контрольный объект был подвергнут нападению банды некоего Басмача. Атака террористов была отражена силами временно подчиненного мне усиленного взвода. Подробности боя отправлены мной в виде отчета в штаб батальона. Начальник блокпоста капитан Лушин.
Комбат пожал руку подчиненному.
То же самое сделал и Тимохин, сказав Кадацкому:
– Извини, Юрий Петрович, нам с Лушиным наедине надо поговорить!
Комбат кивнул:
– Конечно, какие вопросы? А я пока займусь Вели Рудаевым, смотрю, к посту подъехал. Да с личным составом пообщаюсь.
Тимохин спросил у Лушина:
– Кто такой этот Вели Рудаев?
Капитан улыбнулся:
– Нормальный человек, бедный правда, имеет многодетную семью. Это он через своего сына предупредил нас о сосредоточении бандитов в ауле накануне их атаки. Помог. Теперь мы должны поддержать его семью.
– По-моему, Кадацкий и начал этим заниматься. Но его дела – это его дела. Скажи, капитан, где мы можем спокойно поговорить, не опасаясь, что нас кто-то услышит.
– Здесь все свои, товарищ подполковник.
– Ты не против, если я буду называть тебя по имени?
– Нет!
– И тем не менее, Андрей, я хотел бы, чтобы наш разговор остался между нами.
Капитан осмотрелся:
– Блиндаж духи сожгли, но остался временный командный пункт. Там связист, но его можно отозвать.
– А где у тебя фотографии с границы?
Лушин внимательно посмотрел на Тимохина:
– В планшете! А планшет на мне!
– Вот и хорошо! Где твой временный КНП?
– Идемте, покажу!
Он отдал команду заместителю сопровождать комбата и провел Тимохина на временный командно- наблюдательный пункт. Присели за стол, на котором стояла радиостанция.
Александр проговорил:
– Скажи, Андрей, а почему ты вдруг решил перенакрыть минное поле? Заминировать проходы, обозначенные в формуляре? У тебя были основания для этого? Ты подозревал, что в батальоне может работать «крот»?
Капитан пожал плечами:
– Да нет! Никакой информации о возможном предателе у меня не было. Тем более я не думал, что им окажется Козлов. У нас с ним непростые отношения. Из-за него меня отстранили от командования ротой до окончания служебного расследования по факту нашей стычки в офицерской общаге. Вот и разобрались. А решение изменить схему установки мин принял, можно сказать, спонтанно. Долго думал, почему Басмач нацелился на этот блокпост, и как он собирается его уничтожить? Подняться на северный перевал с той стороны невозможно, да и выносной пост у нас там стоит. Не подойти. Значит, северное направление атаки отпадает, с юга наступать бесполезно. Во-первых, минное поле, во-вторых, ущелье, простреливаемое орудиями БМП и пулеметами. Обход поста с юга по дальнему маршруту и выход нам в тыл тоже ничего особенного бандитам не давали. Честно говоря, я думал, что Басмач не пошлет в тыл людей, но меры предосторожности все же принял. Отделение было готово заблокировать подходы к посту с дороги от Саульской. И о машинах грузовых, что использовал Басмач, я узнал только ночью, перед атакой. Вот и получалось, у него всего одно направление удара по посту. Но это надо быть идиотом – атаковать в лоб неплохо укрепленный взводный опорный пункт с боевой техникой в двадцати четырех километрах от места дислокации батальона и в непосредственной близости от аэродрома базирования вертолетной эскадрильи. А командиры у духов далеко не дилетанты. Имеют боевой опыт. Так почему опытный Басмач решил атаковать блокпост в лоб, да еще пропустив информацию о своих намерениях в ходе блуждания по горам? И пришел к выводу. Вахидов может иметь схему минного поля. В этом случае многое прояснялось. Его удар с юга стал бы для нас полной неожиданностью. И взводу пришлось бы под огнем боевиков срочно проводить перегруппировку сил, менять позиции БМП, а значит, выводить их на открытое пространство, где технику легко сжечь из гранатометов. В это время силы Басмача имели бы возможность сблизиться с постом и провести полноценный штурм. Поэтому я и решил скрытно от всех, включая собственное начальство, перекрыть минное поле приданным мне саперным отделением. И духи в результате угодили в минную ловушку. Ну а когда мне стал понятен замысел Басмача по прорыву обороны автомобильным тараном, то исход боя был практически предрешен. К тому же мы вовремя засекли вражеского снайпера. В общем, вот так, товарищ подполковник. Отбить же атаку с тыла не составило никакого труда. Тем более, что про обход объекта на машине нас предупредил Вели.
Тимохин улыбнулся:
– Комбат, наверное, впал в ярость, узнав о твоей самодеятельности с минами?
– А я предупредил его! Правда, когда уже все было сделано, и лично, по мобильной связи. Кстати, о «кроте» тоже!
– Ясно! Сколько служишь?
– Семь лет!
– И все в капитанах?
– Мог и старлеем стать, если не получить под зад коленом из-за ублюдка Козлова. Он же, сука...
Тимохин прервал капитана:
– Я в курсе вашего скандала. Сколько лет воюешь?
– Да почти все семь лет на Кавказе. Участвовал и в рейдах, и в охотах на банды. В общем, служил и служу на Кавказе. Этим, по-моему, сказано все!
– Ясно! Вернемся к теме. Зачем тебе потребовались фотографии с участка границы, где прорвал отряд Басмача?
Капитан погладил подбородок:
– Причина – простая арифметика, дополненная позже информацией все того же Рудаева. Вахидов прорывал границу бандой в шестьдесят рыл. По крайней мере именно такая численность обозначалась в разведданных. А в аул пришел и проводил штурм блокпоста тремя отрядами общей численностью в 36 бандитов. Ну, плюс еще четверо-пятеро духов. Сам Басмач, его зам, охрана, прислуга, снайпер. Все одно, шестидесяти рыл не набиралось. К тому же, по информации Вели, один отряд появился в Кожре до того, как Басмач прорвал границу. Естественно, возник вопрос: если здесь орудовал тот самый отряд, что проник через границу, то как до этого срока в ауле оказались духи? На это можно было при желании ответить. Одна банда находилась здесь. Но тогда из основного отряда сюда вышли всего человек двадцать пять – тридцать? Куда пошли остальные? На Саульскую? Но в станице, насколько мне известно, действовала небольшая банда во главе с афганцем, которого видели в Саульской до подхода к району Басмача. Поэтому родилась мысль, а тот ли это вообще отряд нарисовался у блокпоста, что прорывал границу? И не использовал ли Басмач силы, находившиеся здесь, для прикрытия действий основной банды? Чтобы проверить эту мысль, я и запросил распечатку кадров пленки видеосистемы слежения за границей. Она там была установлена и сделала свое дело. Зафиксировала морды двадцати двух бандитов, чьи снимки мне и были переданы комбатом.
Александр внимательно посмотрел на Лушина:
– Ты, конечно, после боя сверил снимки с убитыми оригиналами?
– Естественно! И ни одного из тех, кто запечатлен на фото, не нашел среди трупов. Уверен, их не окажется и среди бандитов, захвативших заложников в станице. Впрочем, вы сами можете в этом убедиться!
– Так значит, что мы имеем?
– То, что блокпост и станицу атаковала не та банда, которая прорывала границу. А та, основная, где-то
