Воевать против своих ты не будешь, просто получишь деньги, которые я легко мог бы сбить с родителей Капустина. Кстати, Корсар очень рассчитывает на долю от них, заверив, что сумеет организовать через подставных лиц выкуп генеральского сынка. Но никакого выкупа не будет, я отдам тебе свои деньги и организую уход на Запад.
– А не пошел бы ты на... Чечен, а? Да после этих слов я...
Балаев неожиданно рассмеялся:
– Узнаю Солоухова! Ладно. Поступай как знаешь, только потом как бы локти не кусал.
– Ты о себе лучше думай. Недолго тебе воевать. Недолго, Ваха!
– На все воля Аллаха. Ну что, пора прощаться? Знаю, руки не подашь, ты гордый. Но и я гордый. Езжай, Серега.
Дервиш прикурил сигарету, кивнул на джип:
– Иди в машину, вам пора. Да, возьми номер моего спутникового телефона. Глядишь, и потребуется.
Сергей взял лист бумаги с написанными на нем аккуратным почерком цифрами и положил в карман куртки.
– Прощай, Ваха!
– Прощай!
Сергей хлопнул бывшего однополчанина по плечу и пошел к вездеходу, который мерно шептал своим импортным движком, готовый начать движение.
Майор сел рядом с солдатами, и чеченец, которого Ваха звал Шамилем, отдал команду вооруженному парню, ранее стоявшему у джипа, а сейчас сидевшему за рулем внедорожника:
– Пошел, Мовлади.
– Домой или на мельницу?
– Домой.
Водитель кивнул за спину:
– А не опасно в селе появляться с этими?
Шамиль строго посмотрел на парня:
– А вот это уже не твоего ума дело, Мовлади. Выполняй, что приказано.
– Слушаюсь, хозяин.
Парень включил передачу, и черный джип медленно покатился по еле заметной в траве колее, уходящей с поляны в лес. Перед массивом Сергей обернулся и посмотрел на поляну. Дервиш так и стоял, облокотившись о шест, там, где они расстались. Стоял и курил, глядя вслед внедорожнику.
...Лес оборвался внезапно. Джип въехал в мелкую горную реку и с ходу преодолел естественную преграду. Поднялся на другой берег и... оказался на окраине какого-то чеченского села. Углубляться в него не стал, остановившись у самого крайнего дома, стоявшего на отшибе. Водитель остановил джип у железных ворот солидной по размерам усадьбы, обнесенной высоким каменным забором.
Шамиль приказал:
– Мовлади, посигналь.
Водитель выполнил приказание шефа.
Из калитки показалась бородатая физиономия, после чего ворота сразу же распахнулись, и джип въехал на просторный двор перед кирпичным одноэтажным домом с высокой шиферной крышей.
Старший машины обернулся к бывшим пленным:
– Всем из салона!
Майор и солдаты вышли из джипа и стали разминать руки и ноги.
От дома подошли двое молодых невооруженных чеченцев. Чем-то они были похожи на Шамиля. Майор подумал: наверное, сыновья. Он оказался прав, так как один из парней почтительно спросил:
– Как съездили к друзьям, отец?
– Слава Аллаху, хорошо!
И указал на Солоухова с солдатами:
– Этих русских отведите в гостевой дом.
– Они пленники, отец?
– Нет. Они свободные люди.
Молодой чеченец удивился:
– Русские солдаты свободные люди?
– Да, Муса. Их захватил Дервиш, он же подарил им свободу. Больше вопросов не задавай, выполняй с братом, что я сказал, после чего пригласи ко мне старика Доулетхана.
– Но уже ночь на дворе?!
– Разбуди! Я буду ждать его здесь. Да, скажи матери, пусть чай принесет на топчан. Иди.
Муса указал майору на правый проход между домом и стеной:
– Веди своих людей туда.
Сергей пошел в указанном направлении, солдаты двинулись следом. Обойдя большой дом, они увидели перед виноградником еще одно здание, напоминавшее летнюю дачу. В него и вошли бывшие пленники. Домик разделялся на две части: в одной – прихожая, с туалетом и душевой, в другой – комната с кроватями и тумбочками. Интерьер жилого помещения дополняли платяной шкаф, стол со стульями и шторы на двух окнах одной, выходящей к винограднику стены. Кроватей было шесть штук, и они стояли, заправленные простынями. Кондиционер отсутствовал, но работал напольный вентилятор. В углу стоял старый холодильник. Комнату освещала простенькая люстра.
Муса обвел рукой комнату:
– Здесь отдыхайте, в холодильнике холодная вода, душ и туалет видели в прихожей. Можете курить, но погасив свет. Из дома не выходить. Территория усадьбы находится под охраной, если что – охранники будут стрелять без предупреждения.
Солоухов спросил:
– А если нам понадобится срочно связаться с хозяином дома? Мало ли – живот у кого заболит или еще что-то.
Молодой чеченец взглянул на майора:
– Вы здесь проведете всего несколько часов. В пять утра – подъем, но... если потребуется то, чего нет в гостевом доме, то, – он указал на выключатель, рядом с которым в стену была вмонтирована круглая клавиша, – нажмешь кнопку. Придет охранник, ему передашь, что требуется.
Чеченец покинул здание. Офицер обратился к солдатам:
– Значит, подъем нам объявят в пять утра.
Чупин предложил:
– А может, через пару часиков рванем отсюда? А то хрен знает этих чеченов. Возьмут утром да кинут в зиндан. Вызовем охранника, спеленаем его, с оружием по винограднику и уйдем.
Солоухов усмехнулся:
– Куда уйдем, Дима? Ты хоть представляешь, где мы находимся? В каком селении?
– Нет.
– Вот и я – нет. А Шамиль, похоже, далеко не Дервиш. Он согласился помочь Балаеву. Обещание чеченец выполнит, если мы не сглупим. А сглупим и нападем на человека Шамиля, тогда за нами отправят погоню и живыми брать не станут. При таком раскладе Шамиль и перед Дервишем будет «чист», мы же сами решили бежать, хотя нас предупреждали не делать этого, и завалит пленных, к которым особой симпатии, судя по всему, не испытывает. Так что, ребятки, давайте в душ, а потом в кровати.
Ровно в пять утра с первым ревом ослов майор Солоухов проснулся. На улице, за окном, было светло и солнечно. День обещал быть жарким. Сергей поднялся с кровати, собрался в туалет, но тут на пороге объявился сын Шамиля, Муса.
– Встали?
– Встали, – ответил майор.
Чеченец кивнул на солдат:
– А эти чего спят?
Майор улыбнулся:
