:
– А что это вы, господин Рафшанов, так занервничали? Если не имеете к наркотикам никакого отношения, то никто вас не тронет. Вот только не думаю, что подельники станут прикрывать своего главаря. И Бабаев заговорит, и Леев, и бармены кафе «Солнечный Зайчик», и ваш собственный сынок, а также некий Лысенко, вывозивший отсюда остатки прежней партии дури. Все заговорят. Да и ты молчать не будешь. У нас работают такие специалисты, что развяжут язык любому преступнику. А ты, Рафшанов – преступник. А на твой статус мне наплевать. У меня приказ из Москвы – взять главаря преступной группировки, занимающейся распространением наркотиков в Переславе. Что я вместе с подчиненными и сделал. И ты, подонок, не вопи, а лучше соберись, чтобы во всем чистосердечно признаться, дабы не загреметь в камеру пожизненного заключения. Впрочем, этой участи тебе вряд ли удастся избежать при любом раскладе.
Подполковник кивнул Сапееву:
– В браслеты его! И выведи грузчиков, не стоило оставлять их в здании без присмотра.
– Есть, товарищ подполковник!
Вербин вызвал командира отделения Переславского отряда милиции особого назначения:
– Первый! Я – Таран!
– Слушаю тебя!
– Колонна отработана. Все боевики задержаны. Один из них пытался оказать сопротивление, снайперу пришлось стрелять на поражение. Ребята проверили «КамАЗ», наркота на месте!
– У тебя потерь нет?
– Никак нет!
– Ну и хорошо! Давай собирай всех бандитов на площадке. Сюда же пусть перетащат труп и раненых. У машин оставь охранение.
– Принял! Выполняю!
Командир группы спецназа Главного Управления по борьбе с терроризмом передал приказ Викторову вывести охранника из лесополосы, Богун получил распоряжение доставить бандита из сторожевой будки, после чего вместе с Сапеевым провести тщательный осмотр особняка.
Сапеев подвел грузчиков.
Вербин сказал:
– Подожди, Паша!
И вызвал по связи одновременно Чернышева, Дементьева и Иванова:
– Внимание всем! Основной этап операции по базе наркоторговцев успешно завершен. Приказываю вам начать действия против бандитов в кафе, аптеке и усадьбе нахождения бригады Рафшанова-младшего! Подтвердите получение приказа!
Офицеры ответили, что приказ к исполнению принят.
Отключив станцию, подполковник подошел к грузчикам:
– Кто вы такие? Как оказались здесь?
Ответил тот, кто разговаривал с Сапеевым. Очевидно, он лучше других владел русским языком.
– Ми из Таджикистана приехать в Москву. Работать. Дома плохо, работ нет. Москва есть. Приехать и на стройку попасть. Вот к нему!
Таджик, кивнув на Рафшанова, продолжил:
– Его люди нас брать из вокзал. Денег обещать, жилье, кушать три раза. Ми согласится. Работать на стройке месяц, жил плохо, в подвал. Спать на нары. Кушать хлеб, консервы, вода. Чай еще! И работать день, ночь. Месяц прошел, спросил, давай деньги. Нас его люд бил. Сказал, ми рабы, а раб работать даром. Не хотим, убьют! Потом сюда перевезти. Опять подвал. Коробки грузить! Хотел бежать! А куда? Они убили бы! Ми ни в чем не виноват!
Вербин кивнул:
– Понятно!
Спросил:
– Документы ваши тоже люди этого человека забрали?
– Да! Паспорт забрать, один телефон бил – забрать, все забрать. Даже насвай!
– Ну ничего, теперь вы вновь свободные люди. Мы заберем у бандитов ваши паспорта, поможем с регистрацией в Москве, с работой. Захотите уехать домой, отправим. Никто вас больше держать в подвалах не будет.
– Ти хороший человек, он, – таджик указал на Рафшанова, – плохой! Дай пистолет. Убивать его буду. Пусть потом тюрма. Тюрма пройдет, а он сдохнуть как шакал должен.
– Ну, пистолет я тебе не дам! И самосуд вершить не позволю. Но отомстить своим насильникам вы сможете.
Таджик спросил:
– Как? Скажи, как? Ми сделать!
– Показания дать следователям. Как приехали в Москву, как Рафшанов, этот плохой человек, обманом заставил вас работать на него, отняв документы, как работали здесь. Короче, рассказать следователю о всех своих злоключениях! Такие показания вы дадите?
– Ай, конечно! Давай бумага, ручка, все писать будем!
– Позже! А сейчас...
Подполковник повернулся к подошедшему Викторову:
– Костя, как только ребята зачистят особняк, отведи этих несчастных в дом, да накорми как следует. В столовой Бабаева наверняка найдется все необходимое.
– Есть, товарищ подполковник!
