подвел комбат. Разведрота без одного взвода численностью двадцать человек должна была зачистить северную часть сектора с востока на запад – от здания МВД к парку имени Ленина. В результате зачистки выставлялись два взводных блокпоста, на востоке и на западе. Днем было предусмотрено пешее патрулирование участка нарядом в три человека. Он выделялся поочередно от каждого из взводов. Седьмая парашютно-десантная рота – сорок человек – проводила зачистку с востока на запад вдоль железнодорожных путей от первого квартала до парка имени Ленина. Ширина «коридора» – пятьдесят метров. Рота выставляла четыре блокпоста и ежедневно выделяла два патруля по три бойца в каждом, тем самым обеспечивая контроль над основным «коридором» и ближайшими подходами к нему. Девятая парашютно-десантная рота без одного взвода получила задачу зачистить «коридор» от департамента до парка. Ширина – от тридцати до пятидесяти метров с выставлением трех блокпостов и пешим патрулированием двумя нарядами по три человека. Восьмая парашютно-десантная рота и все остальные подразделения должны были оставаться на месте, выделяя днем один мобильный патруль на БМД – три человека кроме экипажа, и два пеших патруля по три человека. Разведвзвод переводился в резерв и при необходимости выполнял роль разведгруппы: десять десантников на двух БМД. Местом их постоянной дислокации оставался дом, в котором до этого располагалась отдельная разведрота мотострелков. Седьмой роте было легче – за основу комбат взял предложения мотострелковой роты, которая, выставив на подготовленных позициях блокпосты, держала до отвода основной коридор.
– Таким образом, товарищи офицеры, – еще раз повторил в конце совещания Голубятников, – после утверждения плана командиром сводного полка мы должны выполнить основную на данный момент задачу – овладеть северо-западным частным сектором. Под нашим контролем будет участок длиной около восьмисот метров и шириной около двухсот. Надо обеспечить охрану и квартала, и привокзальной площади, и «коридора». Плацдарма как такового больше не существует, теперь мы имеем зону ответственности. Я сейчас убываю на КП полка, вам ждать моего возвращения. Личному составу отбой, как положено. По возвращении – постановка окончательной задачи. Еще раз продумайте свои действия, определите, куда, кого выставите, как будете осуществлять зачистку; согласуйте взаимодействие подразделений при столкновении с противником – как с малыми группами, так и с крупными отрядами.
Когда мы вошли в Грозный, то впервые за всю войну брали такую площадь, как перед вокзалом. И без потерь не обошлось. Но ведь и опыт бесценный приобрели. Батальон сражался, находясь в обороне, зажатый «духами» практически с трех сторон. Потом нам удалось захватить с первого взгляда совершенно неприступный департамент. И тут мы обошлись уже без потерь. Я имею в виду сам штурм. Теперь батальону предстоит отработать задачу в «зеленке». Это будет не просто. Враг может находиться везде – в каждом уцелевшем доме, в каждом подвале, за каждым валуном. Поэтому прошу и требую психологически настроить бойцов на этот бросок, а то вижу, что после взятия департамента некоторые бойцы расслабились. Мол, что такое «зеленка» против департамента? Подобных мыслей быть не должно. Расслабление смерти подобно. Вот что должен понять каждый из бойцов. Если, естественно, хочет вернуться домой живым. Это вам понятно?
Поднялся капитан Кошерев:
– Считаю, что мы напрасно не выставили посты на железнодорожных путях. Я имею в виду основной «коридор».
– У нас не хватит сил заблокировать его весь. Но с юга мы все же прикрыты – по крайней мере, на данный момент, – а в случае экстренной необходимости, при угрозе с юга, у нас остается резерв. Он и перекроет подходы к железнодорожным путям. Займем «зеленку», а дальше посмотрим, стоит ли держать в ней столько сил. Да и, скажу по секрету, недолго нам здесь находиться; скорее всего, будем наступать на восток. Но всему свое время. Еще вопросы есть?
Командиры рот промолчали.
В 21.00 комбат вместе со связистом и группой сопровождения отправился на КП полка. Почти полчаса Голубятников объяснял полковнику Бортнову суть разработанного плана. Командир полка скрупулезно обсуждал каждый пункт, вникал в каждую мелочь и, в конце концов, утвердил его решение.
Утром следующего дня роты начали выход на исходные позиции. В девять сорок прошел доклад от командиров подразделений о готовности к зачистке территории. Ровно в десять часов командир батальона по связи передал приказ:
– Стрела-10! Я – Аркан! Вперед!
Разведывательная, девятая и седьмая роты вошли в «зеленку». Так как на подразделение приходился ограниченный по ширине коридор, роты перестроились в две колонны, чтобы бойцы, обходя естественные препятствия, не скапливались в одном месте. Иначе одной очередью или взрывом гранаты противник мог поразить сразу несколько человек. Впереди колонн шли дозоры из двух бойцов. В это время боевые машины десанта седьмой роты вышли на позиции прикрытия основного «коридора». Техника других подразделений оставалась на месте. Резервный взвод разведчиков, как и личный состав подразделений обеспечения восьмой роты, находился в готовности поддержать действия основных сил батальона или взвод девятой роты, оставшийся в квартале. В принципе, с востока каких-либо действий противника ожидать не приходилось, но на этой войне было возможно все, даже невозможное, непросчитываемое и логически необъяснимое.
Два взвода девятой роты капитана Боревича шли посередине частного сектора. В передовой дозор ротный отправил рядовых Илью Тарасюка и Семена Никонова, бойцов некогда блуждавшего по тылам противника отделения сержанта Павла Руденко. За ними, на расстоянии зрительной связи, двигались взводы старших лейтенантов Алексея Гришина, позывной «Ясень», и Анатолия Панурина, позывной «Курган». Со вторым взводом шел и командир роты с заместителем по вооружению. Капитан Сомов оставался с третьим взводом в домах квартала.
Погода выдалась теплая, но ненастная, легкий туман ограничивал видимость. Временами шел то мокрый снег, то мелкий дождь. Погодные условия затрудняли продвижение десантников. «Коридоры» пришлось расширить, дабы обеспечить видимость между ротами, не допустив неконтролируемых разрывов между подразделениями. Поэтому разведчики шли одной шеренгой. На начальном этапе зачистку затрудняли и воронки от массированного обстрела восточной окраины «зеленки» артиллерийской батареей капитана Селина. И только выйдя из зоны воронок, рота смогла выровнять боевой порядок. Расширив свой «коридор», разведчики развернулись в одну зигзагообразную шеренгу. Девятая продолжала движение в прежнем порядке.
Рядовые Тарасюк и Никонов, составлявшие передовой дозор, шли в пятидесяти метрах от ломаной линии первого взвода девятой роты, держа интервал в пять метров. Пройдя метров семьдесят, Тарасюк неожиданно поднял руку вверх и опустился на колено. То же самое сделал его напарник. Остановился и взвод. Никонов посмотрел на Тарасюка. Тот указал рукой на стоявший в тридцати-сорока метрах впереди остов дома без крыши. Используя кустарник, Никонов перебежал к Тарасюку.
– Ты чего встал, Илья? В доме что-то увидел?
– А ты нет?
– Нет! И рядом ничего.
К бойцам подошел командир первого взвода старший лейтенант Гришин со связистом.
– Что у вас? – спросил он, обращаясь к Тарасюку, подавшему сигнал опасности.
– Вроде в окне фигура какая-то мелькнула, – объяснил дозорный.
– Вроде или точно?
– Не знаю. Но кто-то в этом доме есть.
– Этот кто-то только мелькнул в окне, и все? Привидение, что ли?
– Да говорю, не знаю; я смотрел на левые развалины, а тут словно кто-то в окне появился и исчез. Ну, я и подал сигнал. Хрен его знает, может, в хате «дух» с пулеметом. Подойдем, а он по нас очередь. И вывернет кишки, как Жорке Лукрину.
Командир взвода внимательно посмотрел на дом. В это же время сигналом вызова сработала радиостанция.
– Ясень на связи! – ответил Гришин.
– Рыбак! Что за остановка?
– Передовой дозор заметил движение в одном из уцелевших домов. Показалось, что кто-то будто бы мелькнул в проеме окна.
