– Ну, что скажете, господа офицеры?
Ответил начальник штаба батальона майор Кувшинин:
– То, что полевой командир имеет боевой опыт и опыт командования крупным войсковым подразделением, было ясно и без переговоров. Духи наступают грамотно, управление у них налажено, слаженность отработана. Меня беспокоит то, что духи ожидают подкрепление. И сколько сил еще может бросить на батальон Дудаев, неизвестно. Это тревожит. А так… Сбить духам нас не удастся.
– А я не думал, что Илюхина отпустят, – сказал Жураев. – И что с ним станет разговаривать полевой командир – тоже.
Голубятников присел на краешек стола.
– Переговоры завершились, а с ними и перемирие. Значит, скоро нас опять атакуют. – Повернулся к начальнику штаба: – Сергей! Передай по ротам, чтобы убрали наблюдателей из окон. Наблюдение вести из укрытий. И всем готовность к отражению очередного штурма. Думаю, он начнется с минуты на минуту.
Глава 7
После переговоров начальника штаба с ротными Голубятников вызвал командира дивизии:
– Питон! Я – Аркан!
– Питон на связи!
Голубятников доложил генералу обстановку, в деталях – встречу Илюхина с полевым командиром. Выслушав комбата, командир дивизии проговорил:
– Значит, боевики ждут подкрепления?
– Так точно, – ответил Голубятников. – И это меня беспокоит. Возможности батальона, как бы героически ни сражался его личный состав, ограничены. Боеприпасы у нас есть, но они тают, как снег на улице. Постоянные атаки противника изматывают солдат и офицеров, и несложно представить, как нам придется, если духи введут в бой свежие, да еще и крупные, силы или те же танки… Я могу рассчитывать только на своих людей, ставропольские взводы, да на поддержку с тыла псковских десантников. Здания, которые занимают роты, полуразрушены. Позиции подвергаются беспрерывному снайперскому обстрелу.
Генерал прервал комбата:
– Не продолжай, мне все это известно. Поэтому хочу сообщить новость, которая тебя обрадует.
– Вот как? И что же это за новость?
– Жди подкрепления или сегодня вечером, или завтра утром. Скорей всего, ближе к полуночи.
– Еще пару взводов подкинете?
– Как минимум полноценную мотострелковую роту батальона 501-го мотострелкового полка. Батальон на марше, на данный момент находится на подступах к Грозному. Одна рота полностью придается тебе, две обеспечат крепкий коридор между плацдармом и парком Ленина. Так что держись. Духи ждут подкрепления, но и ты без поддержки не останешься. При необходимости мы можем бросить тебе взвод-другой из состава рот, что встанут между нами. Как тебе новость?
– Вы правы, хорошая новость, очень хорошая. Но до подхода батальона мне придется выдержать серьезное наступление.
– Меняется обстановка? – спросил генерал.
– Так точно! Боевики усиливают огонь по нашим позициям. Пока духи бьют из стрелкового оружия, но с этого они всегда начинали свои атаки; дальше будет веселей.
– Держись!
– А у меня есть выбор?
– Нет, подполковник, ни у тебя, ни у меня, ни у других наших ребят, что вошли в Грозный, выбора нет!
Тем временем стрельба со стороны территории, контролируемой дудаевцами, постепенно разгоралась. Боевики начали применять гранатометы. Как обычно в этих случаях, по двору соседнего квартала, а также другим, уже пристрелянным позициям ударили «Ноны». Десантники открыли ответный, прицельный огонь.
В 15.20 на связь вышел командир разведывательной роты:
– Аркан, я – Вьюга! У строящейся гостиницы появился танк Т-72.
– Опять «коробки», мать их!.. – выругался Голубятников. – Телинский, видишь танк?
– Так точно. Маневрирует на пятаке слева от гостиницы, позицию, видимо, выбирает. Хреново будет, если откроет огонь по моему дому. Нам его не достать. РПГ-7 не дотянут – до цели более пятисот метров. ПТУР на улицы не вытащить, в окна не поставить. Бить будет как раз по северному торцу, при огневой поддержке духов, засевших в соседнем здании.
– Артиллерия не успокоила боевиков в квартале?
– Успокоила. Попрятались архары, но ненадолго. С началом танкового обстрела нарисуются.
– Понятно. Больше танков не наблюдаешь?
– Нет, только один… Встал наконец, тварина! Отвожу бойцов из северной части здания.
– Сосредоточь огонь по духам, что пойдут из квартала.
– Принял!
Голубятников хотел переключить связь на артиллерийскую батарею, как сигнал вызова прошел от командира 7-й роты капитана Кошерева:
– Командир, с востока подошли чеченские БМП-1 и МТЛБ[1]. Встали метрах в пятистах, из РПГ не достать.
Комбат приказал обстрелять бронетехнику противника из пулеметов. БМП-1 сделала два выстрела. Снаряды легли на площади, не причинив десантникам никакого вреда. МТЛБ из пулемета обстреляла дома дислокации 7-й роты. По бронетехнике постреляли с позиций, и она неожиданно отошла, о чем комбату тут же доложил Кошерев:
– Командир! Я что-то не понял юмора духов. На хрена выводили БМП и тягач? Чтобы пару выстрелов сделать да коробку патронов расстрелять?
– А черт их знает, – ответил Голубятников. – Ушли, и хорошо! Смотри, чтобы не вернулись; возможно, это была разведка боем. Хотя восточное направление для духов не самое выгодное. У тебя все?
– Пока все!
За объявившимся у строящейся гостиницы танком с КНП наблюдали и Кувшинин с Жураевым. Начальник штаба доложил:
– Встал у угла, гаденыш, башней вертит, наводчик цель выбирает. Есть! Выстрел! Разрыв внедолет от дома Телинского.
– Выдрин! Срочно мне связь с Селиным! – приказал связисту комбат.
– Байкал на связи! – ответил командир артиллерийской батареи.
– Слушай внимательно. У гостиницы танк; три орудия на него, два на двор, одно на ранее определенные сектора. Но главное – это танк. Что хочешь делай, но чтобы уничтожил «коробку»! Как понял?
– Приказ понял! Выполняю!
Голубятников подошел к окну.
Со стороны парка прозвучал выстрел. Через минуты мина «Ноны» разорвалась метрах в двадцати левее танка. Корректировщик огня, прослушивающий сеть связи между комбатом и командиром артбатареи, тут же вызвал Селина, назвал удаление до цели в метрах, направление по делениям угломера. Прогремел второй выстрел. На этот раз мина ударила правее танка, в угол гостиницы. Танк огрызнулся ответным выстрелом. Снаряд попал в полуразрушенный торец дома, удерживаемого разведротой. Голубятников выругался:
– Черт бы побрал этого корректировщика, он что, слепой?
– Не так все просто, командир! – подал голос начальник штаба. – У танка позиция – лучше не придумаешь. – И тут же воскликнул: – Но, похоже, командир танка этого не понимает…
Т-72 неожиданно начал маневрировать. То ли экипаж испугался разрыва второй мины, то ли командир танка решил улучшить позицию, сбив тем самым пристрелку орудий. Танк сдал назад, развернулся, проехал считаные метры и вновь повернулся к позициям батальона. Маневрируя без вращения башней, он прошел метров двадцать вперед. В это время прозвучал третий выстрел самоходного орудия САО-2С9. И мина, скорей всего случайно, попала прямо в башню танка. Прогремел взрыв, и вражеская машина загорелась. Это вызвало бурную радость на КНП.
