разговора?
– Кто знает?
Саркис презрительно осмотрел Дроздова.
– К чему идем? Куда люди умные подевались? Ты же, балбес, знал, что весь авторитет «Гелиона» – это Зотов. Только под него, под его гарантию, велись дела. С тобой же, будь ты хоть трижды глава фирмы, никто связываться не будет, пока деловой мир не увидит, что ты из себя представляешь. А представляешь ты – обычное дерьмо, и никто с тобой работать не будет. Не хватит ни у тебя, ни тем более у Хрона с Шатуном мозгов для организации производства – не ваше это поле деятельности. Вам бы людей мочить, идиоты. Неужели не ясно, что прошли времена беспредела – сейчас выживет тот, у кого умишка побольше, а не бойцов и стволов. Зотова беречь надо было, а не убивать. Зотова надо было двигать в политику. Втянуть в предвыборную кампанию, обеспечить победу и только потом, когда, став государственным чиновником, он потерял бы право заниматься предпринимательской деятельностью, – взять управление «Гелионом» в свои руки. Постепенно, очень осторожно и продуманно воспользоваться репутацией фирмы. Только в этом случае можно было сделать что-то путное. А что делаете вы? Убиваете человека, тем самым обрекая себя вместе с «Гелионом» на полный крах. Вместо того чтобы делать миллионы совершенно легально, вы сшибаете жалкие тысячи от сдачи помещений в аренду! Вот чего вы добились. Ну, что ж – хлебайте свою кашу и молите бога, чтобы вас не взяли за задницу, – Зотов был не тем человеком, о котором поговорили и забыли, – его не забудут и не простят.
– На нас никак не выйдут: киллер превратился в пепел в печи одной котельной, а больше у ментов никого и ничего нет.
– Ну, тешь себя этой мыслью. Но учти, карают не только правоохранительные органы.
– Что ты имеешь в виду?
– А вот поживешь с мое – узнаешь, хотя вряд ли. Разозлил ты меня, Дрозд, – пошел вон. И Хрону с Шатуном передай все, что я тебе сказал. Больше с вами у меня никаких дел, понял?
– Зря ты так, Саркис.
– Пошел вон, сказал!
После ухода Дроздова Саркис, достав из бара бутылку коньяка, выпил рюмку и, немного успокоившись, сел в огромное кресло – обдумать сложившуюся ситуацию. А складывалась она далеко не так, как он планировал. Убийство Зотова перечеркнуло многие его замыслы. Целый год пошел насмарку по вине местных дегенератов. Не предусмотрел Саркис, что кто-то так нагло попытается влезть в зону его интереса. А интерес был. И немалый. Все, что намеревался он сделать при помощи «Гелиона», – лопнуло, как мыльный пузырь. Жаль. Другого такого варианта наверняка не представится. Но снявши голову, по волосам не плачут. Ясно одно – надо создавать новую фирму. Подбирать людей и начинать все с чистого листа. Конечно, это потребует времени, достаточно много времени, но тут уж ничего не попишешь. Организацию надо создавать серьезную, здесь потребуется Гальянов со своим положением. Поэтому на сегодня и назначена встреча с ним. И что-то надо делать с Дроздовым и Хроном. Если они сегодня решились посягнуть на его, Саркиса, интерес, то завтра так же легко решатся посягнуть и на саму его жизнь. В любом случае, работать спокойно не дадут. Саркису не хотелось крови. Он вообще был сторонником мирного решения любых возникающих проблем, но в случае с Дроздовым и Хроном альтернативы, к сожалению, не было. Саркис взял свой мобильник, набрал номер. Ответили не сразу. И разговор состоял лишь из одной фразы: «Приезжай немедленно».
Через полчаса к нему в номер вошел Земин – помощник Гальянова и человек Саркиса.
– Надеюсь, Вадим, Гальянов не знает, что ты здесь?
– Могли бы и не спрашивать.
– Ну извини. Я не хотел тебя обидеть. У меня к тебе срочное дело.
– Слушаю.
Вскоре Вадим вышел, сел в свой автомобиль, выехал на центральную улицу. Адрес, по которому он направлялся, был хорошо ему известен, как и привычно дело, которое поручил Саркис.
В это же время на квартире у Дроздова проходило небольшое совещание. За накрытым столом сидели двое – сам хозяин квартиры и его гость – Хрон. Кличку свою, или, как еще говорят, «погоняло», он получил благодаря тому, что после нескольких лет отсидки заработал на зоне хронический туберкулез. На повестке дня стоял исконно русский вопрос: «Что делать?» Разогретый спиртным, Хрон, набычившись, слушал Дроздова, подробно повествующего о разговоре с Саркисом.
– Значит, так Саркис отозвался о нас? Мы, по его словам, и идиоты, и балбесы, и вообще дерьмо? А он – смотри какой правильный – учитель, мать его, – проворчал Хрон. – Нет, а кто он, в натуре, чтобы лезть в наши дела? Его, козла, не спросили – что нам делать. Мы прибрали фирму, а это самое главное. И его пусть не е...т, что мы будем с ней делать. Умник хренов, он что, считает себя хозяином Города? А кто он есть-то? Чмо нерусское – вот он кто.
– Ну это ты зря! Саркис человек серьезный и авторитетный, и мы знаем, какие силы за ним стоят. И потом, мы действительно влезли в его дела. Вот он и погорячился. Пройдет время, успокоится. «Гелион» по-любому останется нам, – рассуждал Дроздов.
– Считаешь, что я должен проглотить обиду? Так? Чтобы завтра меня никто в грош не ставил?
– Саркис не болтлив.
– Знаю. Как знаю и то, что эта сто восьмая блядь на меня прибор свой положила. И никогда не прощу этого. Один уже послал меня, и где он? А? То-то. И этот туда же отправится.
– Хрон, ты пьян. Давай по-трезвому поговорим.
– О чем? О Саркисе? А на хрен о покойниках базарить? Я все сказал.
Он потянулся за телефоном, но за дверью квартиры, где находились два телохранителя Хрона, вдруг послышался непонятный шум.
– Что за херня? – это были последние слова в жизни Хрона.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел человек. В правой руке он держал пистолет с глушителем. Дроздов узнал его, так как несколько раз видел вместе с Саркисом. И даже знал, как зовут этого человека, но что из того? Дроздов поднял руку, закрывая лицо. Человек быстрым взглядом окинул комнату и выстрелил. Стрелял он расчетливо, поочередно вогнав по три пули в Хрона и Дроздова. Затем подошел вплотную к жертвам, выстрелил по разу в голову. Осмотрелся. Вышел на лестничную площадку, втащил тела охранников в коридор квартиры и, пройдя тем же путем, что и пришел – через чердак в крайний подъезд, спустился и вышел на улицу. Сел в машину, набрал номер, коротко бросил в трубку: «Все в порядке». Закурил. Посмотрел на часы, затем в сторону подъезда Дроздова. Вадим уложился в срок, выполнив задание Саркиса, и теперь ему следовало вернуться к Гальянову.
В 19.30, точно в назначенное время, к Саркису в номер зашел Семен Дмитриевич Гальянов.
– А ты, Семен Дмитриевич, изменился, хотя прошло-то всего ничего после нашей последней встречи. Можешь не объяснять, каково тебе было. Но молодец, справился – удержал все в своих руках.
– Помощник у меня, Саркис, хороший, деятельный, думающий – за такого спасибо.
– Да, Вадим – мужик достойный. Такой не продаст. Понятия о чести у него в крови. Боевой офицер все же. В общем, я рад за тебя.
– Сам-то где целый год обретался? Или мне это знать не положено?
– Ну почему же? Я могу рассказать, но, поверь – рассказ получится скучным и, главное, пустым. Он не стоит того, чтобы убивать на него время.
– Понятно. Как говорит Вадим – вопросов не имею.
– Ну, Семен Дмитриевич, полно обижаться-то. Ты мне лучше про дела поведай.
– Дать полный отчет?
– Нет, Семен, так дальше не пойдет – давай-ка еще по одной. Что-то ты какой-то скованный. Расслабься. Я не отчета у тебя прошу – отчитываются те, которым не доверяют или доверяют, но не совсем. А разве я мог передать такое дело и такие деньги человеку, в котором сомневался бы? Нет, просто расскажи, как да что, введи в курс в общих чертах.
– Дела, Саркис, идут – контора пишет. Ничего экстраординарного не произошло – все, как говорится, по плану. На днях встречаем очередную партию – караван в пути. Твоя доля за год ждет тебя в сейфе. Что еще?
– Керим не подводит?
